Владимир Немцов - Альтаир

• Название: Альтаир
• Автор: Владимир Немцов
• Издательство: Трудрезервиздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1956

«Альтаир» — сокращенный вариант романа В. Немцова «Счастливая звезда»

---

Надя неслышно ходила по лаборатории, стараясь ступать на носки, искоса поглядывала на Вячеслава Акимовича. Он сидел, откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза. Его худощавое, продолговатое лицо с выцветшими мохнатыми бровями было спокойно и ничего не выражало. Казалось, инженер спит. Перебирая цветные проводнички, Надя хотела открыть ящик, убрать их туда, но не решалась — боялась стуком побеспокоить инженера. Пусть думает, в такие минуты мешать нельзя. Надя понимала, что именно сейчас наиболее активно работает лаборатория № 6, которой руководил Пичуев… Конечно, в лаборатории трудятся еще два инженера, несколько лаборантов, в том числе и она, Надя, — но что они могут сделать без Вячеслава Акимовича! Абсолютно покорно, с непонятным ей душевным трепетом выслушивала она его недовольства, хоть он часто бывал и неправ, раздражителен, иногда грубоват, но что поделаешь — Надя ему все прощала.

Если б это не казалось ей несерьезным, приторно сладким, каждый день она ставила бы ему цветы на стол. Но Вячеслав Акимович — инженер, а не тенор, и, кроме того, Надя ненавидела, презирала глупых поклонниц оперных талантов, тех, кто с цветами стережет певцов у подъездов. Отчим был артистом какого-то музыкального театра в одном из крупных городов. Мать — тоже актриса. Отца Надя не помнила. Жили в душной комнатенке, где всюду стояли вянущие букеты — в ведрах, банках, тазах. Отчим любил пышные георгины и не любил Надю. Мать была несчастна, талант у нее маленький — никаких цветов. Помнит Надя, как вдруг исчезли букеты. Она радовалась: цветы мешали ей жить — тесно. А мама плакала. Потом приехали в Москву. Здесь уже не было ни георгинов, ни отчима. Мама играла девочек в маленьком передвижном театре. Надя неделями не видела ее, жила с бабушкой и тайком примеряла перед зеркалом мамины платья. Вскоре она уже смущала школьных подруг то каким-либо кокетливо завязанным бантом в медных вьющихся волосах, то пышными складочками на форменном платье, то туфельками на полувысоком каблуке.

Потом, в техникуме, Надя снискала себе славу умненькой и красивой девушки, в нее были влюблены чуть ли не все третьекурсники. Это ей нравилось, но никого из них она особенно не выделяла.

Так и здесь, в лаборатории. Ей был очень приятен и симпатичен Вячеслав Акимович. Других чувств она к нему не испытывала. Смешно даже подумать… Но бывает в этом возрасте проявление особого чувства к человеку — нечто вроде «сентиментального уважения», — так, по крайней мере, оценивала Надя свое отношение к Вячеславу Акимовичу. И все же она хитрила. Хотелось бы немного большего внимания со стороны тридцатилетнего инженера. Надя знала, что она хороша, и обидно, когда на тебя смотрят рассеянными, ничего не выражающими глазами — так, как Вячеслав Акимович. Но Надя ему прощала. Со всеми женщинами он был одинаков: достаточно суховат, порой подчеркнуто равнодушен, что многим казалось оскорбительным и свидетельствовало либо о его позерстве — есть еще у некоторых этакое высокомерное отношение к женщине, — либо о дурном воспитании. Надя была слишком молода, чтобы как следует разобраться в этом…

Пронзительно громко зазвонил телефон. Надя сразу же подскочила к нему, взяла трубку:

— Слушаю… Очень, очень занят… — Она оглянулась на Пичуева. — После позвони… Ну и не уговаривай. Подумаешь, срочность! Вечно ты со своими любителями нянчишься… Никаких пропусков! Сказала — и все тут! Не будем спорить, товарищ Голубков. Бесполезно.

— Опять вы с ним не поладили? — недовольно заметил инженер.

— Поймите сами, Вячеслав Акимович: нельзя же выполнять все прихоти Голубкова! На стадионе опять привязались любители. Это ужасно! Конечно, Голубков говорит, что они настоящие изобретатели, просит заказать пропуск…

— Ох, уж эти изобретатели! — Инженер покачал головой и взял трубку: — Вот что, дорогой Голубков, давайте их сюда, но предупреждаю — в последний раз… Есть консультации, отделы изобретений — пусть туда и обращаются.

— Правильно, Вячеслав Акимович, — сочувственно заметила Надя.

— И вовсе неправильно. — Инженер резко повернулся к ней. — Полезно поговорить с любителями, узнать, чем они дышат… Кто такие? — крикнул он в трубку. — Студенты?.. Представители научного общества?.. Интересно… Паспорта есть?.. Так… И еще комсомольские билеты?.. Фамилии? Надя, запишите… Журавлихин… Понятно. Кто еще? Гораздый? Ну что ж, пускай Гораздый… Усиков? Давайте и Усикова.

