Роман Белоусов - Кровавая карусель

• Название: Кровавая карусель
• Автор: Роман Белоусов
• Издательство: ООО "Издательство АСТ", Олимп
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-7841-0058-0

Эта книга — о знаменитых преступниках, ворах, грабителях, о громких судебных процессах и уголовных делах прошлого, которые легли в основу известных художественных произведений.

Сопоставляя факты и писательский вымысел, автор как бы устраивает очную ставку с представителями преступного мира.

Перед читателем разверзаются страшные бездны порока, низменных инстинктов и морального падения. Но цель автора — не возвеличивать зло, а показать, что человека за чертой дозволенного неминуемо ожидает деградация личности.

---

Но вопреки тем, кто считал пушкинского героя если и не полностью, но все же вымышленным, были опубликованы факты, которые говорили об обратном. Причем, некоторые из этих доказательств появились еще до того, как было высказано, например, мнение о нарицательном значении имени Кирджали. Еще в 1838 году молдавский писатель К.Негруни, знакомый Пушкина и переводчик его повести, сообщал, что Кирджали был повешен в 1824 году.

Год спустя, в 1839-м, вышло в свет первое издание романа польского беллетриста М. Чайковского «Кирджали». Повесть Пушкина была ему известна, и он считал, что русский поэт лично видел своего героя.

Что касается романа самого М. Чайковского, то он прямо указывал, что «ни один случай, содержащийся в моей повести, не является плодом пустого вымысла; все, что я рассказал, это правда, основанная на рассказах людей, знавших Кирджали».

Где же удалось польскому писателю (он прожил в Турции тридцать лет, принял ислам и был также известен под именем Садык-паша) разузнать о подробностях жизни болгарского гайдука? Как говорит он сам, описание деяний его героя ему помог раздобыть в Париже один знакомый валах. Проще говоря, М.Чайковский, видимо, располагал сведениями, почерпнутыми у французских авторов, — возможно, у историков Вайяна, Реньоля или у других, писавших о Кирджали.

Второе, исправленное и дополненное, издание романа М.Чайковского появилось в 1863 году (в 1885 г. он был опубликован на русском языке). А за год до этого, в 1862-м, украинский поэт Ю. Федькович, изучавший молдавские предания и документальные сведения, выпустил поэму «Киртчали». В начале нашего века появится еще одна поэма под тем же названием «Кирджали» болгарского поэта Килифарского.

Однако, в России некоторые все еще сомневались, что у героя пушкинской повести был реальный прототип по имени Кирджали.

Только в 1919 году В. Язвицкий в статье «Кто был Кирджали, герой повести Пушкина» на основе собранных им данных (сообщений французских и румынских историков, рапортов прусских консулов в Бухаресте и Яссах, и других источников) установил, что Кирджали — собственное имя действительно существовавшего исторического лица — Георгия Кирджали, родом болгарина, гайдука, а потом гетериста, бежавшего после поражения в Бессарабию.

В конце сороковых годов в поиски новых доказательств реальности пушкинского героя включился академик В. А. Гордлевский. Но его вывод оказался неожиданно пессимистическим. Он заявил о бесплодных попытках установить, существовал ли в действительности гетерист и гайдук Кирджали — прототип героя пушкинской повести. В. А. Гордлевский, как и до него, полагал, что Кирджали — это, видимо, нарицательное имя; скорее всего народности, живущей в Болгарии. Подлинного же прототипа у пушкинского героя в жизни якобы не было. А это, по существу, означало сомнение и в исторической правдоподобности всей повести.

Однако, несмотря на несомненную ценность обоих выступлений (академик Гордлевский, например, дал обзор исследовательской литературы о повести «Кирджали») и определенный вклад их авторов в решение загадки подлинности пушкинского героя, по- прежнему не хватало последнего аргумента, чтобы поставить точку. Не хватало исторического документа, подтверждающего, что болгарский гайдук Кирджали, перешедший в Молдавию и принимавший участие в Гетерии, — лицо подлинное.

И такой документ, а вернее несколько документов, были найдены.

Произошло это сравнительно недавно. Долгий, настойчивый поиск литературоведов увенчался успехом.

Первому посчастливилось обнаружить в архивах столь необходимые свидетельства Б. А. Трубецкому, много лет отдавшему изучению жизни и творчества А. С. Пушкина в период бессарабской ссылки.

В 1950 году в Центральном государственном архиве Молдавии литературовед натолкнулся на бумаги канцелярии бессарабского гражданского и военного губернаторов и наместника Бессарабии, в которых говорилось о поисках и аресте гетериста Еоргия Кир- жали в апреле 1822 года. В этих документах — уже упоминавшихся донесениях частного пристава Павлова — речь шла о гетеристе Еоргии Киржали, которого следовало «отыскать и взять для доставления под особым присмотром в Кишинев». Впрочем, тотчас арестовать его не удалось. В местечке, где Кирджали искали, его не оказалось — он укрылся в самом Кишиневе.

