Кристофер Прист - Опрокинутый мир

• Название: Опрокинутый мир
• Автор: Кристофер Прист
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: ISBN в издании не указан

Три романа и несколько рассказов

Содержание:

Опрокинутый мир (Перевод: О. Битов)

Законы гиперболической Вселенной (послесловие)

Лотерея (Перевод: Михаил Пчелинцев)

Экстрим (Перевод: Михаил Пчелинцев)

Рассказы

— В перигелии

— Ураган огня

— Приговор в двоичном коде (Перевод: А. Мельников)

— Мир реального времени

— Голова и рука (Перевод: В. Бердник)

— Обнаженная

— Пересадка сердца

— Бесконечное лето

— Разрядка

Переводчиком некоторых романов указан некто Sana nom, что, видимо, означает «Без имени», то есть Неизвестный.

ISBN нет.

---

Вернувшись в селение, женщина разыскала Луиса.

— Что им надо было? — спросила она без обиняков.

— Просили дать им людей. Им нужны люди для какой-то работы.

— И вы согласились?

Луис замялся.

— Сказали, что вернутся завтра.

— А чем заплатят?

— Хлебом. Гляди-ка…

Старейшина протянул ей кусок хлеба. Она бережно приняла его на ладонь — хлеб был темный, но свежий и душистый.

— Откуда они его взяли?

Луис пожал плечами.

— И у них есть еще другая еда. Какая-то особенная.

— А ее они не дали?

— Пока нет.

Женщина нахмурилась, мучительно размышляя, что же это за люди и откуда они взялись.

— Больше они ничего не предлагали?

— Предлагали. Вот. — Он показал ей небольшой мешочек. Она развязала тесемки — внутри оказался белый кристаллический порошок без запаха. — Они сказали, чтобы мы посыпали этим землю и соберем большой урожай.

— И много у них такого порошка?

— Сколько угодно.

Она вернула мешочек Луису и поспешила обратно в церковь. Обменявшись несколькими фразами с отцом Дос Сантосом, она бросилась на конюшню и, оседлав свою лошадь, выехала из селения по сухому руслу в ту сторону, куда отправился второй незнакомец.

2

За околицей тянулась пустошь, кое-где поросшая кустарником и низкорослыми деревцами. Минут пять спустя женщина завидела впереди всадника — тот неспешно ехал к лесу, темневшему вдали. За лесом — это ей уже было известно — протекала река, а за рекой начинались новые холмы.

Она старалась не приближаться к незнакомцу — не хватало только, чтобы он заметил ее раньше, чем она выяснит, куда он держит путь. Как только всадник достиг опушки, она потеряла его из виду и спешилась. Ведя лошадь под уздцы, она настороженно вглядывалась и вслушивалась в полутьму леса: не выдаст ли себя тот человек движением или звуком? Но различила, и то не вдруг, лишь журчание воды: река за лесом в разгар лета обмелела и перекатывалась по камушкам.

Сначала она увидела чужую лошадь, привязанную под деревом. Она тут же остановилась и, привязав свою, крадучись двинулась дальше. Под деревьями было сумрачно и душно, и она ощутила, что вся в пыли после погони. Что заставило ее броситься вдогонку за этим человеком? Даже ребенку ясно, что это рискованно. Но незнакомцы держались со спокойным достоинством и явились в селение явно с мирной, хотя и таинственной миссией…

На опушку у реки женщина вышла едва ли не на цыпочках. И застыла, глядя с пологого берега вниз на воду.

Да, незнакомец был здесь, но вел себя как-то непонятно. Сбросив накидку и ботинки подле сложенного кучкой снаряжения, он забрел в воду по щиколотку и наслаждался прохладой, по-мальчишески дрыгая ногами и вздымая тучи сверкающих брызг. Потом он наклонился и, зачерпнув воды в ладони, окатил себе лицо и шею. А еще через минуту, выбравшись из воды, подошел к оставленному на берегу снаряжению и достал из черной кожаной сумки портативную видеокамеру. Закинув ремень на плечо, соединил сумку и камеру коротким проводом в яркой, вероятно, пластмассовой оболочке. Потом задумался, покрутил какую-то ручку и, опять спрятав камеру, развернул прежде скатанную в рулон бумагу. Долго в задумчивости разглядывал расстеленный на траве лист и, вновь подхватив камеру, вернулся к воде.

Не спеша, точно рассчитанным движением он поднял объектив и начал снимать: местность вверх по течению, затем противоположный берег, затем — женщина сжалась от испуга — нацелил камеру прямо на нее. Она невольно пригнулась, но по отсутствию реакции с его стороны поняла, что он ее не заметил. Когда она рискнула выглянуть из своего укрытия, камера была направлена вниз по течению реки.

Вновь вернувшись к листу бумаги, он с величайшей аккуратностью что-то пометил на ней. Потом осторожно уложил камеру обратно в сумку, скатал рулон и опять водворил все в общую кучу. Потянувшись и как бы сызнова впав в апатию, он уселся на берегу, погрузив ноги в воду. Еще мгновение, и он откинулся на спину, закрыв глаза.

