Джон Вэйллант - Тигр. История мести и спасения

• Название: Тигр. История мести и спасения
• Автор: Джон Вэйллант
• Издательство: АСТ, CORPUS
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-078601-5, 978-985-18-2210-8

1997 год. В забытой богом глуши, на окраине дальневосточного поселка Соболиный, объявился кровожадный убийца, какой не снился авторам криминальных триллеров. Его жертвы обречены — даже самый отважный охотник бессилен против разъяренного тигра. Команда инспекторов призвана найти его и ликвидировать. Но недаром местные жители почтительно называют тигра царем тайги. Раненый и одинокий, он остается грозным противником: ни численное превосходство, ни хорошее вооружение не гарантируют людям победы в этой войне…

«Северные джунгли» Приморского края — последнее прибежище вымирающей популяции амурского тигра. Канадский журналист Джон Вэйллант, посвятивший жизнь проблемам защиты диких животных, проводит двойное расследование: леденящая кровь погоня за людоедом разворачивается на фоне истории взаимоотношений человека и хищника, с которым у нас поразительно много общего. Сегодня звучат финальные аккорды этой древней симфонии: что впереди, месть или спасение? Наградила ли нас эволюция той мудростью, что позволит уберечь от гибели соперника, а в долгосрочной перспективе — и самих себя?

---

Вера в то, что употребление врага в пищу наделяет победителя его силой, распространялась и на тигров: считалось, что они пожирают не только тело, но и душу человека, после чего душа становится пленницей и вынуждена помогать зверю в поисках новых человеческих жертв. Какой надуманной и абсурдной ни была бы эта вера, не подлежит сомнению тот факт, что, убив и сожрав человека, тигр получает силу и опыт, которые неизбежно оказывают влияние на поведение людоеда впоследствии. Однако интерес тигров к нам меркнет в сравнении с нашим интересом к ним. На протяжении веков люди охотились на тигров самыми разнообразными способами, но лишь недавно наступил странный и напряженный период в наших хрупких взаимоотношениях с этими животными, что наложило отпечаток и на отношения с другими видами. Мы немного напоминаем волка, забравшегося в загон для овец: он убивает, пока есть такая возможность. Что в случае с человеком означает — пока на этом можно заработать. Для калана (морской выдры) этот период наступил где-то между 1790 и 1830 годом, для американского бизона — между 1830 и 1880-м, для атлантической трески он длился в течение нескольких веков и завершился лишь в 1990-м. Массовое истребление этих животных неразрывно связано с обстановкой на соответствующем рынке сбыта, так что исчезновение одного неизбежно означает исчезновение другого. Дух этой варварской жажды крови образно и точно описал канадский поэт Эрик Миллер:

Рог изобилия! Восторг убийства не иссушит
сладкий источник — он неиссякаем![43]

Но «неиссякаемый» — понятие, придуманное человеком, а в жизни дикой природы ему нет места. В природе все смертны, в том числе и хищники. На долю Carnivora — отряда плотоядных млекопитающих — приходится около 10 % всех видов млекопитающих, что составляет лишь 2 % от их общей биомассы. Хищники высшего порядка — в том числе крупные представители кошачьих — в этом и без того ничтожном проценте являются лишь незначительной толикой, а за сто лет, с 1860 по 1960 год, в результате охотничьего бума их популяция уменьшилась до предела. В декабре 1911 года сразу после коронации Георг V отправился в Непал, чтобы принять участие в охоте на слонах. За десять дней им и его свитой было уничтожено тридцать девять тигров. Но это ерунда по сравнению с достижениями полковника Джеффри Найтингейла, погибшего при попытке заколоть пантеру, сидя верхом на лошади. До своей преждевременной кончины он успел застрелить более трехсот тигров в районе Хайдарабада в Индии. Махараджа Удайпура в 1959 году похвалялся, что убил по меньшей мере тысячу тигров[44]. В своем письме, адресованном биологу Джорджу Шаллеру, махараджа Сургуджи писал, что на его счету «всего лишь» 1150 тигров.

Когда в начале прошлого века русские отправлялись охотиться на тигров, как Янковский, они уходили на несколько недель, каждый день преодолевая по гористой местности расстояния в 20–30 километров. В России до конца XIX века считалось, что для охоты на тигра нужно собрать в команду не менее четырех человек. Кроме охоты, животных ловили живьем, что на первый взгляд представляется безумной затеей; спрос на живых тигров понизился только в начале 1990-х. Звероловы, вооруженные лишь шестами и веревками, выслеживали тигров с собаками и отлавливали для зоопарков и цирков. По понятным причинам они предпочитали охотиться за тигрятами, но подчас им удавалось поймать и вполне взрослых особей. Стоит ли говорить, что преимущественно эти люди были самоучками — при этом любая ошибка грозила им гибелью. Об их храбрости один биолог, специализирующийся на изучении тигров, сказал: «Не перевелись еще богатыри на земле русской»[45].

