Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь

• Название: Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь
• Автор: Василий Песков
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-87107-859-4

В 10-й том собрания сочинений известнейшего журналиста «Комсомольской правды» Василия Михайловича Пескова вошли, кроме заметок рубрики «Окно в природу», рассказ о полете в Америку через Северный полюс по маршруту легендарного летчика Валерия Чкалова и интервью с маршалом А. М. Василевским к 30-летию Победы «Командная точка войны».

---

Сорока… Она такая же, как у нас.

Потеря живой природы вблизи жилья заставляет людей искать ее там, где она еще сохранилась. Этим объясняется широко распространившееся сейчас увлечение «ездить наблюдать птиц». Вооруженных биноклями, магнитофонами и фотокамерами «птичников» сейчас в стране (статистике все известно!) около девяти миллионов. «Наблюдение птиц можно назвать предрассудком, традицией, искусством, наукой, удовольствием, увлечением или скукой. Все зависит от характера самого наблюдателя», — пишет один орнитолог. Все верно, но главное в этой не проходящей моде — тоска по миру, от которого человек отдалился либо совсем теряет его.

Некоторые виды птиц на Североамериканском континенте исчезли совсем, другие обречены. О знаменитом калифорнийском кондоре орнитолог Роджер Питерсон в своей книге «Птицы» сообщает следующее: «Менее ста лет назад один охотник, подстрелив антилопу, подсчитал, что к туше слетелось полтораста кондоров». Сейчас этих птиц осталось не более 40 экземпляров.

Надо отдать должное американским ученым.

Они ведут за птицами серьезные, планомерные наблюдения. Тщательно изучают влияние на крылатую фауну химикатов, делают все возможное для спасения обескровленных видов.

В своей работе орнитологи используют новейшие технические средства. Крохотные передатчики, с помощью пинцета прикрепленные к перьям, дают ценную информацию о кочевках и сезонных миграциях птиц! Радиолокация помогла проследить пути ночных континентальных пролетов осенью и весной. Каждый год в Америке устраивается «Рождественская перепись птиц». Большое число участников (около 20 тысяч) и хорошо отработанная методика приносят науке важные сведения.

Как и везде на Земле, особо интересное время наблюдения птиц — весенние и осенние перелеты. Из белых людей первым в Америке это волнующее зрелище видел Колумб со спутниками (бесконечные стаи птиц указали на близость земли, помогли правильно ориентировать корабли). Сегодня такой ориентир для моряка не слишком приметен — птичьи стаи катастрофически поредели. И все же каждую осень с дальнего севера, из Канады, над массивом Соединенных Штатов четырьмя путями (вдоль побережья на Западе и Востоке, над Миссисипи и Великими равнинами) движутся к югу волны пернатых переселенцев, чтобы весной пуститься в обратное путешествие.

Кое-где на пути перелетов возникают препятствия. Много птиц разбиваются о небоскребы Нью-Йорка. А к западу от Великих озер в городе О-Клэре (штат Висконсин) на пути птиц оказалась высокая телебашня. За ночь с 18 на 19 декабря 1964 года об эту преграду разбилось 30 тысяч птиц, главным образом славки, горихвостки, дрозды.

Однако пути миграций от этого не меняются. В районах с устойчивым климатом поразительно постоянны и сроки прилета птиц.

Вблизи Лос-Анджелеса мы проезжали мимо разрушенного землетрясением монастыря Капистрано. Это место известно едва ли не каждому американцу, но отнюдь не своей романтической стариной. Капистрано прославили ласточки.

Вот уже более сотни лет они появляются на развалинах в один и тот же день (19 марта) и в один и тот же день (23 октября) улетают. В день отлета и день прилета в Капистрано собираются много тысяч туристов и жителей близлежащих поселков. И ни разу птицы не подвели ожидающих. Зимуют ласточки в Мексике.

Покидают ли птицы землю Америку? Для массы пернатых океан — препятствие слишком большое, и пути перелетов лежат в пределахюжной и северной части материка. Но несомненное сходство многих птиц Америки с птицами Азии и Европы заставляло подумать, что перелеты, хотя бы случайные, над океаном все же возможны. Кольцевание подтвердило предположение. Меченых странников (всего в Америке окольцовано 14 миллионов птиц) стали довольно часто встречать в Европе и Азии.

Только Московское бюро кольцевания сообщило орнитологам США данные о 417 птицах (двадцати видов), залетевших в нашу страну.

Если учесть, что лишь малая часть перелетных птиц снабжается меткой и лишь небольшое число помеченных попадает в руки людей, то станет понятно: перелеты над океаном не так уж редки.

