Людвик Свобода - От Бузулука до Праги

• Название: От Бузулука до Праги
• Автор: Людвик Свобода
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Через несколько дней Касик с гестаповцами Видермертом и Гинтрингером снова приехали в Кромержиж, и Касик отправился в наш дом. Гестаповцы ожидали его в кафе "Авион" так долго, что даже начали побаиваться, не сбежал ли их агент. Однако произошло нечто иное, также не входившее в планы гитлеровцев.

Когда Касик находился в нашей квартире и расспрашивал о Франтишеке Рыше, позвонил какой-то молодой человек (это был предатель Фердинанд Чиганек) и заявил, что ему надо переговорить с пани Иреной Свободовой. Жена спрятала Касика в погребе под стиральным корытом и пошла открывать. Молодой человек начал доверительно рассказывать, что прибыл из Советского Союза, где служил у пана подполковника, и имеет от него поручение передать привет и установить связь с Рышем. К этому времени мои домашние уже догадывались, что с группой парашютистов не все благополучно (Рыш, Немец, Браунер не появлялись значительное время). Они были подготовлены к любой неожиданности. Мирек побежал в полицейский участок к старшему вахмистру Седлачеку, который входил в подпольную группу. Седлачек поспешил к нам в дом и задержал провокатора. Последний и ему сказал, что он парашютист и партизан. Это подлило масла в огонь.

- Так ты парашютист? Враг империи? - спросил Седлачек провокатора. Тот кивнул:

- Ну подожди же - это тебе будет стоить головы!

И по дороге в полицию он несколько раз ударил провокатора. В полицейском участке эта странная пара столкнулась с гестаповцем Гинтрингером из Остравы, который там что-то проверял. Гестаповец сам допросил "партизана", и тот сообщил, что является сотрудником пржеровского гестапо и что начальство ожидает его в кафе "Авион". Проверка подтвердила его показания, и провокатора отпустили.

В это время моя жена продолжала разговор с Касиком. Она сказала, что визит "партизана" вызывает у нее серьезные опасения и что ей, видимо, пора скрыться. Она попросила Касика в случае его ареста сообщить ей об этом в письме условным шифром. Агент Касик и бровью не повел. Вдобавок он попросил Зою проводить его не на вокзал, а на Гулинское шоссе, чтобы, по его словам, избежать возможной слежки гестапо.

Через несколько минут после ухода Касика явились гестаповцы. Для отвода глаз они прошли к Райтам.

У жены как бы мимоходом спросили, не был ли у нее недавно чужой человек.

- Да, был, - нашлась она. - Заходил неизвестный молодой человек. Он выдавал себя за партизана, и я приняла меры, чтобы его арестовали.

- Это хорошо, фрау Свободова, - похвалил ее парень в кожаном пальто. А больше никого не было?

- Никого. Я свои обязанности знаю!

- Хорошо, хорошо, фрау Свободова, - язвительно отозвался гестаповец и пошел к жене Райта.

Гестаповцы, не зная, как добраться до Рыша, зашли в тупик. Предприняли еще одну попытку: агента Касика послали на поиски в Брно, где Рыш временами останавливался. К счастью, пребывание Касика в Брно затянулось, иначе моя семья была бы арестована.

Однажды к нам снова позвонили. Открыв дверь, жена увидела парашютиста Браунера, с разбитым лицом и кровоподтеками под глазами. Рядом стоял какой-то парень. Жена сразу догадалась, в чем дело.

- Что вы хотите? - удивленно спросила она. - Что случилось? Не требуется ли врач? - добавила она участливо. Спутник Браунера сказал:

- Я парашютист из Советского Союза. А Браунера вы, конечно, знаете. С нами произошел несчастный случай. Мы должны немедленно переговорить с Франтишеком Рышем!

Браунер незаметно для спутника моргнул ей. Сказать что-либо он боялся. Но этого было достаточно.

- Странно, я вас не знаю. И никакого Рыша не знаю. Уходите отсюда, иначе позову на помощь!

Так гестаповцам не удался и этот коварный прием.

Через минуту прибежала Зоя.

- Был здесь Мальчик? - спросила она, имея в виду Браунера, которого они так называли между собой. Жена грустно кивнула.

- За углом я видела гестаповский автомобиль, а этих двух я встретила, когда шла на занятия, - с трудом переводя дыхание, рассказывала дочь.

Как быть? Жена послала Зою к машинисту Соханеку, члену их группы, чтобы предупредить его об аресте Браунера. Мирек же поспешил в полицейский участок доложить о том, что к ним опять приходили "враги империи".

Прошло еще несколько дней, и в квартире Райтов появился Рудольф Рыш. Представившись, он сказал, что ему надо немедленно поговорить с братом. Пани Райтова позвала мою жену. Рыш вел себя очень подозрительно, словно чужой. Он не пожелал снять пальто, все время стоял, отказался от еды. Возможно, он предполагал, что о нем все известно, и боялся, как бы его не отравили. Выяснить местопребывание брата ему не удалось. Гнусный изменник ушел не солоно хлебавши.