Между тем, как ясно из документов, власти настойчиво требовали поимки и заключения в тюрьму бывшего гетериста.

Пойман был Кирджали, пишет Б. А. Трубецкой, как это описано Пушкиным в его повести.

Так впервые было найдено документальное подтверждение того, что пушкинский герой по имени Кирджали — лицо вполне реальное.

Позже были обнаружены и другие материалы о судьбе Кирджали. В частности, Л. Н. Оганян обнаружила тот самый рапорт И. Н. Инзова на имя царя, о котором упоминалось выше.

Теперь все встало на свои места. Подтвердились показания М. И. Лекса и И. П. Липранди, свидетельство К. Негруци, утверждения М. Чайковского, вывод В. Язвицкого и т. д. Загадка прототипа героя пушкинской повести перестала существовать. И вслед за одним из тех, кто помог ее разрешить, уместно повторить, что поразительное совпадение фактов повести Пушкина о Кирджали с фактами историческими, подлинность происшествия, описанного в ней, бесспорно, говорят о том, что поэт был прекрасно осведомлен о своем герое. А это значит, что образ Кирджали имел своим прототипом народного мстителя, болгарина Георгия Кирджали, участника Гетерии, жившего в Молдавии в то же время, когда там находился и Пушкин.

Смерть табачницы, или ошибка сыщика Дюпена

Правда всякой выдумки странней

Широкий, выразительный лоб Эдгара По навис над свитком исписанной бумаги — он любил писать на узких полосках, напоминавших гранки журнальных оттисков. Рядом на столе кипа таких же узких листков — рукопись нового рассказа «Тайна Мари Роже». Объем его — двадцать тысяч слов. Вряд ли удастся напечатать весь текст сразу в одном номере журнала. Придется разбить на части. Но прежде надо решить, в какой журнал послать рукопись. Впрочем, лучше разослать копии сразу в несколько редакций — где-нибудь да клюнет.

Махнув рукой на Филадельфию, где жил, Эдгар По посылает рассказ в разные города. Вскоре из Нью-Йорка приходит конверт. Владелец журнала «Ледис компэньон» («Дамский спутник») сообщает, что рассказ принят и будет опубликован, как автор и предполагал, по частям, в трех номерах. А еще несколько дней спустя Э.По оповещают о том, что первая часть появится в ноябрьской книжке журнала за 1842 год. Все шло наилучшим образом.

В середине октября вышел ноябрьский номер «Ледис компэньон». В нем увидела свет первая часть рассказа «Тайна Мари Роже». Вторая — в декабрьском номере — поступила в продажу примерно 15 ноября. Третья часть — в печати… И тут случилось то, чего автор никак не мог предположить.

Примерно за год до этого, в апреле 1841 года, в журнале «Грэхемс магазин» появился рассказ «Убийство на улице Морг» и сразу же занял особое место в творчестве писателя. Это было необычное повествование, построенное на принципе логического рассуждения, по существу, положившее начало всей современной детективной литературе. А сыщик-любитель Огюст Дюпен — персонаж этого и последующих рассказов Э. По — открыл список знаменитых детективов в мировой литературе.

Аналитический дар, присущий самому Э. По, обожавшему всяческие психологические загадки и запутанные ситуации, позволяет его герою демонстрировать проницательность, «которая уму заурядному представляется чуть ли не сверхъестественной». Для Дюпена анализ — источник живейшего наслаждения, он «радуется любой возможности что-то прояснить или распутать». В этом смысле Огюст Дюпен вобрал в себя многое от своего создателя — математика и поэта, которого манило все таинственное, загадочное.

Появившись на свет, Дюпен, сибарит и книгочей, равнодушный к приманкам жизни, очень скоро стал популярным персонажем. Его полюбили вместе с его причудами — бодрствовать ночью и занавешивать днем окна. А его уединенный образ жизни и та сосредоточенность, с которой он совершенствует в одиночестве свое искусство, тренируя ум, казались вполне естественными для человека, постигающего законы диалектического мышления.

Слава Дюпена укрепилась еще более после того, как он вторично встретился с читателями, вновь поразив умением распутывать криминалистические загадки, оказавшиеся «не по зубам» сыщикам-профес- сионалам.

Встреча эта произошла на страницах журнала «Ледис компэньон», где публиковался рассказ «Тайна Мари Роже».

Итак, две первые части опубликованы. Третья, последняя, должна появиться в следующем, январском номере. Однако, к удивлению читателей, с нетерпением ожидавших обещанного окончания, они не нашли его в очередной книжке журнала. Что же произошло? Отчего заключительная часть рассказа появилась лишь в феврале? По мнению некоторых исследователей творчества Э. По — в частности, Джона Уолша, произошло это отнюдь не случайно. Но в таком случае — почему?