Мэтью Барроуз - Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году

• Название: Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году
• Автор: Мэтью Барроуз
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00057-589-5

На протяжении десяти лет Мэтью Барроуз работал над отчетом «Глобальные тенденции» – ключевым футурологическим материалом для Белого дома и Министерства обороны США. Этот отчет отличается смелыми и при этом точными прогнозами. Именно этот секретный документ определял и определяет основные вехи и направления американской политики. У вас в руках исчерпывающий анализ того, какие значительные сдвиги и тренды ждут нас до 2030 года. Мы живем в эпоху глобальных, значимых и быстрых изменений в истории – и жизненно важно направить их в правильное русло. Это важная книга для всех, кто принимает решения на любом уровне. Она для тех, кто заботится о своем будущем и будущем своих детей. На русском языке публикуется впервые.

---

И это не просто милый эксперимент. У кубсатов есть много сфер использования, по словам представителя НАСА: «Проводя одни и те же замеры в разных местах и собирая эту информацию, мы можем узнать то, что невозможно выяснить даже при помощи очень сложного большого космического аппарата… Это не означает, что большие спутники теперь не нужны. Такие аппараты все равно необходимы. А кубсаты заполняют другую нишу: делают то, что нам до сих пор не удавалось»{75}. Еще есть спутник Vermont Lunar CubeSat, созданный исследователями из Технического колледжа Вермонта и предназначенный для отработки технологии управляемого смартфоном спутника, который когда-нибудь сможет быть отправлен на Луну. НАСА запустило сконструированный школьниками кубсат со своего космодрома на острове Уоллопс, но сегодня есть компании, предлагающие запуски спутников с коммерческого самолета над нейтральными водами{76}.

И пусть кто-нибудь скажет, что речь не идет о мощном рассеивании власти!

Число развивающихся стран, которые, согласно результатам моделирования, в будущем поднимутся до верхних позиций, велико, что подтверждает мою точку зрения по поводу рассеивания и вертикальной мобильности. Моделирование выявляет четыре страны БРИК{77} плюс 18 других: Индонезия, Турция, Мексика, Нигерия и др. Это развивающиеся экономики регионального и мирового масштаба. Очевидно, что роли их будут существенно разниться, но, как показывает включение многих из них в «Большую двадцатку», их значимость признана уже сейчас. Это количественно и качественно отличается от исторической ситуации, когда международная система состояла из относительно небольшого числа стран и большинство из них находилось в Европе.

Почему не всплыли остальные? В наше время беспрецедентной вертикальной мобильности стран я ничуть не меньше беспокоюсь за экономики, которые остаются слабыми и уязвимыми. Можем ли мы надеяться на улучшение их положения?

Возможно, мы услышим хорошие новости. Есть тесная взаимосвязь между демографическим приоритетом молодежи и вооруженными гражданскими или этническими конфликтами. Хронический конфликт – один из факторов, ставящих под вопрос существование государства. С 1970‑х около 80 % всех вооруженных гражданских или этнических конфликтов (с 25 и более смертями в боевых столкновениях в год) происходили в странах со слишком молодым населением. На сегодняшний день в мире более 80 стран, где средний возраст населения 25 лет и меньше{78}. «Демографическая дуга нестабильности», которая коррелирует с молодым населением, протянулась от регионов в центре Центральной Америки и Центральных Анд, охватывает всю Центральную Африку и достигает Ближнего Востока и Южной и Восточной Азии{79}.

К 2030 г. эта дуга сожмется. Уровень рождаемости уже начал снижаться, число стран с молодым населением к 2030 г. сократится примерно до 50. Самый крупный кластер таких стран, по прогнозам, будет находиться в экваториальном поясе Центральной Африки. Вторая, менее сконцентрированная группа стран с молодым населением сохранится на Ближнем Востоке, включая палестинские территории (Западный берег Иордана и сектор Газа), а также Иорданию и Йемен на юге. На Американском континенте молодое население сохранят только Боливия, Гватемала и Гаити.

По прогнозам Бюро переписей США, в Южной Азии только Афганистан до 2030 г. сохранит статус страны с молодым населением, хотя и тут уровень рождаемости начнет снижаться{80}. И все же старение населения в соседних Пакистане и Индии будет скрывать по-прежнему возникающие молодежные «бугры» среди отдельных этнических и региональных групп, которые могли бы стать угрозой безопасности. Они будут сохраняться на протяжении следующих двух десятилетий среди племен в западных провинциях Пакистана. Там и в Афганистане уровень рождаемости среди пуштунского населения превышает пять детей на одну женщину. В Индии, где для южных штатов и крупных городов характерна более низкая рождаемость, ее показатели будут выше в менее благополучных центральных и северных штатах Уттар-Прадеш и Бихар.

