Роджер Желязны - Этот бессмертный

• Название: Этот бессмертный
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0016-9

Фантастические произведения Роджера Желязны — это удивительный полет воображения писателя. Герои его романов — ожившие боги Древнего Египта, размышляющие над смыслом существования жизни и неуязвимые суперличности, грозящие стать властелинами Вселенной. Этот особый диковинный мир переплетающихся реальностей и грез заставляет читателя задуматься над вечными вопросами сущности Добра и Зла, Смерти и Бессмертия.

Благодаря серии действительно фантастических совпадений, в книгу попал рассказ члена ростовского КЛФ «Притяжение» Сергея Битюцкого. Причем авторство рассказа "Когда расцветают бомбы" составители приписали Желязны.

Переводчики в книге не указаны.

---

— Только вследствие того, что мы действовали, а не сидели сложа руки, все осталось как прежде, а не превратилось в дерьмо, — покачал я головой.

— Но что бы случилось, если бы этот синий умер?

— Не знаю. Возможно, станет еще хуже. Если он рассматривает районы, которые мы посетили, как свою потенциальную недвижимость, то тогда, верно, все начнется сначала.

— Рэдпол будет снова сражаться и бомбить их?

— Думаю, что да.

— Тогда давай убьем его сейчас, прежде чем он пойдет дальше и увидит больше. Кроме того, могут последовать репрессии — возможно, массовые аресты членов Рэдпола. Рэдпол в наше время находится на переднем крае общественной жизни, как в те дни. Но люди еще не готовы. Им нужно время. А вот этим синим… Я могу следить за ним, узнать его намерения. Если возникнет необходимость, я сам могу его уничтожить.

Я принюхался к запаху дыма из его трубки. Чем-то этот запах напоминал запах сандалового дерева.

— Что это вы курите?

— Это одно из новых растений, которых раньше не было на Земле. Оно растет в моих краях. Я там побывал недавно. Попробуйте.

Я сделал несколько полных затяжек. Сначала я ничего не почувствовал и продолжал курить, но через минуту понял, что во мне стали нарастать спокойствие и расслабленность.

Я вернул трубку Хасану. Однако ощущение умиротворенности продолжало становиться все сильнее и сильнее. Мне стало очень приятно. Таким спокойным, таким умиротворенным я не был в течение уже многих недель. Огонь, тени, земля — все, что окружало нас, неожиданно стало более реальным. Ночной воздух, далекая луна, звуки шагов Дос Сантоса стали отчетливей, стали заслонять те мысли, которые теснились в моей голове. Борьба казалась нелепой. Все равно мы потерпим поражение. У человечества на роду написано, что ему суждено стать собаками, кошками и дрессированными шимпанзе у по-настоящему разумных людей, веганцев — в определенном смысле это была не такая уж и плохая в целом идея. По-видимому, нам нужен был более мудрый, чем мы, народ, чтобы присматривать за нами и направлять ход нашей жизни. Мы превратили свою собственную планету в грандиозную скотобойню в течение трех злосчастных дней. А эти веганцы создали очень цельное, умеренное, но не очень эффективное межзвездное правительство, объединившее под своей властью десятки планет. За что бы они ни брались, они все делали эстетически красиво. Их собственная жизнь была размеренной, счастливой и очень тщательно отрегулированной. Зачем же мешать им обладать Землей?

Они, по всей вероятности, преобразуют ее намного лучше, чем это совершили бы мы, и почему бы нам не стать их рабами? Ведь жизнь эта не так уж и плоха? Почему бы не отдать им этот старый ком грязи, полный радиоактивных язв и населенный калеками?

В самом деле, почему?

Я еще раз взял у Хасана трубку и вдохнул в себя новую порцию спокойствия. Ведь это так приятно — вообще не думать обо всех этих неприятных вещах, не думать, когда фактически бессилен что-либо изменить. Ведь это так хорошо — просто сидеть у костра, дышать свежим ночным воздухом, прислушиваться к шорохам в лесу; ведь этого вполне достаточно для нормальной человеческой жизни.

Но я потерял свою Кассандру, свою смуглую колдунью с острова Кос. Ее отняли у меня неразумные силы, приводящие в движение Землю и воздух. Ничто не могло убить ощущение утраты. Она казалась отдаленной, как бы заключенной в хрустальный сосуд, но от этого не перестала быть утратой.

Никакая трубка Востока не могла убить боль этой утраты. И я уже не хотел никакого покоя. Я жаждал ненавидеть. Мне хотелось сорвать маску со всей Вселенной — с Земли, с небес, с Таллера, с земного правительства, с Управления, чтобы на одного из них найти ту силу, которая отняла у меня ее, и заставить их тоже познать, что такое боль. Я уже не хотел никакого мира. Я хотел хотя бы на десять минут стать Карагиозом, смотрящим на все сквозь прорезь прицела и держащим палец на спусковом крючке.

«0, Зевс Громовержец, — молился я, — дай мне свою силу, чтобы я мог бросить вызов небесам…»

Я вернул трубку.

