Джефферсон Свайкеффер - Паутина будущего

• Название: Паутина будущего
• Автор: Джефферсон Свайкеффер
• Издательство: Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-85255-635-1

Мэддок О'Шонесси, житель заштатного шотландского городка, на закате дня возвращался с рыбалки к привычным и однообразным занятиям. Однако встреча с загадочным существом Стенелеосом Магусом LXIV в корне меняет его жизнь. Сначала он попадает в Америку, где идет война между Севером и Югом, а затем в XXI столетие. Но не любовь к приключениям ведет Стенелеоса, его цель — спасение человеческих душ.

---

Все это кончалось вдали у черного залива, с черным пространством которого огни соперничать не могли. Но по тому, как они отражались в этом пространстве, Мэддок безошибочно узнал море. Оно словно поглощало огни, успокаивая и гася их. Он, однако, посмотрел еще дальше и увидел, что там, вдали вновь появились огни, как бы утверждая окончательно свою победу над морем. Еще он увидал длинные арки огней вдоль канатов огромного моста, а также огоньки, несущиеся по самому мосту, исчезающие вдали и появляющиеся вновь, не обращая на воду внизу никакого внимания.

Высоко в небе нависло тяжелое облако, словно образующее над городом плоский потолок, от поверхности которого отражался свет самого города, и казалось, что свет этот вообще не имеет источника. Если бы не размеры всего этого, у Мэддока возникло бы ощущение, что он все еще находится в пещере.

— Это прекрасно, — прошептал он тихо, как будто боясь разрушить этот волшебный мир огней.

Несмотря на то что движущиеся огни заполнили почти все пространство, ночь была очень тихой.

— Я так и знала, что ты вечерний ходок, — кивнула Шарлин. — Неудивительно, что ты наделал столько шума из-за небольшого количества солнечного света.

Мэддок выпрямился:

— А что, если я создан для более поздних часов? Я ведь частенько выпивал с приятелями уже после того, как закрывались последние таверны. А какой твой любимый час?

Он ожидал, что она предпочитает день, солнце и его огонь. Но вместо этого она помолчала некоторое время и затем как-то невнятно ответила:

— У меня нет любимого времени суток. — Она грустно посмотрела на него: — Что-то испортилось во всех этих временах.

— Не скажи. Возможно, в них осталось и что-то хорошее.

Шарлин усмехнулась:

— Я думаю, что по всем психологическим тестам ты имел бы хорошие показатели. Тип «каппа» — индивидуальность или, может быть, тип «тау» — оптимист. — Она нахмурилась: — Почему-то все провинциалы всегда выбирают ночь.

— Я не выбирал ночь, — сказал Мэддок угрюмо. — Она выбрала меня.

Шарлин снова пошла вперед. Мэддок, слегка отстав, следовал за ней, осторожно выбирая, куда ставить ногу.

— Что же это все-таки было такое? — спросила она через некоторое время.

Они прошли только часть склона холма, и Мэддок не уставал восхищаться ошеломляющей красотой города.

— Ты имеешь в виду ту голодную и слюнявую штуку, которая набросилась на нас?

— Ну да.

— Не знаю. Раньше я ее никогда не встречал. — От этих воспоминаний у Мэддока даже зачесались руки. — Надеюсь, что видел ее в последний раз.

— Аналогично. С вероятностью равной единице! — Шарлин присвистнула, что весьма удивило Мэддока, как и многое другое за короткое время их знакомства. Там, где он жил и откуда пришел, женщины себе этого не позволяли. — Я истратила недельное жалование, стреляя в это чудовище. Если бы не мощный охладитель, вмонтированный в чоп, у меня бы расплавились кисти рук. — Она на секунду остановилась, затем пошла дальше. — Хорошо, что эта пещера из паутины находится вблизи линии электропередачи. Иначе пришлось бы использовать внутренний источник. Но что это за создание, которое позволяет себе совершенно не обращать внимания на то, что в него стреляют из чопа?

— Одно очевидно — создание жуткое.

— Хорошо еще, что у меня есть административная скидка, — пробормотала она.

— Скидка? На что?

— На энергию.

У Мэддока почему-то страшно защемило нос, что, впрочем, не помешало ему задать очередной вопрос:

— Энергия? Ты так обыденно произносишь это красивое слово! А что это за вероятность, с которой ты сравниваешь все на свете?

Даже в темноте Мэддок почувствовал ее пристальный взгляд.

— Вероятность — это обычная математическая вероятность. И кстати, о пришелец из далеких столетий, вероятность, что ты обгорел на солнце, равна единице.

Они продолжили путь, хотя не прошло и минуты, как Шарлин снова остановилась.

— Сан-Франциско, — выпалила она. — Мы в Сан-Франциско.

— Это для тебя большой сюрприз? — саркастически осведомился Мэддок. — Именно сюда Стенелеос, очевидно, и хотел нас зачем-то перенести. Как ты считаешь?