ГЛАВА 2 «АЛЬТАИР»

Кто-то осторожно постучал в дверь.

— Войдите, — разрешила Надя, на всякий случай поправляя кокетливый завиток на лбу.

На пороге показался высокий юноша, робко протягивая пропуск.

— Вы?! — воскликнула Надя, узнав в нем единственного равнодушного зрителя на стадионе.

— Да, я, — растерянно кивнул он головой, пытаясь как-то осмыслить происходящее, — Журавлихин Евгений. Слыхали разве? — Он оглянулся назад, в коридор, где задержались его товарищи.

Но вот пришли и они, стали по обеим сторонам двери, как часовые. Надя не удостоила их взглядом, с любопытством рассматривая человека, который так загадочно вел себя на стадионе.

— Не удивляйтесь, — она приподнялась на носки и весело прищелкнула каблучками, — я вас узнала сразу.

— Простите… У меня, наверное… зрительная память… — Студент вежливо склонился, искоса поглядывая на недовольное лицо инженера.

Нетерпеливо постукивая карандашом, Пичуев ждал, когда кончатся их личные воспоминания. Тоже нашли время! Вначале студенты показались ему малоинтересными. Во всяком случае, вряд ли кто-нибудь из них мог бы осчастливить человечество гениальной идеей.

«Взять бы того же Надиного знакомого, — инженер по привычке, как на экзамене, изучал студента, — интересно, что у него за душой? Похож на отличника. Знающий. Зубрежкой, наверное, берет». Он почему-то был убежден, что Журавлихин принадлежит к той категории студентов, которые никогда не бывают искренне увлечены наукой. Она представляется им огромным нумерованным вопросником. На все эти вопросы надо дать точные ответы, а больше ничего от студента и не требуется.

Журавлихин говорил тихим, еле слышным голосом, что тоже не нравилось Пичуеву. Одет подчеркнуто скромно. Все у него гладко — аккуратно завязанный галстучек, прилизанные волосы. «Да и мысли, видно, такие же прилизанные», — решил Вячеслав Акимович, чувствуя непонятное раздражение против ни в чем не повинного студента.

Его товарищи по очереди представились инженеру.

До боли крепким рукопожатием приветствовал его Дмитрий Гораздый. Он упрямо наклонил большую голову с шевелюрой в мелких, будто проволочных колечках. Друзья его звали ласково — Митяй.

Худенький, казавшийся много моложе своих восемнадцати лет, Лева Усиков, называя свою фамилию, робко дотронулся до ладони инженера, будто боялся обжечься. Он смущался своего костюма: пестрая ковбойка и тапочки вряд ли уместны в строгой обстановке лаборатории. К тому же Надя при первом же знакомстве поставила его в неловкое положение.

— Вячеслав Акимович, неужели не узнали? Он больше всех болел за «Спартака». Я как увидела его здесь живого, мне стало ужасно смешно.

— Не сомневаюсь, — сухо заметил инженер.

Надя не могла понять сразу, что он хотел этим сказать. То ли парень смешной? То ли она чересчур смешлива?.. Вечно вот так…

Журавлихин посмотрел на нее сочувственно, затем рассеянно поправил галстук и сдержанно, не торопясь, начал объяснять, каким образом он и его товарищи попали в лабораторию:

— На стадионе заметили новую телекамеру, поинтересовались… Товарищ Голубков потом рассказал про нее… Решили вас попросить посмотреть передачу с нашего любительского аппарата. Хотелось бы на большом экране.

Пичуев снял очки и, небрежно покачивая их у самого пола, спросил:

— Вы передаете в цвете?

— Нет, что вы! Обыкновенно! — испуганно ответил Усиков, будто его, Женю и Митяя заподозрили в хвастовстве.

Шутка сказать: любительский телепередатчик цветного изображения!

— Тогда я советую обратиться в радиоклуб, — сдерживая зевок, сказал инженер.

Все это его мало интересовало. Конечно, построить телепередатчик нелегко, по уже давно работают малые телецентры, созданные радиолюбителями. Почему бы подобную аппаратуру не сумели сделать и студенты радиоинститута, хотя бы для практики? В этом нет ничего особенного.

Журавлихин неловко переминался с ноги на ногу. Он хотел было протянуть начальнику лаборатории пропуск для отметки, но в это время Женю выручил Митяй Гораздый. Он выглянул из-за его спины и, машинально погладив жесткую шевелюру, заявил:

— Небольшое уточнение, товарищ Пичуев. Не сказано самого главного. Телевизионный передатчик, который мы сделали в нашем студенческом научном обществе, не совсем, так сказать… нормальный.