Raptor - Тенебрариум

• Название: Тенебрариум
• Автор: Raptor
• Жанр: Научная Фантастика

В поисках вдохновения, писатель отправляется в далёкий город-призрак, уничтоженный загадочной катастрофой.

---

— Брось, — Райли брезгливо выхватила книжечку у меня из рук, и отшвырнула подальше, в темноту.

— Откуда он здесь? — я посмотрел наверх, и увидел в потолке над скелетом круглую вертикальную трубу колодца.

Видимо, оттуда он и упал. Или же его сбросили. Отверстие в черепной кости явно не пулевое. Его как будто прожгли…

— Ты выглядишь очень странно, — Райли сбила меня с мыслей о мертвеце.

— Странно? Мне пять минут назад едва мозг не запекли. Хорошо, что я вообще как-то выгляжу, — ответ прозвучал грубовато, и я решил смягчить его. — Не переживай. Всё хорошо.

— Надеюсь, — она немного сжала мою руку.

Вернулась перепачканная Тинкербелл. Первым делом осведомилась, как моё состояние. Затем, сообщила, что из-за обширного распространения ай-талука вперёд продвигаться невозможно. Но есть неизведанный путь по каким-то подземным катакомбам непонятного назначения. Вход в катакомбы открылся после 'Гнева Эндлкрона', когда в подземельях образовались глубокие трещины, идущие сквозь городскую канализацию — дальше, вглубь. Через одну из таких трещин мы, едва протискиваясь между осклизлыми, неровными стенами, перебрались в тот самый каземат, обнаруженный нашей маленькой проводницей. Поскользнувшись на гладких, неровных выступах, я едва не провалился внутрь, но удержался за края. Внизу раздались всплески. Гудвин посветил туда фонариком, и вместо дна разлома мы увидели чёрную воду, метрах в двух-трёх под нашими ногами. Сначала я подумал, что это русло подземной реки, но потом заметил торчащий из воды семафор, и понял, что там находилась ветка секретного метро. Скорее всего, она была затоплена вместе с лабораторным комплексом. Мурашки побежали по телу от осознания, насколько широко распространялись 'корни' оборонного предприятия на Раздольненском озере.

Наш путь по неопознанному лабиринту продолжался. Было сыро, грязно и очень холодно. Фонарь Гудвина выхватывал очертания пустых коридоров с электрическими кабелями и толстенными пучками разноцветных проводов. Иногда попадались двери, но все они были заперты. Не было никаких обозначений, никаких табличек, лишь странные символы и цифры на стенах, небрежно намазюканные серой краской. Неожиданно, мы увидели жуткое белесое существо, продолговатой формы, прицепившееся к потолку шестью своими раскоряченными, полупрозрачными лапищами и какой-то высохшей слизью. Полое и прорванное по всей длине, оно напоминало огромную лопнувшую надувную игрушку. Оказалось, что это результат линьки гиганевры. Точнее, её личинки. Проходить под этой мерзкой 'люстрой' мне было очень неприятно.

Кроме этого, нам попадалась чья-то крупная икра, развешенная по стенам. Но никаких живых созданий мы по-прежнему не встречали. Прячущиеся твари словно специально избегали контакта с нами, дожидаясь удобного случая, когда можно будет напасть. Какое-то внутреннее чувство постоянно сигналило мне, что за нами следят. Я был уверен, что кто-то идёт по нашему следу, а из тьмы примыкающих галерей внимательно таращатся десятки голодных глаз. Зато постоянное напряжение позволило мне забыть остатки головной боли.

Новость о том, что нам придётся сделать длительную остановку, я воспринял двояко. С одной стороны, накопившаяся усталость постепенно начинала валить меня с ног, и я бы не отказался немного прилечь, а ещё лучше — вздремнуть. Но с другой — останавливаться в этом холодном и подозрительном месте особого желания не возникало. Та ничтожная доля уверенности и стойкости, ещё остающаяся при мне, сохранялась лишь до тех пор, пока горел фонарь Гудвина. Как только он выключался — страх тут же запрыгивал мне на плечи. Я даже мысли не допускал о том, что он может погаснуть совсем.

Искать место ночёвки доверили Тинке. А кому же ещё? Она подошла к заданию как всегда практично, обнаружив помещение со сквозным проходом. Вдоль стен стояли металлические шкафы, из которых высовывались вороха проводов. Кроме них, в тёмном углу виднелся щиток с рубильниками, застывшими в выключенном положении. Не особо приветливая каморка, но все положились на опыт Тинкербелл. Спорить с ней никто не стал.

Развернув походные матрасики, мы устроились на полу, в рядок. Изгнанники спали по очереди. Точнее, конечно же, не спали, а частично отключались. Благодаря умению синхронизироваться друг с другом, им даже не пришлось договариваться о периодичности дежурств. Внешне команда сохраняла спокойный настрой и даже, вроде бы, некоторую расслабленность. Однако ладони у всех лежали на рукоятях ножей, а глаза то и дело косились на Тину, притулившуюся с краешку. Девочка расстелила свой матрасик и тут же легла на бок, повернувшись к нам спиной. Могло показаться, что она, измученная сложным переходом, упала и отключилась. Но я успел достаточно хорошо её изучить. Она не спала. Она слушала подземелье. Приложив ушко к полу, улавливала каждый шелест и шорох, раздающийся в глубинах мёртвых катакомб.

