Хуан Бонилья - Нубийский принц

• Название: Нубийский принц
• Автор: Хуан Бонилья
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-389-00646-1

Когда героя этой книги спрашивают, чем он занимается, тот отвечает совершенно искренне, что его миссия, заставляющая его колесить по свету, — спасать красоту. На практике, однако, это означает поставку нелегальных иммигрантов в Клуб — тайный элитный бордель с филиалами по всему миру. Работа ладится, счет “трофеев” растет (как и счет в банке), пока на пути циничного “спасателя” не попадается красавец нубиец, настоящий юный принц — могучий, цельный… и неукротимый в своей ярости.

---

— Учтите, сеньора, меньше чем за сотню я не работаю.

— Деточка, — успокоила ее Кармен, — в нашей организации мы меньше чем за триста даже к телефону не подходим.

Меня она спросила:

— Ты уверен, что хочешь к нам?

Я ответил:

— Это было бы забавно.

Именно эти слова стали моим пропуском в Клуб, а вовсе не Лусмила и не тот факт, что Докторша начала кокетничать со мной, едва я переступил порог ее кабинета, и в результате затащила в спальню, со стен которой смотрели мускулистые мачо Тома-Финна.

— Забавно: вот ключевое слово. Это мне нравится. Ты мне нравишься. Я хочу предложить тебе кое-что весьма интересное. Не считая гонорара за албанку. За нее ты получишь полторы тысячи. Ее еще нужно приручить, привести в порядок, но в целом она нам годится. Гальярдо наверняка рассказал тебе о наших правилах. На всякий случай напоминаю: никаких романов с трофеями, никакой любви и прочих глупостей. Я говорю это, поскольку вижу, как ты смотришь на эту албанку. Ладно, с этим все ясно. Дальше: чтобы работать охотником, нужно не бояться самолетов, иметь очень-очень хорошие отношения с легавыми, ну да об этом я позабочусь, и не влюбляться. Отсутствие подружки большой плюс для охотника. Иметь широкие взгляды и хороший вкус. Нас интересует весь спектр сексуальных типов. Другими словами, нам нужны как эфебы — сейчас особенно, поскольку прибывший из Марокко материал оставляет желать много лучшего, — так и девственницы. Красавчики, одетые в кожу, и здоровенные негры, чувственные уроженки Карибов и нежные тайские орхидеи. А сейчас я намерена поручить тебе твое первое задание, которое тебе наверняка понравится: ты сможешь покататься по миру, хорошенько развлечься и проявить себя. Слышал, что творится в Аргентине? Экономический кризис, самый настоящий дефолт, и для нас это очень кстати, ведь там полно красивых людей, так что мы должны быть благодарны этим козлам, которые свалили из страны вместе с вкладами граждан. Иногда нам везет: белые трофеи — большая редкость, но благодаря войне на Балканах мы обзавелись восемью югославами и четырьмя чехами. Каждый выложит тебе целый сценарий для блокбастера из собственной жизни, один круче другого, но лишь в том случае, если у тебя хватит ума расспрашивать их о прошлом. Поработав с нами три-четыре года, любой из них сможет вернуться домой и открыть свое дело или поселиться здесь, чтобы жить на ренту. Но, как тебе наверняка рассказывал Гальярдо, так поступают далеко не все. Большинству тех, кто не стал продлевать с нами контракт под предлогом того, что уже получил гражданство, сумел подцепить какого-нибудь привередливого клиента, приносившего нам сотни евро. Говорю тебе, Аргентина — вот наша золотая жила на сегодняшний день. Финансовый кризис для нас подарок небес: представь, очередь на несколько дней у испанского посольства, и тут появляешься ты, обходительный молодой человек в костюме, сотрудник барселонского модельного агентства, и сообщаешь, что мог бы — и сможешь — выправить визу при помощи одного телефонного звонка. И облизываешь их с ног до головы, пока не согласятся. Мне нужны три девушки и трое парней. Гальярдо наверняка упомянул, что перед тем как доставить трофеи, ты можешь их попробовать. После такого шанса не представится. Не подумай, что я тебе не доверяю, но согласно контракту ты обязан держать со мной связь и высылать предварительно фотографии трофеев, чтобы я могла отобрать подходящие. Я не собираюсь делать документы тому, кого потом забракуют. Сначала мне надо на них посмотреть. Ну как? Что скажешь? Правда, здорово?