Рождаемость среди курдов Юго-Восточной Турции, судя по всему, остановилась на отметке четыре ребенка на одну женщину. В Израиле рождаемость в ультраортодоксальных еврейских религиозных меньшинствах остается выше шести детей на женщину. Продолжающийся рост рождаемости и числа населения среди меньшинств, не всегда мирно сосуществующих с большинством, часто приводит к нарушению политического порядка, особенно когда эти меньшинства увеличиваются в размерах{81}.

Помимо молодежных «бугров», есть и другие условия, которые повышают вероятность нестабильности в ближайшей перспективе. Во-первых, исследования показали, что страны, балансирующие между авторитарным и демократическим режимом, очень часто нестабильны. В докладе «Глобальные тенденции» я методично изучил их. Есть известная социологическая шкала измерения – 20-балльная шкала государственного устройства, – которая помогает оценить ситуацию в государстве. Те, кто не слишком далеко продвинулся и не смог достичь таких атрибутов демократии, как открытость и соревновательность при подборе кадров или участие всех слоев населения в политическом процессе, считаются подверженными высокому риску. Другие страны, более приблизившиеся к демократии, менее подвержены риску существенной нестабильности.

Удивительно, но на том этапе, который мы переживаем сегодня и будем переживать еще несколько десятилетий, около 50 стран все еще входят в эту группу риска. Отчасти это хорошо. В 60‑е и 70‑е перед окончанием холодной войны диктатур было гораздо больше, и не только в Центральной и Восточной Европе, где доминировал СССР, но и в Африке и Латинской Америке. Многие из них были стабильны. И все же людям удалось добиться свободы, пусть и дорого заплатив за нее. Авторитарные государства по природе своей обычно более стабильны, по крайней мере внешне и как политическая единица, пока им не приходит конец. Теперь, когда многих из них уже нет, нам придется сталкиваться с большей нестабильностью до тех пор, пока не будет достигнута полная демократия.

Наибольшее число стран, балансирующих между авторитарным режимом и демократией, в 2030 г. будет в Центральной Африке – 23 из 45. На втором месте будет Азия – 17 из 59, в том числе 5 из 11 южноазиатских стран и 4 из 9 центральноазиатских. Затем следуют Ближний Восток и Северная Африка (11 из 16). Недавние события на Ближнем Востоке продемонстрировали склонность к смене государственного режима, и, скорее всего, это свойство сохранится до 2030 г.{82}

Большой вопрос на будущее заключается в том, каким будет общий результат всей этой нелегкой борьбы и еще большего рассеивания власти в верхах. Какими будут последствия увеличения количества игроков для международной системы? Можно ли управлять международной системой с таким количеством разных участников на разных уровнях развития, с разными ценностями и установками? Четкого ответа пока нет, но мы можем сделать несколько предположений на основании имеющихся фактов.

Во-первых, ландшафт форм правления к 2030 г. станет куда более разнообразным: я предполагаю, что больший вес получат средние уровни, такие как мегаполисы и региональные образования, а национальные правительства и глобальные международные организации будут изо всех сил стараться идти в ногу со стремительным рассеиванием власти. Посмотрим на города. Их роль будет все более важной особенностью будущего, по мере того как они растут, богатеют и приобретают все больший экономический вес. По оценкам McKinsey Global Institute, к 2025 г. в городах развивающихся стран будет больше богатых домохозяйств среднего класса – со средним годовым доходом более 70 тыс. долларов, – чем в западных. Города к 2025 г. могли бы вливать в мировую экономику до 30 трлн долларов в год. Скорость и масштабы роста городов беспрецедентны{83}.

Скорее всего, города будут все чаще самостоятельно управлять ресурсами, экологическими стандартами, миграцией и даже безопасностью ввиду ее особого значения для благополучия городских жителей. Партнерство C40 – организация мировых мегаполисов, которая стремится к сокращению углеродсодержащих выбросов и росту эффективности использования энергии в больших городах по всему миру, – входит в число наиболее известных образцов новых наднациональных объединений, которые начинают появляться и буйно расти. На начало 2014 г. C40 работало с более чем 1500 инициатив, стремясь уменьшить выбросы парниковых газов и снизить климатические риски. Концепция «умный город» (сегодня ее используют многие города) основана на идее применения интернет-технологий для улучшения устройства городов, максимизации их экономической эффективности и качества жизни при минимизации используемых ресурсов и экологического ущерба. Архитекторы и инженеры, например, создают «зеленые» здания. В этих проектах идеи в области экологии, архитектуры и ландшафтного дизайна используются для того, чтобы снизить потребление зданием энергии до нуля. Некоторые такие строения даже производят больше энергии, чем потребляют.