Мне было холодно. Я, в отличие от друзей, не вцепился в ножи, а обхватил себя руками, чтобы удержать остатки расползающегося тепла. А оно всё равно упрямо утекало из моего нутра, просачиваясь сквозь холодный матрасик — в бетонированный пол. Казалось, что я вообще сижу на голом полу. Тёмное подземелье высасывало из меня энергию, не давая пошевелиться. Каждое движение вызывало резкий приступ озноба. Зубы постукивали друг об друга. Я надеялся, что Райли обнимет меня, и согреет, как когда-то грела в больнице Призрачного района, но она сидела неподвижно, как мёртвая, и даже пар не слетал с её губ.

Только сейчас ко мне постепенно начала возвращаться человеческая природа. Я уже не мог представить себя изгнанником, и удивлялся, почему мне так быстро и легко это удавалось. Безуспешные попытки наладить теплообмен и повысить температуру тела окончательно убедили меня в том, что жизнь изгнанника мне не светит. И всё, что я пережил в своих недавних буйных видениях — разбилось об неизменную человеческую реальность. Может быть, это и к лучшему. Преодолевая озноб, я решил дописать свой дневник, чтобы не думать о холоде. Увидев, что я пишу, Гудвин услужливо повернул фонарь в мою сторону.

— Что-то ты быстро закончил, — произнёс он, заметив, что я закрываю тетрадь. — Вдохновение иссякло?

— Дневник закончился, — с улыбкой ответил я. — Вон сколько листов исписал, а всё уместить не смог.

— Ты не против, если я выключу фонарь? У меня, конечно, есть запас батареек, но лишняя экономия никогда не помешает.

Конечно же я был против, но ему ответил, — 'Конечно выключай. Неизвестно ещё, сколько нам придётся бродить впотьмах завтра'.

— Хе-хе, — Гудвин выключил фонарик, и всё исчезло в темноте. — А ты правда очень похож на изгнанника, Писатель. Когда я тебя впервые увидел, то грешным делом принял за одного из наших.

— Шутишь?

— Нисколько. В тебе определённо есть что-то от нас. Выдержка, целеустремлённость.

— У меня были хорошие учителя.

— Бесспорно. Но меня одолевает сомнение, что тут дело не только в выучке. Что-то было заложено непосредственно в тебе. Что-то такое, чему нельзя научиться.

— Ты меня просто утешаешь. Ведь так?

Гудвин не ответил.

— Ведь так? — повторил я.

Он притворился спящим. Лучше бы он не умолкал. Когда в такой темени перестаёшь слышать живой голос, становится совсем одиноко и тяжко. От тишины начинает казаться, что где-то поблизости гудят комары. Обстановка выматывает. Каждая следующая минута ощущается длиннее предыдущей. Хочется спать, но заснуть боишься. Голова качается, как у китайского болванчика. В конце концов, я не вытерпел и привалился к своему рюкзаку. Холодному, как кусок льда. Зато сидеть в таком положении мне стало гораздо удобнее.

Когда отключился — я не помню. Это даже был не сон, а какой-то временный провал, мало отличный от темноты, окружающей нас. Очнулся от того, что кто-то наступил мне на лодыжку. Хорошо, что сознание не успело включиться, и я не отдёрнул ногу. Запустился неторопливый механизм пробуждения. Сначала вернулось чувство холода. Потом я вспомнил, где нахожусь. Только после этого заработала реакция на внешнее раздражение. Тинка, что ли, ходит по ногам, как по бульвару? Стоп. Тинка бы никогда не наступила мне на ногу. Но если не она, тогда кто? Кто-то лёгкий. Слишком лёгкий. А может мне просто приснилось? Все эти вялые раздумья текли в моей голове, пока глаза ещё были закрыты. Казалось, что веки примёрзли друг к другу. Я даже побоялся, что не смогу их разодрать. И в этот самый момент мне вдруг стало понятно, что вокруг нас светло. Гудвин опять включил фонарик? Осторожно приоткрыв глаза, я увидел, что этот свет похож на что угодно, только не на гудвинский фонарь. Словно, пока мы спали, кто-то притащил сюда несколько цветных ночников. И они ползали…

Несмотря на сильную холодищу, меня резко ударило в пот. Кункуласпиды. Выпучив глаза, я попытался вжаться в стену, но был вовремя остановлен рукой Райли, упавшей мне на грудь. Тут же, прямо перед лицом выросло две светящиеся головы на длинных шеях, и распахнулись круглые пасти с прозрачными зубами. Всё это светилось, переливалось, и выглядело очень красиво, если бы не было так опасно.