Лариса Рубальская - Свет в твоем окне (сборник)

• Название: Свет в твоем окне (сборник)
• Автор: Лариса Рубальская
• Жанр: Поэзия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-59984-4

Уникальность поэтической и прозаической манеры Ларисы Рубальской состоит в том, что каждое произведение автора – маленькая история любви, в которой заключено много недосказанного. Автор очень точно улавливает ту единственную и неповторимую интонацию, на которую отзывается душа, открытая для настоящего чувства.

Книга также издавалась под названием «Лирика».

---

У Валентина было чисто и красиво – белые стены, кожаная мебель. Большой рояль с подсвечником. Смущали только фотографии, которые висели на стенах в большом количестве. И на всех были запечатлены голые красивые женщины. У Элеоноры даже появилось подозрение – а не затем ли он ее позвал, чтобы вот так же запечатлеть, увеличив на одну дуру свою коллекцию. Валентин перехватил Элин взгляд и улыбнулся: «Пусть вас эти фотографии не смущают. Я не имею к фотомоделям никакого отношения». Просто приятель Вадька – профессиональный фотограф, и любимая его тема – женщины ню. Но жена запрещает Вадьке развешивать эти снимки дома – у них растут два парня, и им эта красота ни к чему. Вот он и устроил свою фотовыставку у холостого Валентина.

Все было вкусно, Эля быстро захмелела, а когда Валентин сел к роялю и положил пальцы на клавиши, совсем растаяла. Уже не было никакой лысины. Вернее, была, но она его нисколько не портила, а, наоборот, только украшала. А глаза такие горячие, что Эля уже почти теряла терпенье. Валентин играл Грига, потом Шопена. Эля узнавала любимых композиторов, а Валентин был рад и удивлен ее музыкальной эрудицией. Покончив с классиками, как говорится, под занавес, Валентин хитро подмигнул Эле и спел очень смешно «Мурку» под собственный аккомпанемент.

Свеча, оплывая, накапала в вазочку с остатками салата, и Валентин заторопился убрать со стола – он был большим аккуратистом. И пока он относил на кухню рюмки-тарелки, растаявшая Элеонора решила все-таки отблагодарить пианиста за подаренный вечер своей лаской. А подруги – дуры! Сидят по сто лет со своими мужьями и все уже забыли, как выглядит любовь.

Эля вошла в спальню, быстро разделась и легла, ожидая возвращения с кухни своего нового возлюбленного.

– Эличка, вы где? – услышала она голос пианиста и откликнулась тихим ласковым шепотом:

– Я здесь. Иди ко мне…

Валентин вошел в спальню и остолбенел, увидев голое, зовущее тело Элеоноры. Поза, которая была призвана срочно с полоборота завести и сразить наповал мужчину, была подсмотрена Элей в одном из эротических фильмов.

Дальше произошло то, чего Эля никак не ожидала. Валентин подошел к кровати, натянул на ее голое тело одеяло и грустно промолвил:

– Эля, Эля! Зачем вы все испортили?! Я так надеялся, что на этот раз встретил достойную женщину! А вы… Не в моих, Эля, правилах спать с женщиной в первый же день знакомства. И я эти правила привык соблюдать. Так что, Элеонора, я сейчас выйду, а вы по-быстрому одевайтесь и уходите. Разговаривать нам больше не о чем.

Эля шла к метро, а в голове крутилась музыка. Нет, не Григ и не Шопен, а «Мурка» крутилась. Там слова такие есть: «Здравствуй, моя Мурка, и прощай…» Это она, выходит, и есть: здравствуй и прощай… Так и надо, сама дура, подруг не послушала. Какой мужик-то хороший попался…

А в списке появился очередной минус, означавший поражение без сражения.

* * *

Вот черт, уходить срочно надо, а кран в ванной сорвало, вода хлещет. Эля позвонила в ЖЭК, вызвала сантехника, и когда он вошел, с чемоданчиком инструментов, в синей рабочей спецовке, Эля застыла, пораженная. Юра, так звали сантехника, был не просто симпатичным парнем, а писаным красавцем. Чисто Голливуд. Вернее, нет, Голливуд просто отдыхает рядом с этим красавцем. И пахло от его спецовки каким-то недешевым парфюмом.

– Ну, показывай, хозяйка, где тут у тебя течет? – Зубы ровные, улыбка красивая невозможно. И в два счета все исправлено-починено, пол он сам вытер, тряпку по-хозяйски отжал. – Ну, вот и все, хозяйка, принимай работу.

Эля за кошельком в сумку полезла – надо же красавца этого отблагодарить, хоть стошку дать. Ну она и протянула эту стошку. А Юра взял ее вместе с рукой Элиной и держит, не отпускает:

– А что ж, хозяйка, одна-то живешь? Скучно, небось, одной-то?

И стены рухнули, и пол закачался, и потолок поплыл, и плюсики, плюсики, плюсики…

Целых одиннадцать дней Эля ходила как сомнамбула, от плюсика до плюсика – Юру ждала. Он забегал к ней между вызовами, чтобы плюсики эти ставить. А на двенадцатый день не пришел. И на тринадцатый, и на четырнадцатый. Тогда Эля на хитрость пошла – сама нарочно кран свернула, чтоб вода снова хлестать начала. И позвонила в ЖЭК, что, мол, видно, не до конца сантехник трубу починил и пусть срочно снова зайдет. И сантехник явился. Но не Юра, а какой-то хмурый дядька. Дядька этот ворчал-ворчал, чинил-чинил целый час, а потом получил свою стошку и, недовольный, пошел к двери.

