Игорь Свинаренко - Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию)

• Название: Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию)
• Автор: Игорь Свинаренко
• Жанр: Русская классическая проза

---

При коммунистах это мы, дураки, которые в шахте работали в низовых (!) организациях, так и остались придурками. Все наши шахты строились зеками и для зеков же и рассчитывались на бесплатный труд. Но система помягчела и не стала так сильно сажать. Ну и мы там стали работать... А там и радио перестали глушить, люди узнали, сколько добывают в других местах.

Вот я читаю "Одиссею капитана Блада". Так даже у пиратов 500 лет назад была демократия, а у нас? Раньше можно был директора шахты как хочешь ругать на партсобрании. А теперь мастеру скажи слово, а он тебя и уволит. Все. Все были уверены в жизни. А сейчас этого ни у кого нет, даже у новых русских - не знают, не застрелят ли до вечера.

Шахтеры бывают богатыми и счастливыми

Как, например, Анатолий Петухов. Брат Коли, того, который бастовать любит. Трезвый, рассудительный, спокойный человек. Он работал на Шевякова, но уже четыре года на знаменитой и богатой шахте "Распадская", сокращенно ее тут называют - "Распад" (и вовсе не в честь Советского Союза).

- Забастовка 89-го? Были же предпосылки! Мы знали, что город Рига получал больше финансов, чем весь Кузбасс. Конфет не было, молока, а хотелось же детям. Но при любом бунте ведь всегда что всплывает? То-то и оно...

- А не боялись, что КГБ придет и всех разгонит?

- Да ну! Все ж чувствовали, что власть ослабла. Партбилеты тогда выкидывали, и ничего за это не было... Шахтеры тогда ходили по городу и проверяли холодильники у партийных работников. А там ничего интересного, засохшая селедка. Ну и перестали.

- А сейчас не пробовали холодильники проверить?

- Ты что! Сейчас же диктатура! А тогда был социализм.

- Какая именно диктатура, разная же бывает?

- Диктатура анархии. Диктатура! Раньше один мент ходил без пистолета, а теперь вон как, с автоматами и бронетранспортерами...

- Ну а Кокорин, вождь революции?

- Как можно Кокорина назвать умным, если уже к осени 89-го его кинули, как последнего пацана? Ему же дали "Шарп", телевизор (ну, всем тогда давали). А потом на совещании каком-то в Новокузнецке еще один дают. А тут его уже ждут, встречают - а, ты за два телевизора продался!

- Вы в 89-м на площади были. А летом 98-го ходили дорогу перекрывать?

- Не. Я огород сажал. Я прилично зарабатываю, 3 миллиона (до деноминации). И почти без задержки - всего месяц.

И тут же отец братьев-шахтеров, основатель династии Иван Денисович. В 78-м ушел на пенсию и с тех пор на огороде.

На вопрос о жизни отвечает:

- Нормально вроде.

Соседи-пенсионеры загалдели:

- Ты что, не говори "нормально"! Тебе что, жалко ужасу напустить? Эх ты...

Он уточняет:

- Штанов, правда, не купишь, но на жратву же хватает... Шахтеры, их трудный труд, а ни черта не плотют.

Любимый шахтерский политик

Ну это все так, разговоры. Знаете, один то сказал, другой это, ну и что? А вот чье мнение дорогого стоит, вот кто самый главный эксперт по междуреченской революции: Щербаков Сергей. Он в этой революции побывал на обеих сторонах баррикады, да так, что и там, и тут все его уважают. И тогда он был очень заметным и важным человеком, и сейчас при деле - на выборах в мэры взял 80 процентов голосов.

Щербаков был сначала шахтером и получил орден. Еще он кандидат в мастера спорта по боксу. А летом того самого, 89-го, был вторым секретарем Междуреченского горкома КПСС.

- Почему партия не хочет с нами разговаривать? Что ж она спряталась за шторами? - орали смелые митингующие.

Щербаков вышел на площадь, но к трибуне его не пускали. Однако он пробился. И стал разговаривать с рабочими.

- Страшновато было на площадь выходить. Но пошел как-то. Я говорил простые вещи: предложил штаб, цивилизованно разбираться, а не орать на митинге. И чтоб решить, чего мы хотим. Сначала требовали колбасы, и мыла, и портянок. Но я им объяснил, что надо серьезней требования ставить...

После Щербаков поступил в ВПШ и там защитил диплом по теме "Забастовка". ВПШ, правда, по ходу учебы раза три переименовывали, но суть оставалась та же.

- Шахтеры привели к власти Ельцина и всю его команду. Но шахтеры им забыты... Угольная промышленность уничтожена. Государство выбило своих производителей с зарубежных рынков. У нас снизили добычу на 40 миллионов тонн, а Китай увеличил ее на 200 миллионов. А кто получил выгоду - так это директорский корпус! Ельцин позволил им торговать и лично наживаться. В городе нет ни одного предприятия, где хозяин - коллектив. А ведь именно такая задача была у революции!

Да... Германия после войны за 5 лет встала из руин, а мы с 85-го на месте топчемся. И все хуже и хуже. Я ж вижу, у меня город...

Похороны шахты

Анатолий Мальцев - директор закрывающейся шахты имени Шевякова.