Шарлин отвернулась и, не говоря ни слова, продолжила путь, а Мэддок молча ругал свой глупый, зловредный, болтливый язык.

* * *

Улицы были оживленными, что казалось совершенно естественным для города, в котором жизнь кипела и днем и ночью. Шарлин затолкала Мэддока в один из широких подрагивающих механических фургонов, которые в большом количестве катились по холмам вверх и вниз. Он был похож на железнодорожный вагон, но мог передвигаться по улицам, что уже само по себе страшно пугало Мэддока. Но в конце концов, секунду поколебавшись, он смиренно последовал за Шарлин, хотя, будь предоставлен сам себе, он либо обмочился бы от страха, либо пал ниц перед этим вагоном, словно перед божеством.

— Смелее, — сказала она, увидев его опасения. — Это всего-навсего трамвай.

Смущение еще более усилило красный цвет и без того обожженного солнцем лица Мэддока. Он вполне достойно держался в пещере из паутины, но сейчас, влезая в этот механический фургон, он чувствовал себя неуклюжим, топорным и ужасно тупым.

Тем не менее в самом скором времени он уже начал восхищаться работой этой машины. Вместе с ними ехали еще дюжины три пассажиров, как бы демонстративно не обращающих внимания друг на друга. Его поразили удобные мягкие плюшевые сиденья. Окна были большие и чистые, а медный колокольчик звенел с чувством собственного достоинства. Мэддок сиял. Может быть, хоть у американцев что-то получилось спустя полтора столетия.

Но как бы он ни восхищался великолепием транспортных средств, Мэддок не мог не заметить, что Шарлин общается со своим чопом. Его улыбка стала несколько натянутой, когда он наяву убедился, что прибор что-то отвечает ей. Это было совершенно несообразно.

С таким же успехом карманные часы могли бы ангельским голосом сообщать владельцу время. Мэддок внимательно наблюдал, стараясь запомнить, какие манипуляции проделывает Шарлин. Это напоминало действия волшебницы, и он на мгновение решил, что Шарлин по части колдовства не уступает Стенелеосу.

Наверняка прибор и подсказал ей, когда нужно выходить из трамвая. Шарлин сидела рядом с Мэддоком, и было очевидно, что она так же растеряна, как и он. Город был ей незнаком, хотя она явно знала, куда им надо прийти.

Они сошли на тротуар и двинулись вперед. Казалось, что для столь позднего часа на улице слишком много народа, но если подумать, то так и должно быть в стране, где солнечный свет убийствен для незащищенного человека. «Похоже, что днем они спят или, по крайней мере, должны спать», — подумал Мэддок.

На пути им попался движущийся тротуар; Мэддок мгновенно оценил это удобство. Он сделал в своей памяти зарубку, чтобы по возвращении рекомендовать это нововведение мэру Дублина… но потом вспомнил, что возможности вернуться назад у него не будет. Он вздохнул и со свойственным ему оптимизмом продолжал, насколько мог, наслаждаться путешествием по городу.

Инструкции, полученные Шарлин от прибора, были достаточно точными; вскоре они прошли через большие двери учебного госпиталя университета Сан-Франциско и подошли к регистрационной кабине скорой помощи.

Вытянув шею, Мэддок, ни капли не смущаясь, вовсю изучал это новое место. Такому фойе могли бы позавидовать лучшие из отелей того времени, откуда он явился. Мэддок восхищенно чертыхнулся; деревьев, кустов, травы и прочей зелени здесь было больше, чем в любом саду под открытым небом. Потолок был куполообразный, словно в церкви; это ощущение еще более усиливалось благодаря тишине, царившей в этом доме, где лечились болезни. Он раскрыл было рот, чтобы что-то сказать дежурной медсестре, как вдруг тишина была нарушена самым неожиданным и грубым образом.

Колокольный звон, жужжание и вой сирен. Какофония. Ужасный и тревожный диссонанс. Вспыхнули яркие лампы, затем появились мигающие огни. У Мэддока отвисла челюсть и предельно округлились глаза.

Глава четырнадцатая

Кристофер Томпсон знал и любил свой «Сники Пит» как родного брата. Вертолет был длинный и узкий, с кабиной для пилота и его помощника впереди и еще одно место сзади для стрелка. У Кристофера не было стрелка, так как на вертолете не было оружия. Он был окрашен в золотистый цвет и отполирован так ярко, что светился в небе даже ночью.

Кристофер бросил машину по спирали вниз и улыбнулся ночному городу сквозь переднее стекло. Город, в свою очередь, улыбнулся ему в ответ. Он нажал на руль управления, резко бросив машину вправо, а затем изящно выправив ее. Кристофер был хорош, и он знал, что он хорош, но вертолет всегда был чуть лучше.

Для машины с вращающимся винтом «Сники Пит» был исключительно тихим устройством. Он мурлыкал, тихо подрагивая и словно нашептывая какие-то ласковые слова. Он мог сесть на землю в считанных метрах от шоссе, и никто из многочисленных водителей автомобилей не услышал бы гула его мотора.