Одним из последних и наиболее известных тигроловов был Владимир Круглов, ученик староверца Аверьяна Черепанова. Методика Черепанова была основана на ахиллесовой пяте тигров: их неспособности долго передвигаться на больших скоростях. Спокойным шагом тигр может идти, не останавливаясь, в течение нескольких дней, но пробежать он способен очень немного. Поэтому охоту устраивали зимой, по глубокому снегу, чтобы максимально сократить преследование. Почуяв тигра, собаки начинали погоню, не прекращавшуюся до тех пор, пока обессиленное животное не будет вынуждено остановиться и принять бой. Пока собаки отвлекали тигра, люди окружали его и при помощи длинных рогатин — непостижимым образом — пригвождали к земле. Затем быстрыми и четко выверенными движениями фиксировали лапы и голову зверя, связывали его и засовывали в мешок. На словах это звучит куда проще, чем делается. Тем не менее в 1978 году Круглову удалось при помощи метода шеста и веревки посадить в мешок — в прямом смысле этого слова — тигрицу весом около 150 килограммов. Он единственный человек в истории, который, с завидной регулярностью хватая за уши диких тигров, успел рассказать об этом. «Я к ушам никого не подпускаю, — объяснил он Дейлу Микелю в 2001 году. — Понимаете, уши у тигра как руль. Схватил за уши и поворачивай клыкастую морду куда тебе нужно».

В 2005 году Круглов стал жертвой нелепой случайности. Поймав более сорока живых тигров и избежав множества опасностей, которые в России часто губят мужчин раньше срока, Круглов погиб в возрасте 64 лет из-за того, что на него упало дерево. Его наследие — Центр реабилитации диких животных «Утес», основанный Кругловым в 1996 году на юге Хабаровской области. Сегодня этим заповедником площадью около 50 км2 руководят его сын и дочь. Среди иностранцев лишь немногие — по понятным причинам — пытались ловить тигров на Дальнем Востоке. Английский исследователь и китаист Артур де Карл Сауэрби в своем трехтомном труде «Натуралист в Маньчжурии» (издан в 1922 г.) описывает один такой эпизод. «Будучи пойманным, он корчился от ярости и пытался укусить все, что оказывалось в досягаемости его острых зубов — включая и самого себя, — рассказывает он без тени иронии. — Я всегда думал, что именно так ведет себя прижатый к стенке шпион»[46].

В 1925 году Николай Байков подсчитал, что ежегодно из Маньчжурии вывозится около сотни тигров. Большая часть из них направляется на китайский рынок. «Были случаи, — писал он, — что смелый охотник встречал в эту пору [брачный период] группу тигров в пять, шесть особей и одного за другим убивал всех, не сходя с места»[47].

Охотники, тигроловы, засады, ловушки, капканы, начиненная стрихнином или взрывчаткой приманка — зверя обложили со всех сторон. Еще когда монография Байкова только готовилась в печать, его маньчжурский тигр вполне мог уйти в прошлое подобно мамонту и пещерному медведю. В середине тридцатых годов эту угрозу осознала небольшая горстка людей и задумалась, что можно сделать, чтобы предотвратить ее.

Одним из этих людей был Лев Капланов. Он родился в Москве в 1910 году и хотя по возрасту годился Арсеньеву в сыновья, был слеплен из того же теста. В письме, адресованном близкому другу, Капланов признался, что еще мальчишкой, живущим в европейской части России, он мечтал охотиться на тигров, но, оказавшись на Дальнем Востоке, понял, что преследование без цели убить, пусть не такое захватывающее, принесет больше пользы как животным, так и науке. В тридцатые годы, когда тигров изучали преимущественно с точки зрения «зоологии охотника», это было неожиданным решением. За исключением Фредерика Чемпиона — одного из первых фотографов-натуралистов, в прошлом охотника на тигров — Капланов был первым, кто начал выслеживать тигров без намерения их убить. Это был радикальный подход, учитывая, что дело происходило в отдаленном уголке израненной державы, отрезавшей себя от остального мира. Идея заповедников и национальных парков была уже не нова, но мысль о том, чтобы собирать в них животных, традиционно не предназначенных для охоты, да еще таких опасных, никому не приходила в голову до той поры. Капланов ничего не смог бы добиться без совета и поддержки Константина Абрамова, учредителя и директора Сихотэ-Алинского биосферного заповедника и его соучредителя Юрия Салмина, одаренного зоолога.

«Умом Россию не понять», — писал Тютчев, и эти слова приходят на ум, когда думаешь о советских заповедных зонах. Несмотря на общее потребительское отношение к природе, в Советском Союзе к организации природоохранных территорий относились так строго, как больше нигде в мире. Допуск в заповедник — островок безопасности для диких животных — давался только охранникам и ученым. Иногда делали исключения для гостей — как правило, приезжих ученых, но только с письменного разрешения директора заповедника. По всей России разбросаны эти закрытые территории, размером от десятка квадратных километров до нескольких тысяч. Сихотэ-Алинский заповедник был основан в 1935 году с целью восстановления численности соболей, которая сильно сократилась из-за стремления Кремля сделать миллионы на активном в ту пору американском рынке пушнины. Теперь в задачи этого и ряда других заповедников также включена охрана некоммерческих видов животных и растений.