Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Бездна

• Название: Доктор Ахтин. Бездна
• Автор: Игорь Поляков
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Доктор Ахтин уходит от преследователей через болото. Потеряв месяц своей жизни, он выбирается из него, и находит людей — Виктора, и Валентина, которые заблудились в лесу. С ними он идет по тайге, пока они не попадают к сектантам, живущим в пещерах и ждущим Апокалипсис.

Доктор Ахтин делает то, что умеет. И он становится тем, кто приносит сектантам Конец Света. Он делает первый шаг в Бездну, из которой он возвращается с осознанием того, что он должен делать дальше.

Доктор Гринберг вынашивает беременность, вспоминая и проклиная Ахтина. Следователь Ильюшенков наблюдает за ней, ожидая возвращения Парашистая.

---

Разогрев на огне консервы, они поели. Рядовой и лейтенант сразу после еды улеглись на траву и уснули. Сержант сидел рядом с псом и что-то тихо шептал ему на ухо. Капитан вздохнул. Пока всё шло не так, как он бы хотел.

Вот было бы хорошо, если бы можно было вернуть всё назад. Если бы у него сейчас была возможность отыграть время к тому моменту, когда он только подъехал к санаторию и увидел, что Парашистай схвачен. Он бы вытащил пистолет и выстрелил ему в голову. С оперативниками можно было договориться. В рапорте написал бы, что застрелил преступника при попытке сопротивления. И все, кроме маньяка, были бы живы.

— Надеюсь, пистолет у вас на предохранителе?

Услышав голос сержанта, капитан пришел в себя и увидел, что сжимает правой рукой рукоять «Макарова». И целится в ночную тьму.

Сунув ствол обратно в кобуру, капитан посмотрел на сержанта:

— Извини, задумался.

— Я слышал, что Парашистай — маньяк-убийца, но что он сделал конкретно вам?

— Ты это о чем, сержант?

— Ну, я вижу, что для вас поимка Парашистая стала личной вендеттой. Причем, я думаю, что вы с удовольствием убили бы его, вместо того, чтобы поймать и отдать под суд. Например, если бы он сейчас здесь появился, вы бы его пристрелили. Вот я и спрашиваю, — почему? Что он вам лично сделал, что вы его так ненавидите?

Капитан подумал и сказал:

— Парашистай уже дважды смог сбежать. Сначала из тюремной больницы два года назад, и два дня назад, когда я вез его в город.

— Ну и что? Как убежал, так и поймаем.

— На железнодорожном переезде погибли наши товарищи.

— Парашистай в их смерти не виноват.

— Откуда ты знаешь?! — повысил голос капитан.

— Ниоткуда, — невозмутимо ответил сержант, — просто я полагаю, что это было стечение обстоятельств — заглох мотор микроавтобуса прямо на рельсах и тут же появился железнодорожный состав. Такое, к сожалению, бывает, и Парашистай никоим образом не мог как-то на это повлиять.

— Тогда скажи, почему ему повезло, и он выжил? Где здесь справедливость? Пятеро парней погибли, а ему хоть бы хны! Пятеро нормальных парней, которые совсем не заслуживали такого конца! И этот маньяк-убийца, который уже давно должен сидеть в клетке. Майор Вилентьев охотился за ним больше двух лет, и, в конце концов, погиб. Скажи мне, сержант, откуда такая несправедливость?! Нормальные люди уходят, а этот ублюдок живет.

— В этом мире нет, и никогда не будет справедливости, — спокойно сказал сержант, — потому что люди живут, не соблюдая законов природы. Они убивали и убивают друг друга, вопреки логике и необходимости. Совершенно противоестественное действие — убить из прихоти.

Сержант помолчал и продолжил тихим голосом:

— Я порой смотрю на Дориана, и хочу быть псом. Животные живут по справедливости, — хищник убивает только, когда голоден. О какой справедливости может идти речь, когда ценность человеческой жизни имеет определенный материальный эквивалент.

— Парашистай убивал не из-за денег, — сказал капитан, покачав головой.

— Я не об этом. Я никоим образом не оправдываю убийцу. Кто-то убивает за деньги, кто-то — за идею, кто-то подчиняется приказу, а некоторые делают это «за компанию». Я думаю, что у Парашистая тоже есть своя «причина» для совершения убийств. Это не главное. Человек на протяжении всей своей истории ведет постоянную войну с самим собой, и в этой битве выживают только те особи, которые способны безжалостно убивать себе подобных. Из поколения в поколение передаются и сохраняются гены жестокости и кровожадности, и выхода из этого замкнутого круга нет. Только полная гибель человечества может разорвать этот порочный круг. Может, только тогда на планете восторжествует справедливость.

Капитан смотрел на лицо сержанта, на котором отблески костра создавали странную картину — смесь спокойного равнодушия и яростного пафоса, полузакрытые глаза и пляшущие тени на щеках, сочетание умно построенных фраз и тихого голоса. Ильюшенков никак не ожидал от кинолога таких слов, поэтому смотрел и молчал.

