Александр Тамоников - Прерванный полет «Боинга-737»

• Название: Прерванный полет «Боинга-737»
• Автор: Александр Тамоников
• Жанр: Боевик
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80107-7

Боевиками движения «Талибан» захвачен пакистанский «Боинг‑737» с сотней пассажиров на борту. Террористы связываются с российскими властями и предлагают обменять авиалайнер на десять боевиков-талибов, которые отбывают срок на территории РФ. Несмотря на то, что среди пассажиров авиалайнера нет ни одного гражданина России, власти принимают предложение террористов. Однако подозревая, что талибы задумали какую-нибудь провокацию, руководители российских спецслужб решают отправить в Афганистан отряд специального назначения «Оса». Бойцам приказано на месте оценить обстановку и, по возможности, обезвредить террористов и освободить заложников…

---

Мысленно обозвав его неуклюжим болваном, Бабур снова подобрался к окну и осторожно заглянул в комнату. Мужчина продолжал сидеть на прежнем месте, словно завороженный мельтешением телевизионных образов. Опустошив банку, он стиснул ее в кулаке и небрежно бросил на стол. Затем отложил пульт и поднялся. Его рот раскрылся в протяжном зевке. Похоже, он собирался отправиться спать.

Бабур посмотрел вверх — хвала Аллаху, напарник преодолел препятствие. Какое-то время были видны его болтающиеся в воздухе ноги, а потом и они исчезли из поля зрения. Теперь все зависело от того, кто первым окажется в спальне. Если это будет хозяин дома, то он может поднять шум или даже схватиться за огнестрельное оружие, припрятанное в ночном столике или под подушкой. Это не входило в планы боевиков. Им было приказано расправиться с жертвой тихо, без свидетелей и полицейских сирен.

Украдкой заглянув в окно, Бабур увидел, что хозяин дома начал подниматься по крутой лестнице, расположенной посреди комнаты. Верхний свет он уже выключил, и теперь горел лишь настенный светильник, окрашивающий пространство помещения в уютный розовый цвет. Не размышляя, а подчиняясь инстинкту, Бабур стукнул по стеклу костяшками пальцев. Такой звук могла произвести упавшая ветка или ночная птица, но хозяину дома непременно захочется убедиться в этом. Когда ты один, неожиданные звуки кажутся угрожающими и подозрительными. Скрип шкафа, шорох обоев — все заставляет тебя насторожиться и проверить, не угрожает ли тебе опасность.

Расчет Бабура оправдался. Скорчившийся в кустах, он увидел силуэт лысого мужчины, прижавшегося лицом к окну изнутри. Не заметив ничего подозрительного, он отошел, на всякий случай проверил дверной замок и лишь потом вернулся к лестнице.

Вторично стучать Бабур не стал. На балконе никого не было, значит, Махмуд находился уже в доме и застать его врасплох не получится. Сумеет ли он воспользоваться своим преимуществом? Не дрогнет ли его рука, не подведут ли нервы? Ответов на эти вопросы не было. Все находилось в руках Аллаха.

Пока Бабур и Махмуд выполняли возложенную на них миссию, трое остальных членов банды находились в джабурском фуд-корте, или, проще говоря, в дешевой столовой, пропахшей специями, рыбой и кипящим маслом.

Несмотря на поздний час, в зале было шумно и многолюдно. Местные жители и туристы устремлялись к прилавку с одинаковым рвением, потому что цены тут были вполне приемлемы, а блюда готовились на любой вкус: китайские, индонезийские, индийские, японские, корейские и даже итальянские.

У выходцев из аскетичного Афганистана, не привычных к подобному изобилию, просто глаза разбегались, и слюни были готовы потечь по подбородкам.

Но командир, которого звали Али Карими, решил обойтись без излишеств. Подойдя к прилавку, он первым ставил на поднос выбранные яства, а помощник Рустам и подруга Рахима следовали его примеру. Таким образом все поочередно взяли креветочный суп, рис с тушеной курицей и сладкие пончики, которые предстояло запивать апельсиновым соком. Облюбовали столик в углу.

Повинуясь жесту Али, Рустам убрал подальше лишний стул, взял ложку и приготовился наброситься на еду, как изголодавшийся зверь, но был остановлен властным окриком:

— Не спеши, брат! Неизвестно, сколько придется ждать. По улице бродить опасно, можно нарваться на полицию. Пересидим здесь.

Рустам спорить не стал, подчинился беспрекословно. Он был единственным летчиком в группе и знал себе цену, но предпочитал с командиром не спорить, чтобы не нарваться на неприятности.

В Джабур он попал прямиком с похорон матери, состоявшихся в Кабуле. Присутствовало много родственников, мордешхами обмыли покойницу, многочисленные тетки и племянницы недостойно оплакали ее. Тело погребли на правом боку, лицом к Мекке. Могила была несколько глубже, чем соседняя, принадлежащая отцу Рустама, потому что женщина не достойна находиться на одном уровне с мужчиной даже после смерти. Потом поперек земляного холмика положили плоские камни, и печальный обряд завершился.