Что он может думать о революции? Да ничего хорошего. Из-за шахтеров Советский Союз развалился, и Мальцеву пришлось фактически бежать из иностранного Казахстана, где он добывал для обороны уран. Он когда тут начал работать, так еще думали революционеров выкопать, достать из-под земли и похоронить по-человечески. Даже посчитали, во что это встанет: 16,5 миллиона рублей в ценах 92-го года. Поделить на 23, так больше 700 тыщ выйдет на брата, то есть 5 тысяч долларов. Решили, что дорого, и не стали выкапывать...

А вся та авария, считает Мальцев, от революции и случилась, больше не от чего:

- Они перестали думать, как работать, и осталось желание что-то требовать, ну и дисциплина упала...

- Ага, империя рухнула по причине ослабления дисциплины. Ладно!

Он думает.

- Да... Мне иногда кажется, не зря шахту закрыли, не зря... Это было - как месть. И от страха. И чтоб другим неповадно было.

- Так это что, карательная операция?

- Карательная операция? Похоже...

Шахта уничтожена. Ее, если можно так выразиться, сровняли с землей. Пусто, голо, мертво. Тут и там перевернутые ржавые вагонетки, в какие обычно грузят уголь под землей. А одна такая - ее-то достали из-под земли, это дешево, дешевле, чем людей доставать, - стоит на сопке, на братской могиле. Это как бы надгробная плита. На ней такие слова: "Вы недодали - мы додадим!" И подпись разборчиво: "Шахтеры Кузбасса".

Додадут? Нет - поздно... Революция кончилась.

Поезд ушел.

ГЛАВА 2

Фермеры

Отечественному производителю хорошо - нам плохо

"Спасибо за кризис!" - говорят 250 тысяч российских фермеров

- За удачный 98-й год, и чтоб следующий был не хуже! - Таким тостом дмитровский фермер Валерий Соловьев и его друзья подводили итоги года.

В формулировке посторонний может найти много непонятного. Например, на момент тоста - осень 98-го - год ведь еще не кончился! Но это в городе; а в деревне уж все с годом ясно, когда урожай почти весь собран.

Год хороший - постойте, а кризис?!

- Это в московской тусовке кризис, у трейдеров различных, - отвечали фермеры.

- Доллар взлетел?

- А мы и не видали отродясь никакого доллара, - говорят они, делая честные глаза.

Фермеры хотят убедить нас, что к доллару относятся с тем же холодным равнодушием, как вы к монгольскому тугрику.

- А деньги же в банках у всех пропали?!

- Так у нормального человека деньги не в банке протухают, а в производство идут - в семена, в племенной скот, в технику, в постройки и даже дороги. Трактор, он что 15 августа, что 18-го - он все тот же. С ним никакой девальвации не случилось. А надои, посевные площади и урожаи даже выросли.

Нормальные люди полагают, что следующий год будет для них еще лучше, от кризиса неизбежна польза: у них начнут покупать дешевое парное мясо made in Подмосковье, раз уж не хватает денег на дорогое, мороженое, из Новой Зеландии.

В этом увлекательном застолье, которое городскому жителю кажется театром абсурда, были и мы с главным начальником фермеров России, президентом АККОР Владимиром Башмачниковым. В разгар кризиса он выехал на места. Предводитель сельских частников прибыл в Дмитровский район со свитой, на джипе, в импортном плаще, с "моторолой", которая жалобно попискивала севшей батарейкой. Угрюмые фермеры дожидались на казенной парковке "администрации" (страна завалена жуткими названиями) возле своих "Нив", тесных и ненадежных, которые жрут прорву бензина. Лица у них были замученные, как у прежних председателей непередовых колхозов. Фермеры с подчеркнутым радушием обращались к Башмачникову, и всячески его благодарили за ранее уже проявленную заботу, и просили о новой, и улыбались беззубыми ртами. Они стояли, сутулые от тяжелого физического труда, и пребывали в радостном волнении - вот внимание-то какое! Уж я не могу припомнить, кланялись они или нет. Московский гость улыбался в ответ, называл их молодцами, как Суворов какой-нибудь, и поощрял рассказами про то, как замечательно живут их коллеги в Новой Зеландии, куда он ездил учиться заботе о крестьянах; стало быть, и наши, гляди, заживут! Так просвещенный барин, положительный персонаж, отечески наставлял своих крестьян и хвалил перед ними аглицкие аграрные нововведения...

Большевики всегда панически боялись фермеров. Они до сих пор вздрагивают при упоминании "кулацкого обреза" - родного брата "ковбойского кольта". Эти инструменты применялись для защиты своей земли. Один стал оружием победы, другой сняли с убитого - как класс - русского фермера. Американский собрат русского кулака выжил, потому что родная власть не додумалась слать на него регулярные войска с заокеанским аналогом Тухачевского. И вот теперь он пашет за двоих и шлет нам пшеницу, кукурузу, мясо, виски, а также дает якобы взаймы зеленые бумажки, чтоб нам было чем уплатить. Последнее - ради соблюдения приличий: мы ж не Африка и не Советский Союз в перестройку, чтоб нам в открытую слать гуманитарную помощь даром.