— Спасибо тебе, Хасан, но мне этого мало.

Затем я встал и поплелся к тому месту, куда бросил свою поклажу.

— Очень жаль, что мне придется убить вас утром, — услышал я его слова, сказанные мне вслед.

Потягивая пиво в горной сторожке на планете Дисбах вместе с веганским продавцом информации по имени Крим (который сейчас уже мертв), я смотрел сквозь широкое окно на высочайшую вершину в обследованной части Вселенной. Называлась она Касла, и на нее еще никто не мог взобраться.

Утром перед дуэлью я ощущал глубокое раскаяние, что никогда не пытался ее покорить, что никогда уже не сделаю этого.

В это утро у всех были какие-то пустые, лишенные выражения лица. Мир, окружавший нас, был ярким, чистым, прозрачным и наполнен пением птиц.

Для того, чтобы нельзя было воспользоваться рацией, пока не завершится поединок, я вынул несколько важных деталей и для гарантии передал их Филу. Лорел не будет об этом знать. Об этом не будет знать и Рэдпол. Никто не узнает об этом, пока не завершится поединок.

Подготовка закончилась, расстояние было отмерено. Мы заняли свои места на противоположных концах поляны. Восходящее Солнце было слева от меня.

— Вы готовы, господа? — раздался голос Дос Сантоса.

— Да! — одновременно сказали мы.

— Я сделаю последнюю попытку отговорить вас от проведения дуэли. Желает ли кто-нибудь из вас пересмотреть точку зрения?

— Нет! — сказали мы оба.

— У каждого из вас по десять камней одинакового размера и веса. Первым начинает, разумеется, тот, кого вызвали на поединок. Хасан — первый!

Мы оба кивнули.

— Начинайте!

Он отступил в сторону и теперь нас разделяло пятьдесят метров пустого пространства. Мы оба встали боком, чтобы уменьшить вероятность попадания.

Хасан заложил в пращу свой первый камень. Я следил затем, как он быстро вращает ею позади себя, затем за его рукой, внезапно взметнувшейся вперед.

Позади меня раздался треск.

Больше ничего не произошло.

Он промахнулся.

Я вложил камень в свою пращу и стал рассекать ею воздух, затем опустил руку и швырнул камень, использовав при этом всю силу своей руки.

Камень скользнул по его левому плечу, едва коснувшись. Он потерял точку опоры. Но камень повредил только одежду.

Все вокруг замерло. Даже птицы прекратили свой утренний концерт.

— Господа! — обратился к нам Дос Сантос. — Каждому из вас было предоставлено по шансу уладить свои разногласия. Теперь можно сказать, что вы достойно встретили друг друга, дали возможность испариться вашему гневу и, должно быть, уже удовлетворены. Не желаете ли вы прекратить поединок?

— Нет! — сказал я.

Хасан потер свое плечо и покачал головой. Затем он подошел к праще, взял второй камень и, сильно размахнувшись, метнул его в меня.

Камень попал точно между бедром и грудной клеткой.

Я упал на землю, и все вокруг померкло. Секундой позже зрение вернулось ко мне, но я лежал, скорчившись, и что-то тысячей зубов вцепилось мне в бок и не отпускало.

Все побежали ко мне, но Фил, размахивая руками, велел им вернуться на прежнее место.

Хасан занял свою позицию. Дос Сантос приблизился к нему.

— Ты можешь подняться? — спросил у меня Фил.

— Да. Мне нужна всего минута, чтобы перевести дух…

— Как вы себя чувствуете? — закричал Дос Сантос, находясь рядом с Хасаном.

Фил направился в их сторону.

Я приложил руку к своему боку и медленно поднялся. Пара дюймов ниже или выше и, возможно, какая-нибудь кость была бы сломана. А так я ощущал только сильную головную боль, как при ожоге.

Я потирал кожу и разминал свою правую руку. Потом сделал несколько пробных кругов для проверки работы мышц. Все было в порядке.

Затем я поднял камень и вставил его в пращу. На этот раз все должно сойтись, я чувствовал это.

Праща вращалась все быстрее и быстрее, а затем с силой выстрелила камень.

Хасан упал на спину, схватившись за левое бедро. Дос Сантос подбежал к нему. Они обменялись несколькими словами.

Одежда Хасана смягчила удар. Кость не была сломана. Он сможет продолжать поединок, как только встанет на ноги.

Почти пять минут он массировал свое бедро, затем поднялся. За это время боль моя поутихла.

Хасан выбрал третий камень. Он долго и тщательно готовился к броску, несколько раз целился…

Почти все время у меня было предчувствие, и оно непрерывно нарастало, что следовало отклониться чуть-чуть вправо, что я и сделал. Он в это время отпустил камень. Метательный снаряд царапнул левое ухо и задел мой лишай. Щека моя внезапно стала влажной.

Эллен вскрикнула.

Не отклонись я чуть-чуть вправо, я никогда бы не услышал ее крик.

Теперь снова была моя очередь.