Raptor - Тенебрариум

• Название: Тенебрариум
• Автор: Raptor
• Жанр: Научная Фантастика

В поисках вдохновения, писатель отправляется в далёкий город-призрак, уничтоженный загадочной катастрофой.

---

Из яркого люка послышались то ли голоса, то ли трели мобильных телефонов. Стеклянный студень, в котором я перемещался, сильно заглушал звуки извне. Быстрее. Окно закрывается. Быстрее.

— Писатель-сатель-сатель! — вокруг всё всколыхнулось, и я едва не перевернулся кверх тормашками, словно эмбрион в материнской утробе. — Писатель-сатель-сатель!

— Я слышу! Я вас слышу!

— Писатель-сатель-сатель!

Затягивающаяся полынья над моей головой потемнела. Там дёргался какой-то неестественный силуэт.

— Руку, Писатель! — уже без эха донёсся до меня голос Гудвина. — Дай мне руку!

Я, выбиваясь из сил, в последней судороге оттолкнулся ногами от пустоты, и вытянул правую руку в сторону спасительной лунки. Крепкая пятерня схватила мою кисть, и мощной лебёдкой потащила наверх, к свету.

— Живой! Поверить не могу.

Я вдруг понял, что сижу на земле, и Гудвин помогает мне подняться на непослушные ноги. Покачнулся, и тут же был подхвачен с двух сторон Райли и Флинтом.

— Чу-чу! Стоять, не падать! — загудел мне в ухо Флинт.

— Что… Что со мной было? — произнёс я, и тут же, вслед за словами выплеснул на асфальт свой завтрак.

— Эй, аккуратнее! — отпрыгнул в сторону Гудвин.

— Как ты себя чувствуешь? — Райли присела и заглянула мне в глаза.

— Как заново родившийся… Но не подумай, что это хорошее ощущение.

— Впервые вижу, чтобы человек прошёл через «Зеркало», — качал головой Гудвин. — Ты действительно уникальный малый. Расскажи хоть, что там было?

— А-ах, — я лишь отмахнулся.

— Ну а как выбрался?

— Шёл на звезду… Как ты советовал… Спасибо тебе. Если бы не ты…

— Что, правда? — Гудвин поднял брови. — А я ведь просто так про звезду брякнул. Не думал, что поможет, а вон оно как вышло. Ну что ж, я рад.

— Вот только хватка у тебя медвежья, — отойдя от шока, я начал чувствовать боль в руке.

— Я вроде не сильно.

— Может и не сильно. Но рука-то у меня больная, — я показал ему шрам. — Хм… А почему правая? Меня же экрофлоникс вроде за левую цапнул?

— Ты чего, Писатель? Какую левую? Правую мы тебе лечили, забыл? — напомнила Райли.

Я взглянул на свою левую руку. Действительно — никаких следов повреждения. Зато на среднем пальце правой руки отчётливо побаливает потревоженный свежий шрам. Но я точно помню, что у меня болела левая рука… Впрочем, сейчас уже не до этого. Главное, что я выжил.

— Писатель, ты — везучий сукин сын! — похлопал меня по плечу Флинт.

— Ну что, оклемался? — спросил Гудвин. — Идти сможешь?

— Ага.

— Тогда вперёд. Нечего время терять.

Группа отправилась дальше. Прежде чем идти за ними, я на минуту обернулся назад. Среди валяющихся скелетов, мне показалось, что я вижу знакомый рюкзак, и одежду, похожую на мою. С ёкнувшим сердцем, я встряхнул головой. Нет. Показалось. К чёрту это место!

И я поспешил за удаляющимися друзьями.

Дома, расположенные по левую сторону от дороги, чередовались один ужаснее другого. Сперва у меня сложилось впечатление, что их разбомбили, но уж больно необычным выглядел характер повреждений. Как будто постройки сознательно и кропотливо разрушали изнутри. Пара двухэтажек, не выдержав такого насилия, просто развалилась, превратившись в кирпично-мусорные холмы, из которых, словно обглоданные кости, торчали рёбра несущих стен. Среди обломков кладки, перемешанных с остатками мебели и ржавых канализационных труб, высовывались то ли гигантские щупальца, то ли корни, которые, по всей видимости, и являлись причиной разрушения вполне ещё крепких домов. Гудвин повернул направо, уводя нас от этих руин. И далее мы двигались по маленькой, односторонней улочке с героическим названием Орденская. Деревья, которые некогда были здесь посажены буквально через каждый десяток метров, разрослись так сильно, что сплелись ветвями друг с другом, образуя над нами сплошной навес. Под золотыми лиственными сводами покачивались гамаки грязных тенёт очень больших размеров. К тому же, где-то там, среди переплетённых веток, кто-то осторожно перемещался, выдавая своё присутствие падающими листьями. Однако, наш вожатый относился к этому спокойно. Значит бояться было нечего.

— О чём задумался, Писатель? — спросил меня Флинт.

— Тревожусь немного. 'Зеркало' чуть меня не убило. А вдруг нам попадётся ещё что-нибудь подобное?

— Фу-ты, ну-ты. Не думай ты об этом. Самое страшное уже позади. Это Тропа Блудных Детей, парень! Она добра к нам. Изгнание подходит к концу.

— Для тебя — да. А для меня — ещё не известно. Что там мне скажут апологеты?

— Ну что-нибудь да скажут. Не заморачивайся раньше времени. 'Война план покажет'.

— Ты прав. Дойти бы только.

