Ингвалл Свинсос - Том в горах

• Название: Том в горах
• Автор: Ингвалл Свинсос
• Жанр: Проза

---

* * *

Рано утром началось преследование Тома. Охотник Type поднялся чуть свет. Кажется, он теперь разгадал, почему первый раз увидел рядом кошачий и рысий следы: они в разное время прошли. К капкану рысь тоже подходила, жаль, не попалась.

Задача не трудная, на снегу след хорошо видно. Одно только сразу же смутило Type: вверх по реке, ему навстречу, тоже тянулись рядом два следа! Словно вместе шли. А вниз один след возвращался, рысий. Теперь ошибки быть не может - не в разное время, а в одно те два следа появились. Но ведь он ночью ясно слышал, рысь кричала, ни у одного кота нет такого громкого и грубого голоса. Чудно... И Type зашагал по льду. Река петляла, извивалась, но след шёл прямо, срезая все изгибы. Зато два встречных следа вместе петляли вверх по реке. Вместе. Да возможно ли это? Разве бывает такая дружба? Неужто ночью рысь потому кричала, что кот попал в капкан? Ага, одиночный след свернул со льда на берег. Вверх по склону... К сетеру... Не иначе, зверь где-нибудь в засаде залёг. Скорей всего на дереве. Type даже оробел слегка. Правда, он ещё ни разу не слыхал, чтобы рысь нападала на человека, и всё-таки оторопь брала от мысли, что зверь лежит где-то на суку прямо над тропкой. Впрочем, пока след тут - вот он на снегу, - можно не опасаться. Type быстро одолел склон. Уже на луг вышел, но след всё вперёд уходит! Прямо к дому... А на лугу-то - сплошная сетка следов, тут тебе и кошачьи и рысьи вперемежку. Охотник вконец опешил: выходит-таки, что два зверя дружили между собой! Гляди-ка, к самой двери дорожка ведёт... Но ещё больше удивился Type, когда взошёл на крыльцо: следы через лаз уходили внутрь дома! И рысь там сейчас, об этом ясно говорит самый свежий след, за которым он шёл сегодня. Так. Что же делать теперь? Никогда ещё охотник Type не слыхал ничего подобного - чтобы рысь в доме жила! Дверь заперта. Взламывать неловко, не свой дом. Да и опасно: зверь небось только того и дожидается, сразу сомнёт. Лучше не торопиться. Type стукнул ногой в дверь и шагнул в сторону. Щёлкнул предохранитель, ружьё наготове! Но никто не вышел из лаза. Притаившись на полатях, Том слушал, что происходит внизу. Пока там есть кто-то, его не выманишь из дому! Шум прекратился. Том соскочил на кровать, повернулся к окну... и встретился взглядом с человеком, который, стоя снаружи, глядел на него! Это Type хотел проверить, нельзя ли через окно высмотреть рысь. Том, как увидел его, съёжился, зашипел, засверкал глазами. A Type из-под ладони, как из-под козырька, разглядел на кровати огромного сердитого чёрного кота! У него даже холодок по спине пробежал. Что-то не так... Кот! Не рысь, а кот! Совершенно точно: во-первых, рысь не бывает чёрной, и вообще, уж настолько-то он разбирается в животных, чтобы кота от рыси отличить. Кот? Да разве бывают на свете такие огромные коты? Type попятился от окна. Вспомнилась рыба, которую он выловил в горном озере летом. Какие у неё были странные глаза - словно прямо в душу Type глядели. А когда стал он её с крючка снимать, так она вскрикнула! Да-да, вскрикнула! Бросил он её обратно в озеро, собрал свои удочки и дал стрекача. Теперь охотник Type те места далеко обходит, его силком не заставишь ловить рыбу в том озере. И сейчас вот, нате вам, что за зверь попался: кот - и не кот! Нет уж, увольте! Это же ясно, нечистая сила в дом забралась. Подхватил Type свой рюкзак - и бегом, через луг. Бежит, а сам нет-нет да оглянется: не догоняет? Почти до самого того дома бежал, где свою ночёвку устроил. И увидел в капкане выдру! Лежит замертво, вцепившись зубами в рябчика. Type поднял её, проверил мех. Первый сорт! Двести крон не меньше дадут. Он понёс выдру в сетер, не думая о том, что и она погибла, не отведав добычи. Иные мысли занимали Type, мысли о том, с кем он утром встретился. Заколдованный кот! А ведь он по нему стрелял ночью... Ну как накажет его нечистая сила!..

* * *

Так Том снова стал одиноким. Он очень скучал по своему товарищу, целыми днями бродил вокруг дома и мяукал. Пелле стоял у него перед глазами такой, каким он его видел на снегу в устье ручья: недвижимый, мёртвый. Но Том не мог поверить, что Пелле пропал навсегда. Он звал друга, искал его на сеновале, в коровнике, в лесу. Иной раз до самого вечера бродил среди деревьев. Никто не отвечал ему, только хлопали крыльями птицы, спасаясь от кота. Том сильно похудел. Охотился совсем мало. Поймает мышь - и сыт.

* * *

Но солнце поднималось всё выше в небе, дни прибавлялись, становились светлее; и наступила пора, когда Том опять ожил и стал выходить на добычу. Не одна глухарка, не один рябчик попались в его когти в сугробах да под деревьями! Том почти забыл Пелле: всё-таки их дружба длилась не так уж долго. Бывало, конечно, друг являлся ему во сне, как снились в начале осени Лиза и Пер, папа и мама. Теперь он их почти совсем не вспоминал. Приснится ему Пелле, так Том даже мяукает от радости. А откроет глаза никого. Ступай один на охоту в лес...