Теперь она могла рассмотреть его. Вид у него в самом деле был безобидный. Крупный, мускулистый, лицо и руки покрыты ровным загаром. Грива светло-каштановых волос, пожалуй, длинноватых — не мешало бы постричь. Борода. Ему было, на ее взгляд, лет тридцать пять, и он казался моложавым и привлекательным. Насколько она могла судить, это был мужественный, закаленный человек, не утративший мальчишеской способности ценить простые человеческие радости, вроде прохладной воды в безжалостно знойный день.

Над ним кружились мухи, и он изредка отгонял их ленивым взмахом руки.

Поколебавшись еще немного, женщина выбралась из своего укрытия и почти скатилась с берега, послав вниз небольшую лавину камушков и песка.

Реакцией он обладал молниеносной. Мгновенно сел, обернулся, вскочил на ноги. Но ему не повезло — движение оказалось слишком резким для взрыхленной почвы и он упал ничком, опять вспенив воду ногами. Она не смогла удержаться от смеха. Он тут же вскочил, метнулся к своему снаряжению — и в руках у него появилось ружье.

Смех замер… но он не поднял ружья. Он произнес какую-то фразу по-испански, однако его испанский был так плох, что она ничего не поняла. Да и сама она знала по-испански лишь несколько слов и ответила на местном наречии:

— Простите, я не хотела смеяться…

Он непонимающе качнул головой и смерил ее внимательным взглядом. Она развела руки в стороны, показывая, что безоружна, и улыбнулась. Он вроде бы успокоился и отложил ружье. Снова попытался заговорить с ней на своем кошмарном испанском — и вдруг пробормотал что-то себе под нос явно по-английски.

— Вы знаете английский? — удивилась она.

— Да. А вы?

— С детства. — Она опять рассмеялась и предложила: — А что если я присоединюсь к вам?

Она имела в виду реку и пояснила свои намерения жестом — но он словно онемел, уставившись на незваную гостью с тупым изумлением. Она сбросила туфли и вошла в воду, подобрав подол. Вода оказалась обжигающе холодной, пальцы ног свело судорога — и все же ощущение было приятным. Она присела на бережке, оставив ноги в воде. Он приблизился и сел рядом.

— Простите, что схватился за ружье. Вы меня испугали.

— А вы не сердитесь на меня за вторжение? Вы так блаженствовали, что мне стало завидно.

— По-моему, в такой жаркий день лучше ничего не придумаешь…

Они сидели, уставясь в воду. Водная рябь искажала очертания ног.

— Как вас зовут? — поинтересовалась она.

— Гельвард.

— Гельвард? — она повторила непривычное имя, будто пробуя его на вкус. — Это что, фамилия?

— Нет. Если полностью, то меня зовут Гельвард Манн. А вас?

— Элизабет. Элизабет Хан. Я не люблю, когда меня называют Элизабет.

— Очень жаль.

Она вскинула на него глаза, удивленная странным ответом, но он был, по-видимому, совершенно серьезен. Непонятным оставался и его акцент: он безусловно не был уроженцем здешних мест, говорил по-английски свободно, без усилий, но все его гласные звучали как-то необычно.

— Откуда вы? — спросила она.

— Тут неподалеку, — ответил он невпопад и неожиданно встал. — Извините, мне надо напоить лошадь…

Взбираясь на берег, он вновь оступился, но на этот раз она удержалась от смеха. Он направился прямо к опушке, даже не подходя к куче снаряжения и оставив безнадзорным ружье. Правда, один раз он оглянулся через плечо, но Элизабет отвела глаза.

Вскоре он вышел из леса, ведя в поводу обеих лошадей. Пришлось встать и помочь ему спустить их к воде. Очутившись между двумя животными, она не удержалась и потрепала лошадь Гельварда по холке.

— Хороша лошадка, — похвалила она. — Это ваша?

— Ну, не совсем моя. Просто я предпочитаю ее другим.

— А как ее зовут?

— Ее… я не давал ей имени. А разве надо?

— Нет, это не обязательно. У моей вот тоже нет определенной клички.

— Мне нравится ездить верхом, — внезапно признался он. — Самая приятная особенность моей профессии.

— Не считая возможности шлепать босиком по воде. Чем вы вообще занимаетесь?

— Я… на это трудно ответить в двух словах. А вы?

— Я медицинская сестра… Во всяком случае согласно диплому. А на деле за что только не приходится браться!

— У нас тоже ест медицинские сестры, — заявил он. — Там, где я живу.

Она взглянула на Гельварда с новым интересом.

— Это где же?

— В Городе. Отсюда на юг.

— Как он называется?

— Земля. Но мы чаще всего называем его просто Город.

Элизабет нерешительно улыбнулась, не уверенная, что правильно расслышала название.

— Расскажите не про свой город.

Он покачал головой. Лошади напились и теперь обнюхивали друг друга.

— Мне пора ехать.