Птицы раньше, чем самолеты, связали материки. В любом месте Земли птицы — самое яркое, самое щедрое, самое заметное проявление жизни. Сколько горячих слов уже сказано о важности быть бережливыми на Земле. Вот еще одно мудрое изречение — плакатик у сельской школы в штате Висконсин: «Птиц ничто не охраняет больше, чем любовь к ним».

Фото В. Пескова и из архива автора.

 24 марта 1974 г.

Опоссум и Ассапан

(Окно в природу)

Родственники? Нет. Роднит их только потребность искать убежище на деревьях и то, что эти коренные американцы были сразу замечены поселенцами из Европы. Надо признать, в глаза они не бросаются (невелики и достаточно скрытны), не усмотрели в них люди и какой-нибудь пользы. Просто были два эти зверя так необычны и самобытны, что сразу попали в число диковин Нового Света. В самом деле, как не разинуть рот, видя висящее вниз головой на длинном, как веревка, хвосте мохнатое существо. Час висит на суку, два… день висит.

Это опоссум. Другой зверь летал, хотя на птицу и на летучих мышей вовсе не походил. Это был ассапан. Надо думать, названия животным дали индейцы, а европейцы приняли два этих слова, ибо как на свой лад назовешь зверей, вовсе тебе незнакомых? Ассапан, впрочем, как прояснилось позже, имел на земле близких родичей — летающих белок Азии и северной части Восточной Европы. Постепенно его и стали называть летающей белкой, по-русски летягой.

Интересны первые записи европейцев, увидевших 2 незнакомых животных. Некий Ле Муан д’Ибервилль в 1699 году сообщает: «Это животное с головой молочного поросенка и примерно его размеров, с шерстью барсука — серой с белым, — хвостом крысы и лапами обезьяны, а внизу живота у него имеется сумка, в которой оно производит на свет и выкармливает детенышей». Портрет опоссума нарисован довольно ярко и точно. В одном Ле Муан ошибался.

В сумке детеныши не родились, хотя, как пишет историк Дж. Бейклесс, бытовала легенда, будто опоссумята «появляются, как почки на ветках деревьев, развиваются на материнских сосках и затем отделяются!». Сегодня, когда мы знаем о кенгуру и других сумчатых континента Австралии, особого удивления «ложный живот» опоссума не вызывает. Но Америка была найдена европейцами раньше Австралии, и мудрено ли, что опоссум возбуждал всеобщее любопытство.

Нам и сейчас интересно узнать, что двенадцать — шестнадцать опоссумят, рожденных через две недели после зачатия, не имеют ни глаз, ни ушей — «один только рот, чтобы повиснуть на материнских сосках». «В это время мать не позволяет заглянуть в сумку, если ее даже за хвост поднять над костром», — пишет один «любознательный» европеец, испытавший, как видно, стойкость опоссума. За десять недель сидения в сумке опоссумята становятся похожими на мышей, а потом и на крыс, и наконец мать выпускает эту ораву детей на свет, но продолжает о них заботиться, обучает ремеслу жизни.

Брем в своей «Жизни животных» начинает рассказ об опоссуме очень нелестным словом: «Не отличается ни окраской, ни какими-либо привлекательными чертами характера и справедливо считается крайне противным созданием».

«Вследствие вреда, который опоссум причиняет домашним птицам, если проникает на ферму, его всюду ненавидят и беспощадно преследуют», — читаем дальше. И заключение: «Он вял, ленив, сонлив и кажется отвратительно глупым… Если дразнить, то от него можно добиться лишь одного движения: он открывает пасть, насколько может, и держит ее открытой все время, пока перед ним стоят, точно ему вставили в рот распорку».

Убийственная неприязнь. Человек от такой характеристики умер бы с горя. А зверю какая разница, тем более что он вовсе не так уж глуп и бесчувствен, каким показался Брему в неволе. В своих лесах опоссум проворен, умеет выследить белку, крысу, ловит лягушек и птиц, приметил гнездо индюшки — яйца его. Он хищник, но в голодуху не брезгует семенами, кореньями и молодыми побегами. На земле этот зверь неуклюж и бежит всего лишь со скоростью «доброго ходока». По этой причине в момент опасности он ищет спасения на дереве, и там, где погуще.

Курятники — его слабость. Подобно волку, опоссум до одури кровожаден. Задушив петуха, он не торопится скрыться с добычей. Он предается пиру, выпивая у поверженных кур только кровь. От крови опоссум как бы хмелеет, и нередко его находят спящим в курятнике. Можно представить негодование фермера при виде этой картины. Приговор всегда одинаков. Но, бывает, опоссум все же спасается. Пнув напоследок разбойника, фермер считает дело законченным.

Но стоит человеку уйти, зверь открывает глаза и, поднявшись, трусцой убегает — он всего лишь прикинулся мертвым. Любую боль опоссум выносит, ничем не выдав притворства. Это единственный шанс спастись в такой ситуации.