* * *

Вот уж и снег начал таять на буграх да на откосах. Солнце ярко светило с чистого неба, никак не хотело пускать под деревья голубые вечерние сумерки. С южной и с восточной стороны на крутых склонах проталины окружили камни и корни. Вечером отовсюду плывёт в воздухе шорох и шум предвестье весны, против которой ни снегу, ни льду не устоять. Но другой звук занимал Тома. Он прилетел из леса однажды под вечер, когда Том, сидя на крыльце, нежился на солнышке. Так уютно: камень за день нагреется, тепло и снизу и сверху. Чу!.. Том насторожил уши, прислушался. "Ччуфы! Ччуфы! Ччуфышш!" - доносилось из леса, совсем близко, где-то за коровником. Том бесшумно, чуть не ползком, стал красться на звук. Что там такое? По тонкому слою льда - всё, что осталось от зимнего снега, - он подбирался ближе, ближе... Между двух высоких сосен оголилась земля, и здесь-то он увидел, кто "чуфыкал". В сторонке маленькими шажками прохаживалась тетёрка, а два тетерева ярились, стоя друг против друга. Это один из них "чуфыкал", на его-то зов и пришла тетёрка. Откуда ни возьмись, прилетел, шумя крыльями, на ток второй косач. Первый хотел его прогнать и встретил отпор. И стоят шеи раздуты, перья взъерошены, брови от злости как огонь горят. А теперь схватились! Пух полетел во все стороны, и в горле у противников что-то булькало, рокотало... Вот так схватка! Том даже оробел слегка. Расширившимися зрачками следил он за поединком, голова, как маятник, качалась из стороны в сторону. Снова и снова тетерева наскакивали друг на друга, били клювами, били шпорами, вырывая у противника перья. Разойдутся, отступят на шаг-другой - и снова в бой! Уже всё кругом перьями обсыпано. Нет-нет да и упадёт на вереск яркая капля крови. А тетёрка, будто и не замечая бойцов, знай прогуливается взад-вперёд перед самой мордой Тома - ничего не стоит схватить её. Но кот не помышлял об охоте, он был всецело поглощён небывалым зрелищем. Такой потехи и такого дива он ещё не видал! Вот второй косач стал сдавать, кровь струится из брови на синие перья. Куда спесь девалась: бежит, спасается и словно даже меньше ростом стал. А противник не унимается, преследует, только вереск шуршит. Побеждённый косач тяжело оторвался от земли и над голубыми сугробами неуклюже полетел прочь, оглушённый. Распушив перья, опьянённый победой тетерев побежал к тетёрке, и в горле у него всё время словно что-то переливалось.

Том сам не мог понять, как это вышло, но вдруг у него вырвалось громкое "мяу!" - так сильно он увлёкся поединком. Он даже вздрогнул от собственного голоса. А птицы? Они сразу насторожились, потом взлетели и скрылись за густыми соснами. Том только проводил их взглядом из засады, щурясь и стуча зубами.

* * *

Подошла пора, когда луга совсем очистились от снега. И сразу Тому стало легче жить. Он прилежно охотился, ловил возле норок шустрых мышей и кротов. Столько добычи было, что он не успевал всего поедать. В жёлобе весело журчала вода. Том много раз в день ходил на камни возле жёлоба напиться. А вечером его ждала мягкая постель на тёплой овчине. В погожие дни Том утром выходил на крыльцо понежиться на солнышке. Про выстрел он давно забыл, забыл, как щёлкнула пуля о камень совсем рядом с ним... Солнечные лучи быстро нагревали каменную плиту. Ляжет Том, вытянется во весь рост, и перекатывается с боку на бок, и мурлыкает - совсем как дома, когда его гладили Пер и Лиза. Удивительно, в глубоких тайниках его памяти ещё сохранился их образ. До сих пор он иногда просыпался ночью от того, что ему чудились далёкие голоса: "Том, Том, кис-кис, иди сюда, Том!"

* * *

Зазеленели склоны долин. С утра до вечера пели неугомонные ручьи. По ночам они звучали глуше, будто тихая музыка доносилась издалека. Снег растаял, только в ущельях на склонах самых высоких вершин ещё остались почерневшие снежные языки. В тёплые вечера долину поливал ласковый дождь. А днём опять ясно, и яркое солнце золотит прошлогоднюю стерню, голубит редкую зелень новых ростков. Пер и Лиза радовались: скоро на сетер опять. Никогда ещё они не ждали переезда с таким нетерпением и волнением. С утра до вечера только о Томе речь шла. Как ему там живётся? Не ушёл ли он с сетера? Досыта ли ест? Папа и мама отвечали, как могли. Дескать, за Тома беспокоиться не надо, он теперь охотник первостатейный. А сами, по чести говоря, тоже тревожились. Мало ли что могло приключиться?.. Выжить-то он, может быть, и выжил, да ведь одичал, наверно, и след его давно простыл, на сетер не вернётся. Папа и мама не меньше детей волновались. Вон как Пер и Лиза радуются скорому свиданию - верят, что Том их встретит и всё будет по-прежнему. А только вряд ли Том вернётся домой, в долину. Так, верно, дикарём и останется. Мама уж стала исподволь готовить ребят к тому, что придётся, быть может, совсем проститься с Томом. С прошлого года кошка дважды приносила котят, и мама отбирала самых красивых, предлагала Перу и Лизе вырастить их. Какое там! Дети и слышать не хотели об этом. Пусть соседи котят забирают. - Нам, кроме Тома, никого не нужно! - говорили они. Мама сказала, что Том, пожалуй, давно из тех мест ушёл. Дети - в слезы, и пришлось их утешать: никуда-то он не делся, сразу объявится, как только они приедут. Уж подойдёт на зов-то! Эти мамины слова обрадовали, обнадёжили Пера и Лизу, они снова с нетерпением стали ждать переезда на сетер.