Нельзя сказать, что Рустам сильно горевал по матери: за последние десять лет он виделся с ней лишь однажды. Профессия летчика позволяла ему много странствовать, и он делал это с удовольствием, коллекционируя сувениры и подружек в разных точках земного шара. Если бы не излишняя суеверность, Рустама можно было бы назвать вполне современным человеком, однако, несмотря на внешний лоск, он продолжал верить во всяких шишиков, мадриахов и гулебибов, которые незримо обитают в укромных уголках, следят оттуда за людьми и стараются причинить им вред всеми доступными способами. Находясь на кладбище, Рустам опасливо зыркал по сторонам, чтобы какой-нибудь дух не застал его врасплох и не вырвал у него клок волос для ворожбы, а во время грозы молился, целуя амулет, надетый ему на шею в раннем детстве. Амулет этот, упрятанный в кожаный чехольчик и подвешенный на шнурке, придавал Рустаму уверенности, которой ему, по правде говоря, частенько недоставало, хотя он тщательно скрывал это от окружающих.

Али Карими амулеты были ни к чему. Он не боялся ничего и никого. Не было такого случая, чтобы он поворачивался к опасности спиной или бежал с поля битвы. Недаром же победа или смерть в бою считается у афганских мужчин одинаково почетными. Для Али была неприемлема «смерть под одеялом»: он знал, что погибнет с оружием в руках, не уронив чести, не растеряв мужества. Презрение к трусости было у него в крови, и любой, столкнувшийся с ним, понимал, что имеет дело с настоящим мужчиной. Ноги при ходьбе он ставил чуть косолапо, руки постоянно сжимал в кулаки, на мир смотрел исподлобья или с оценивающим прищуром. Малоподвижное лицо, немигающий взгляд и резкие носогубные складки делали его старше, чем он был на самом деле.

До того как стать боевиком, Али занимался, если так можно выразиться, разрешением имущественных разногласий у себя в округе. Дело в том, что долговые споры афганцев решаются в соответствии с древним обычаем «бармата». В том случае, если должник по каким-то причинам отказывается вернуть долг, у него угоняют скот или же похищают кого-нибудь из близких, требуя выкуп. К услугам Али прибегали обычно одинокие старики или женщины, лишившиеся кормильцев, и он никогда не отказывался им помочь. Так было, пока он не выкрал любимую дочь одного богатого негодяя, который несколько лет не возвращал деньги обедневшему крестьянину. Дочь звали Рахима, это она сейчас сидела с Али за одним столом, отщипывая кусочки от куриного крылышка и отправляя их в рот.

Похитив эту прелестную девушку, краше и милее которой не было никого на свете, Али, не сдержавшись, взял ее силой, взял грубо и неистово. За это ему грозило как минимум отсечение носа или уха, однако по прошествии бурной ночи Рахима сказала, что не выдаст его. Оказалось, что, хоть она и сопротивлялась как разъяренная кошка, похититель понравился ей с первого взгляда и она не желала ему зла. Быть с ним рядом всегда и везде — вот чего хотело ее горячее девичье сердце.

Посовещавшись, влюбленные решили бежать из страны, потому что здесь не было места обесчещенной девушке. Помыкавшись по свету, они осели в Пакистане, а там отважному мужчине всегда найдется работа. Правда, Рахима предупредила, если Али ее оставит одну, она вскроет себе вены или упадет грудью на острый нож, и, судя по ее сверкающим глазам, это не было пустой угрозой.

С тех пор они не расставались ни на один день.

Конечно, Рахима была счастлива, что повстречала свою любовь, но втайне мечтала о свадьбе, со сватовством, пиром на весь мир, подарками и муллой, который благословил бы и освятил брачный союз.

Надежды на это было мало. Рахиме даже некому было пожаловаться на судьбу, потому что, во‑первых, ее чаще всего окружали суровые малознакомые мужчины, а во‑вторых, афганский этикет запрещает обсуждать любовные ситуации не только с посторонними людьми, но и с близкими родственниками.

А сильнее всего угнетала бедняжку вынужденная бездетность, которая на родине всегда вызывала насмешки и презрение. Понимая, как ей тяжело живется, Али поклялся, что участие в угоне самолета станет их последним заданием. Получив баснословное вознаграждение, он и Рахима намеревались поселиться в какой-нибудь тихой стране, нарожать кучу детишек и растить их, радуясь каждому дню, прожитому вместе.

В это хотелось верить. Но почему-то не получалось.

— Что с тобой? — спросил Али у Рахимы и едва не добавил: «любовь моя», чего никак не следовало делать при посторонних.

Она взглянула на него и едва заметно пожала плечами:

— А что со мной не так?

Рустам притворился целиком увлеченным поглощением пончиков, но, разумеется, прислушивался к разговору. Выяснение отношений между возлюбленными интереснее любого сериала. Ноздри Рустама шевелились, как у собаки, уловившей манящий запах.