Что я мог сказать? Я продолжал глупо улыбаться, думая, что брат обзавидуется, когда узнает, что я обошел его сразу на пять кругов. Тот факт, что охотиться придется и на мужчин, ни капельки меня не беспокоил. Всякий раз, когда мне случалось возбудиться при виде какого-нибудь красавчика на пляже, в музее — в основном перед работами прославленных фотографов-геев вроде Брюса Уэбера, Мэплторпа, Герберта Риттса или Плэтта Лайнса — или перед телевизором, — как-то раз я смотрел конкурс “Мистер Испания” и ужасно расстроился, когда мистер Канарские острова не победил — я твердо говорил себе: ты гетеросексуал. Это должно было означать, что я никогда не решусь пойти с одним из этих парней дальше абстрактных фантазий, никогда не заявлю о своем желании вслух, а если мне представится случай, не стану ничего предпринимать и отдамся на милость обстоятельств.

Я отправился в Буэнос-Айрес, словно на уикэнд в горы, не раздумывая о том, во что ввязываюсь, и не мучаясь угрызениями совести. Родным я сказал, что хочу снова попробовать себя в качестве клоуна-волонтера. Отец позеленел от злости и процедил сквозь зубы, чтобы я не вздумал привезти из Аргентины невесту, если собираюсь и впредь проживать в его доме. Мать, оторвавшись от платья в черно-синюю полоску, которому предстояло пойти на обложку для “Войны и мира”, попросила, чтобы я не забывал молиться перед сном (в тот период священники вызывали у нее больше доверия, чем психологи и тренеры из спортзала). Бурная весна превращала европейских юнцов в идеальные машины для секса, а мой путь лежал в царство осени, нищеты и хаоса, где любой иностранный турист казался миллионером. Меня немного тревожило лишь отсутствие обратного билета, да еще прощальное признание Докторши:

— На самом деле я хотела отправить в Буэнос-Айрес Гальярдо, чтобы немного подправить его статистику, а то у него хорошо получается только с детьми, а нас, как ты понимаешь, интересуют и другие представители человеческого рода. В общем, я сказала: “Поезжай в Буэнос-Айрес, Гальярдо, и постарайся улучшить свои показатели”. Он, ведь, кажется, сам оттуда и обожает рассказывать, как бежал от военной диктатуры, хотя сам не верит в свои россказни. Я сказала: “Гальярдо, поезжай в Буэнос-Айрес, а то совет директоров уже начинает тобой интересоваться”. Но у нашего Гальярдо, видите ли, личные проблемы. Я не говорила, что он одно время собирался постричься в монахи? Даже успел пожить в монастыре. Видит Бог, я давала ему немало шансов, посылала в Боливию за его обожаемыми детишками, но в Аргентине нам нужна свежая кровь, кто-то молодой, амбициозный и хваткий, вроде тебя; я надеюсь, ты не повторишь ошибок Гальярдо; если тебе нравятся блондины, это вовсе не означает, что они должны нравиться всем; помни, что жемчужины, которые ты находишь на свалках, предназначены не для тебя; помни о богатых молокососах, помни о пресыщенных сорокалетних банкирах, которые хотят чего-нибудь погорячее, помни о сумасшедших старухах, мечтающих о крутых мачо, помни и не будь как Гальярдо; он ненормальный, как все рыжие.

За несколько минут до вылета моей внутренней полиции нравов почти удалось убедить меня, что я ввязался в тошнотворно мерзкое дело. К счастью, моим попутчиком оказался антиквар, летевший в Аргентину скупать упавшую в цене мебель, картины и драгоценности, на которые он прежде мог только облизываться, разглядывая роскошные каталоги. Когда в новостях по телевизору сказали, что в Аргентине разразился экономический кризис, этот тип, не мешкая, начал собираться в дорогу. “Я не один такой, — признался он, — впереди сидят двое моих коллег, а в очереди была еще пара букинистов. Такой случай упускать нельзя”. Все, кто был на борту, чувствовали себя причастными к какому-то отвратительному заговору, каждый из нас словно вымазался в липкой грязи, и нам оставалось только жалобно блеять в свое оправдание: “Я не один, здесь еще двое таких, как я”.