— Подумайте сами, капитан, Парашистай — убийца и маньяк, которого ловит вся милиция. И вы, сотрудник милиции, мечтающий убить преступника, и, главное, уверенный в том, что поступаете абсолютно правильно, — разве вы тоже не являетесь убийцей? Разве имеет значение, кого вы лишаете жизни? Откуда возьмется справедливость, если человек убивает человека?

Кинолог помолчал и продолжил:

— Кстати, я читал статью в газете, когда доктора Ахтина поймали два года назад. Так вот, там писали, что он — очень хороший врач, и я думаю, что это так и есть. Убийца, который лечит людей и спасет им жизнь. Вам не кажется это странным сочетанием? Странным и необъяснимым. Такое впечатление, что понятия о добре и зле вывернуты наизнанку.

— Что вы предлагаете? — сам не зная почему, обратившись на «вы», спросил капитан.

— Его надо поймать и судить, чтобы хотя бы попытаться понять этого человека. Вот это и будет справедливость.

9.

Проверить слегой путь перед собой.

Сделать шаг.

Перенести вес тела на другую ногу и снова слегу вперед.

По лицу течет пот: как назло, солнце в зените и греет даже сквозь облака.

Непрерывный комариный писк, — мелкие кровососы пируют, я просто не успеваю отмахиваться. Впрочем, я и не пытаюсь, потому что это бесполезно. Укусы комаров всего лишь раздражают, но это меньше зло, которое может случиться.

Осторожность и внимание. Я знаю, что в любой момент я могу провалиться в бездну, и никто мне не поможет. Богиня рядом, но надо признать, что Она всего лишь помогает найти путь, но не сможет вытащить меня из омута. Она может держать меня за руку, но не сможет тащить.

Трясина коварна. Ряска и толстый слой моха может скрывать бездонные глубины.

Простые движения.

Проверить слегой.

Сделать шаг.

Перенести вес на правую ногу.

Я не оглядываюсь назад. И не смотрю вперед. Я живу этими простыми движениями, потому что именно от них зависит моя жизнь. Надо забыть обо всем, — о прошлом и будущем, о преследователях и солнце, о комарах и жажде, о той, которую я люблю и о тех, что тенями идут мимо моего сознания.

Внимательно смотреть. И чувствовать телом.

Слушать болото. И вдыхать его испарения.

Постараться не вспоминать, потому что погружение в глубины памяти может отвлечь меня от выживания.

Я думаю об этом, но у меня ничего не получается.

Я делаю следующий шаг.

И возвращаюсь в свое четырнадцатое лето. Отец десятый день в запое, я разозлился и ушел из дома. Взял небольшой рюкзак с продуктами, спички, нож и отправился в лес. Собственно, сейчас мне кажется, что если бы я тогда не ушел, то моей самой первой жертвой стал бы отец. Убил бы в одну из тех душных ночей, когда невозможно уснуть из-за пьяного храпа в соседней комнате.

Я смог прожить в лесу одиннадцать дней, и — возможно, это были одни из самых лучших дней в моей жизни. Разговоры с Богиней у вечернего костра, — с её помощью я стал лучше понимать окружающий мир. Общение с природой, когда скрип качающегося соснового ствола кажется ответом на безмолвный вопрос о смысле моего бытия. Ночная мгла, в которой каждый куст кажется хищным зверем, и победа над страхом, когда я иду через тьму навстречу предполагаемой опасности. Утренняя свежесть и чувство гордости в моем сознании, которые заставляют крикнуть солнцу победную песнь.

Уже на второй день я забыл о том, что ненавижу отца. Я просто забыл о его существовании. Я шел вперед, стараясь идти на восток — мне хотелось дойти до одной из вершин Уральских гор, взобраться на неё и посмотреть на мир сверху.

И Богиня одобрила мой план путешествия.

Наверное, на пятый день пути я вышел к небольшой заболоченной поверхности. Примерно метров пятьсот. Сейчас бы мне это показалось пустяковым расстоянием, но тогда я думал, что не смогу преодолеть это препятствие. Я обреченно смотрел на пустое пространство, посреди которого была совсем небольшая возвышенность, заросшая осинами, и первой моей мыслью стало желание обойти препятствие стороной. Я помню голос Богини, которая с усмешкой сказала о том, что только слабаки идут в обход, и если я сделаю так, то она будет разочарована.

Сжав губы, я срезал ножом молодую березку, сделал из неё ровную жердь и пошел через болото. Я знал, как нужно идти — мы с отцом однажды слишком глубоко углубились в болото, когда собирали ягоды, и он мне рассказал и показал, что нужно делать, чтобы выжить. Однако теория и практика, как оказалось, могут очень сильно отличаться. Каждый шаг мне давался с большим трудом, уже метров через пять я шел по пояс в грязи, потом прыгал с кочки на кочку. Я смотрел на островок твердой земли, но он словно удалялся от меня. Солнце, до этого медленно двигающееся по небу, стремительно покатилось к горизонту. Его край уже зацепился за лес позади меня, когда я понял, что островок совсем рядом. Я приободрился, прибавил шаг, и, поторопившись, оступился.