Все это время, пока дядька с краном возился, Эля стояла как каменная. А когда он к двери пошел, не выдержала все-таки, спросила:

– А что ж Юра-то не пришел? Заболел или выходной сегодня?

– А, Юрка-то? Да он уволился. Где-то лучше шабашку нашел. А чегой-то, не пойму, куда ни приду, все бабы меня про Юрку спрашивают?!

* * *

Можно было бы еще долго перечислять все эти плюсики и минусики, вспоминая все Элькины беды и неудачи. В списке этом бесконечном даже иностранная фамилия была – то ли швед, то ли норвежец какой-то побыл недолгим миражем ее бедовой жизни. Но надо сказать, что при всем при этом Элька не была никакой ни ветреной девицей, ни, боже упаси, женщиной облегченного поведения. Нет-нет, она была очень нежной, беззащитной, бесшабашной и невезучей. Короче, как многие хорошие девушки, над которыми во вселенной счастливые звезды выстроиться не торопились.

Элька искренне плакала, узнавая о чьих-то печалях, радовалась чьим-то удачам, никогда никому не завидовала. Хорошим Элька была человеком, что говорить, но везет же в жизни часто как раз не хорошим, а плоховатым. И кто считает, что вообще есть справедливость?

А список? Ну что список, это она просто искала свою судьбу, бродила по трудным тропинкам жизни. Ну и в конце концов судьба все-таки нашлась – Саша. И все сложилось, как надо.

А вот сейчас что-то творится с настроением. Нет-нет, дома, с Сашей все хорошо. Просто через двадцать лет спокойного замужества вдруг взял и возник этот Гришка.

* * *

Гришка на самом деле возник не вдруг, а очень давно возник. Лет тридцать назад. И маячил в Элиной судьбе, вертелся вечно под ногами. Любил. Он один-единственный и любил, и жениться на Элеоноре хотел. Но именно его единственного-то она в упор не видела. Гриша был обычным человеком, без недостатков. Молодой инженер с небольшой зарплатой. Элька-то на зарплату особого внимания не обращала, просто была к Грише равнодушна, и все.

А Гришка-то, хитрец положительный, не войдя в дверь Элиной жизни, полез в окно – стал к маме ее подкатываться, чтобы она на дочку воздействовала. То с конфетами зайдет, то с цветочками явится. Мама и давай трындеть день и ночь дочке нотации:

– Эль, ты дура такая. Чем тебе Гриша нехорош? Положительный, одет всегда аккуратно. Вот подожди, пробросаешься, а потом будешь жалеть. Сама скажешь: эх, дура я, дура! Такого парня упустила! Поймешь когда-нибудь, что потеря Гриши – твоя ошибка молодости!

Расположить к себе несбывшуюся тещу получилось, а вот доченьку ее бестолковую – нет. Однажды Гришка даже в Геленджик прилетел – там Эля с подругой отдыхала. Надеялся, что в подлунном приморском пейзаже все-таки уломает любимую выйти за него замуж. А Эля, наоборот, рассердилась, когда Гришка этот нарисовался в гостинице. Правда, небольшой плюсик в списке рядом с его именем появился. Но и само имя, и плюсик были изображены очень мелким почерком.

Вот бывает же так в жизни – другие мучили, обижали, бросали, а Гришка этот готов был подстилать где нужно соломку и на руках носить. А Эле он был НЕ НУЖЕН!!! Почему? А потому. Не нужен, и все. Ну его.

Гришу можно было бы и вообще не вспоминать в этом повествовании, если бы оно не было вообще-то написано именно из-за него.

* * *

– Сашуль, пойдем в кино?

– Как скажешь, дорогая! – Саша редко возражал жене. А зачем возражать – она же у него умница. Все друзья говорили, что ему с женой очень повезло. Хоть живут они вместе уже больше двадцати лет, а любит Эльку, как в первые дни. И Эля забыла все свои катастрофические романы, жизнь сложилась замечательно. Эля+Саша = Любовь. Хоть на заборах пиши.

На улице жара, а в кинотеатре хорошо, прохладно. И народу мало – лето, суббота, все на даче. А Эля с Сашей в этот раз что-то ехать не захотели. И правильно сделали. Хоть в кино сходят, фильм хороший посмотрят. Надоело огурцы-то поливать.

Саша первым заметил, что на Элю внимательно смотрит какой-то солидного вида мужчина, седоватый и хорошо одетый. И женщина рядом с ним тоже смотрит. Не любит, видно, когда муж на других пялится.

Элеонора повернула голову:

– Ой, Гриш, ты? – И рада, и целоваться, и с женой знакомиться. – Как я рада! Сколько ж мы не виделись? Лет двадцать пять! Больше? Не изменилась? Да что ты, так не бывает. Да, пара размеров прибавилась. А ты тоже не изменился. Ну и что ж, что немножко полысел – тебе идет. Сашуль, это Гришка, друг мой, из далекой юности привет. Нина? Очень приятно познакомиться!