На прощание брат вручил мне два романа Роберто Арльта. “Непременно прочти, — напутствовал он меня, — если тебе интересно, как Аргентина дошла до такой жизни”. Оба романа были написаны в двадцатые годы и, по мнению моего брата, повествовали о корнях аргентинской трагедии. Так ли это, не мне судить, но похождения плутоватых героев Арльта помогли мне не только скоротать время, но и уберечь себя от бесконечных, невыносимых излияний антиквара. “Гиены”, — подумал я. Самолет полон гиен, спешащих поживиться за счет умирающей страны. Это слово мне понравилось, я даже решил писать его на визитке под собственным именем. И все же, в отличие от остальных падальщиков, я ехал в Аргентину не обгладывать трупы, а доставать из дерьма тех, кто достоин лучшей доли. Невелика заслуга родиться в богатой стране, в которой есть социальные службы и относительная политическая стабильность, а государству хватает денег, чтобы покупать современную живопись. Отчего бы не поделиться частичкой своего благополучия с теми, кто заслуживает его больше, чем ты? А ведь я по сути дела именно так и поступал: собирался предложить бедолагам испанские паспорта. В обмен на красоту — собственный дар — отобранные мной трофеи получали возможность сделаться моими соотечественниками. Рассчитавшись с нашей организацией, они смогли бы начать новую жизнь в любом уголке земли, где им только заблагорассудится. Надо же, какой чуткий, благородный юноша, скажете вы, мы сейчас просто зарыдаем от умиления. Хорошо я поступал или дурно? Я постарался выбросить из головы бессмысленную метафизику до того, как самолет приземлился в Эсейсе. В наше время актуален всего один этический вопрос: выгодно ли то, что я делаю? Принесет ли это прибыль? Вы скажете: а парнишке неплохо промыли мозги, смотрите, как он ловко оправдывает самого себя и попутно шлет проклятия жестокому веку. О’кей, кое в чем вы правы, но я хорошо помню юнца с томом Роберто Арльта под мышкой, что был занят отчаянными поисками компромисса с собственной совестью, вознамерившейся поколебать его решимость. Не вышло. Есть надежный способ борьбы с совестью: толочь и перетирать, пока не исчезнет. Вуаля. Я приземлился в Буэнос-Айресе, сгорая от нетерпения поскорее разыскать настоящих красавцев и спасти их жизни. Само собой, мне сопутствовала удача. Со мной приключилось нечто, что я сначала принял за гениальное прозрение, потом за несусветную глупость, а после догадался, что обнаружил универсальное средство на случай, если дела пойдут не так, как хотелось бы. Я подумал: если какая-нибудь красивая продавщица из супермаркета готова принять предложение подозрительного испанца из липового модельного агентства, которое вполне может оказаться прикрытием для борделя, лишь бы спрятаться за океаном от экономического коллапса, классовой ненависти и стремительного сползания среднего класса в болото нищеты, то настоящая проститутка уж точно согласится перебраться в страну, где ей предоставят приличные условия работы, стабильный заработок и возможность заарканить богатого клиента. А в том, что среди проституток найдется подходящий трофей, я нисколько не сомневался. Какая простодушная самоуверенность или, если угодно, самоуверенное простодушие. Если бы я знал, сколько несчастных, прежде и не помышлявших о занятиях проституцией, чтобы худо-бедно прокормить себя и снять угол, потянулись в городские парки, где велась активная торговля молодой плотью и где любому туристу был доступен широкий выбор секретарш, студенток, заправщиков с бензоколонок, официанток, барменов, уволенных домработниц, неискушенных в деле продажной любви, но готовых выполнить любые капризы клиента за несколько долларов, которые помогут им дожить до завтрашнего дня. Чтобы выполнить задание, мне было достаточно побродить по этим паркам. Похоже, судьба записалась ко мне в помощники: на улицах запахло жареным, по ночам толпы мародеров опустошали супермаркеты и магазины, по утрам перед посольствами выстраивались бесконечные очереди, хотя виз никому не давали, а местные сотрудники этих самых посольств после службы и сами устремлялись в парки, чтобы хоть немного подзаработать. Однако, если бы я признался Докторше, что мое первое задание оказалось забавной прогулкой, моя ценность как охотника сильно упала бы в ее глазах, тем более что статейки ушлых репортеров о невыносимых страданиях молодых аргентинцев, вынужденных, как их кубинские сверстники, продавать свою юность и красоту, не заставили бы себя ждать.