— Дойдём. И знаешь, почему я в этом уверен? Да потому, что впервые в нашей истории, в Апологетику возвращается не один изгнанник, а целая группа. Да ещё какая! Лучшие из лучших. Ведь у нас в группе целых три семёрки. Сразу три семёрки собралось, понимаешь? Это счастливый расклад, дружище. Гудвин, Райли и я. Теперь нам везде зхелёный свет: и на Тропе, и в центре… Да везде, по всему городу три семёрки…

— Флинт, заткнись, — оборвала его болтовню Райли.

— Что-то почуяла? — взглянул на неё Гудвин.

— Не я. Она, — Райли указала на Тинку.

— А? — вздрогнула та. — Нет-нет, это я так. Всё в порядке. Вроде бы.

— Я тоже что-то чувствую, — Гудвин принюхался. — Нужно уходить с этой улицы.

— Куда? — всполошился Флинт. — Нельзя сходить с тропы! На ней безопасно!

— Хочешь идти дальше — иди дальше. Тропа уже не та, что была раньше.

— С тропой всё в порядке, — поправила Тинка. — Это мы ей не соответствуем.

— Хочешь сказать, что кто-то из нас идёт без Суфир-Акиля? — спросил Флинт.

— Нет. Хочу сказать, что кто-то из нас — не изгнанник.

— Это реакция на Писателя? — у Райли заметно дёрнулась щека.

— Да. Я знала, что это произойдёт. И уже говорила об этом.

— Если всё дело во мне, тогда предлагаю разделиться, — с великим трудом произнёс я. — Без меня у вас больше шансов добраться до Апологетики. Ну а я как-нибудь сам доберусь.

— Ишь чего выдумал, — сердито фыркнула Райли.

— Я держу свои обещания, — добавила Тинка. — К тому же, было заранее известно, на что я иду.

— А мне просто любопытно, — с шуршанием почесал подбородок Гудвин. — Особенно после того, что увидел на 'Зеркале'. Теперь мне уже кажется, что без тебя, Писатель, мой Суфир-Акиль не выглядит завершённым.

— А… — Флинт разинул было рот, но так и не озвучил своё мнение. — Ладно, чёрт с вами. Поворачиваем.

После поворота налево, наш маршрут пролегал по улице Мичурина, застроенной небольшими домиками, часть из которых была деревянной. Впереди, возвышаясь над пятиэтажками, скромно выглядывающими из-за частного сектора, торчало здание нефтяной компании, похожее на огромный чёрный монолит. С правой стороны, вдалеке, небо подёргивалось странным маревом. Ещё там, время от времени, серыми воздушными змеями взмывали отрывистые дымки. Дантова Длань, — сориентировался я. Где-то там, в той стороне 'Детский мир' со злодеями.

— Я поняла в чём дело, — вдруг прервала наше молчание Тина. — Метка на том углу была гнилая.

— Так вот чем потягивало, — согласился Гудвин. — Значит правильно, что ушли с Тропы. Когда метки гниют — это неспроста.

— Что может быть причиной? — спросила Райли.

— Хороший вопрос. На мой взгляд, причин может быть масса. Например, сдвиги аномальных энтропульсаций, или распространение ай-талука. Всё что угодно может быть. Выяснять это некогда и незачем. Лучше просто обойти гнилой участок. Сейчас дойдём до проспекта, и снова вырулим на Тропу.

В доме напротив раздалась возня. Там что-то упало. Затем посыпалась бьющаяся посуда. Мои спутники повыхватывали ножи. Я последовал их примеру, правда, несколько запоздало. Внутри всё оборвалось.

— Ложная тревога, — проворчал Гудвин.

Райли закинула в рот кусочек ай-талука, и принялась его быстро жевать.

— Идём тише. Не орём, — шёпотом сказала Тинка, подслеповато щурясь. — Они могут услышать.

— Они же глухие, — пристально вглядывался в окрестные окна Флинт.

— Тина права, — кивнул Гудвин. — Мы 'поднимаем волну'. Слышали резонанс? А они тем более слышали.

— Кто 'они'? — шепнул я Райли. — Гомункулы? Речь о гомункулах?

— Не-а, — с неохотой ответила та, стреляя глазами по подозрительным задворкам. — Не нервничай. Нормально всё.

— Нормально для ненормальных…

— Я слышал, что в районе проспекта водятся ходоки, — пробормотал Флинт.

— Нету там никаких ходоков, — ответила Тина. — Маяки сумеречников их отпугивают.

— Оружие держите наготове, — Гудвин с хрустом развёл плечи, и пошагал вперёд. — Не растягиваемся.

Мы обошли одинокий указатель, с ярко-красными буквами 'Зона эвакуации'. Прошли мимо двух припаркованных милицейских машин и армейского УАЗика. Далее, вдоль тротуара, друг за другом стояли три автобуса. На последний упало дерево, серьёзно продавив ему крышу. Люди в этом районе не успели эвакуироваться. Их многочисленные кости лежали ровной, протяжённой полосой, возле тротуара. Дождевые ручьи постепенно тащили их вдоль бордюра. Одна из открытых ливнёвок была забита этими костями буквально доверху. Жуткое зрелище. Но в те часы меня больше пугали живые, нежели мёртвые. Я даже зажевал один из шариков ай-талука, чтобы приглушить энергетический 'хвост'. Но было поздно. За нами уже кто-то наблюдал. Изгнанники как-то сами собой, не сговариваясь, выстроились вокруг меня ромбом. Так и шли. До нужного перекрёстка добрались в гробовом молчании. Это был даже не перекрёсток, а полноценное кольцо, посреди которого, в круглом газоне торчала облезлая плита с позеленевшим бронзовым профилем вождя и надписью 'Ленинский район'.