Обманом и провокациями гестаповцы не достигли цели. Тогда они решили выжидать и следить, рассчитывая, что моя жена невольно наведет их на след Франтишека Рыша или что тот сам придет к ней. Поэтому ее оставили на свободе.

Как раз в эти критические дни нашему квартиранту, арестованному Райту, удалось передать записку из тюрьмы, в которой он сообщал Ирене, что гестапо все известно и что ей следует немедленно скрыться. Родственница Райта Божена Штепанова отвезла записку своей сестре Марии - учительнице в Квасицах, та передала ее сестре Людмиле Райтовой, которая жила в нашем доме. Пани Райтова пошла к врачу Дубовскому, а он поручил ей сразу же уведомить об этом мою жену. Так благодаря действиям членов кромержижской подпольной организации моя жена и дети были своевременно предупреждены.

Жена решила немедленно скрыться. Из дому уходили поодиночке - Зоя с нотами, Мирек со скрипкой, а жена с продуктовой сумкой. Сначала дети, а вслед за ними мать пришли на железнодорожный полустанок и оттуда уехали к брату Ирены в Незамыслицы. Там они переночевали, а на другой день отправились на мою родину, в Грознатин на Чешско-Моравской возвышенности.

Первое убежище им предоставила моя мать и семья Франтишека Неедлы. Примерно через неделю жена оставила семью Неедлы; она сказала, что уезжает к знакомым, как было условлено. За деревней она изменила направление, прошла околицами и остановилась у моей сестры Марии, проживавшей на другом конце деревни. И это было очень кстати...

Дней через десять в Грознатин прибыло отделение гестаповцев разыскивать Ирену Свободову и ее двух детей. Немецкие полицейские оцепили деревню. Обыск начали с семьи Неедлы.

- Wo ist Fran Svobodova?{6}

- He знаем, была здесь, но уехала. Сказала, что поедет в Прагу...

Тут же последовал допрос. Отделили всех взрослых и разобщили их по одному. Хозяина увели в хлев и там, прежде чем задать первый вопрос, жестоко избили.

- Когда к вам приехала фрау Свободова? - спросили гитлеровцы брата, когда им показалось, что он уже достаточно подготовлен для допроса.

- Примерно с неделю.

- А когда уехала?

- Дня два-три назад.

- С детьми?

- Да, обоих ребят взяла с собой.

- А куда уехала, этого она не говорила?

- Говорила: в Прагу к каким-то знакомым.

- Фамилия этих знакомых? Известна она вам?

- Не знаю, она не сказала, к кому едет. У нее в Праге много знакомых.

Ничего не добившись, гестаповцы прекратили допрос. Посовещались. Показания допрошенных полностью совпадали. Наши родственники заранее условились, что и как они будут отвечать. В приходе гестаповцев никто не сомневался: где еще, как не у моих родственников, они могли искать беглянку.

Кроме Франтишека, никто из семьи Неедлы не знал, что жена пошла не на станцию, а к моей сестре. Поэтому все сошло гладко.

Когда гестаповцы ворвались в дом Неедлы и учинили там допрос, сестра Мария и ее муж об этом еще ничего не знали. Зоя как раз собиралась сходить к бабушке, жившей у Неедлы. Но случай помог избежать беды. Выйдя из дому, она встретила крестьянина-бедняка Франтишека Кудрна, моего друга детства, который видел гестаповцев у дома Неедлы. Он незаметно шепнул Зое об этом.

Жена с дочерью тут же спряталась на сеновале. Они просидели там до вечера, не зная, что односельчанам удалось провести гестаповцев и хитро выпроводить их из деревни. Ограниченность гитлеровских прихвостней облегчила положение.

Закончив допрос у Неедлы, они выслали патруль на станцию выяснить, действительно ли уехала моя жена. Начальник станции проявил большую находчивость.

- Вы случайно не припомните, - строго спросили его по-чешски, - не уезжала ли отсюда дня два назад пани Свободова с детьми?

- Пани Свободова... Па-ни Сво-бо-до-ва, - протянул начальник станции, задумчиво прищурив глаза, что выглядело убедительно. - Ну, конечно, видел, точно видел. Она была с дочуркой и сынишкой.

- А вы не ошибаетесь?

- Ошибка, извините, исключена. Я пани Свободову знаю очень хорошо, она с детьми часто сюда приезжала.

- До какой станции она купила билет?

- Этого, извините, не знаю, не помню.

- Надо полагать, не в Прагу?

Начальник на минуту задумался: "Значит, они ее преследуют. Неужели кто-нибудь проговорился? Предал?" И тут ему в голову пришла счастливая мысль: