Raptor - Тенебрариум

• Название: Тенебрариум
• Автор: Raptor
• Жанр: Научная Фантастика

В поисках вдохновения, писатель отправляется в далёкий город-призрак, уничтоженный загадочной катастрофой.

---

— Писатель…

— Хоть ты и подлец, Флинт, но я тебя поздравляю, — я протянул ему руку.

Он не ответил на моё рукопожатие, вместо этого сграбастав меня в охапку.

— Др-ружище! Я так счастлив! Сбылась моя мечта! И ты это… Ну-у… Прости меня.

— За что?

— За то что наговорил тебе недавно. Я был на взводе. Переживал, что меня не признают, ну и…

— Да понимаю я… Ты был злым, потому что у тебя велосипеда не было… Забудь. Кто старое помянет — тому глаз вон.

— Образец Z-345/5-55, -пригласила 'эльфийка'.

Тинкербелл послушно пошла за ней.

Тинку мурыжили дольше всех остальных. Я очень за неё переживал. Всё-таки якшание с суларитами и воровское прошлое могли вылезти ей боком. Оставалось надеяться, что она припасла достаточно козырей, чтобы выкрутиться из щекотливого положения.

Почему же до сих пор не вызвали меня? Может быть и не вызовут? Я же не изгнанник. Тут я понял, что апологеты вызывают нас не по своей прихоти, а согласно последовательности записей, оставленных нами у входа. Если моё предположение верно, то следующая пойдёт Райли, а уж за ней — я. Зря я написал цифровой идентификатор вместо имени. С этим могут возникнуть проблемы…

Тинка выскочила из-за дверей, подпрыгивая от счастья. Мы сразу поняли, что её тоже признали. С визгом, она подбежала и прыгнула на меня, обхватив руками и ногами. Из её глаз катились слёзы. Долгие годы мытарств наконец завершились. Я искренне её поздравил, а вслед за мной и остальные присутствующие.

— Видел бы ты их лица, когда я им преподнесла свой Суфир-Акиль, — прошептала она мне на ухо. — Это похлеще разорвавшейся бомбы. Будь очень осторожен, общаясь с ними.

— Я постараюсь, — ответил я.

— Образец Z-345/7-37 субкод 2.

— Ну вот и до меня очередь дошла, — нахмурилась Райли.

— Всё будет хорошо, — пообещал я.

Она кивнула и, закусив губу, пошла к дверям.

Пока что всё проходило гладко, и моих друзей принимали в апологеты одного за другим. Поэтому я несколько расслабился, ожидая, что после Тинки Райли признают уже без всяческих сомнений.

Но Райли вышла задумчивой и хмурой.

— Ну что за лицо?! — встретил её я. — Не можешь поверить своему счастью?

Она ничего не ответила.

— Райли, в чём дело? Тебя признали? — спросила Тина.

— Нет.

— Да хорош тебе. После Флинта, этот розыгрыш вообще уже никуда не годится! — воскликнул я.

Но она ничего мне не ответила.

— Тебе что, правда отказали в признании? — спросил Гудвин.

— Нет. Не отказали…

— Райли, что ты нам мозги компостируешь? Признали тебя, или нет? Отвечай!

— Да отстаньте от меня! Пока ничего не известно. Сказали подождать. Они разберутся, что со мной делать.

Мы замолчали.

— Я ничего не могу понять, — удивлённо произнесла Тинка. — Как такое возможно? Что бы ни то и не другое. Обычно либо признают, либо отказывают…

— А я понял, — ответил Гудвин. — Ты ведь назвала Суфир-Акилем Писателя, верно? Тогда всё предельно ясно. Верховные пока не знают, зачем им Писатель. Для этого они должны будут пообщаться с ним непосредственно.

— Точно, — кивнула Тинка. — Так и есть.

— Ну, Писатель, теперь всё зависит от тебя, — сказал мне Флинт. — Ты не просто должен предоставить Суфир-Акиль. Ты должен доказать, что ты сам — Суфир-Акиль! Хе-хе…

— Образец Z-345/9-09… -неуверенно позвала меня апологетка.

— Кажется, это меня, — определил я.

— Давай, Писатель, удачи тебе. Мы будем тебя ждать, — ответил Гудвин.

— Спасибо.

Я вошёл в двери, и оказался в просторном, хорошо освещённом зале. Большим кругом, в несколько рядов, здесь располагались стулья, на которых сидели апологеты. А в центре стоял стол-президиум, за которым заседало семеро главнейших представителей Конклава. Что характерно, зал был условно разделён на две части. Слева находились 'грязнули', а справа — 'чистюли'.

— Остановишься в середине круга, — тихонько сообщила мне сопровождающая. — Поздороваешься. 'Арувило-Сего'.

Я кивнул, и она остановилась. Дальше я шёл один. В полнейшем молчании. Меня с любопытством сверлили десятки пар глаз. Ровно посередине зала, напротив президиума, я остановился.

— Арувило-Сего.

Мне не ответили. Вместо этого, Верховные продолжали пристально на меня смотреть. Это были пятеро мужчин и две женщины, разных возрастов.

— Я не могу прочитать, — произнёс седовласый мужик с длинной косичкой. — Ничего не вижу.

— Я тоже, — произнёс другой, пожилой дядька, в очках и при галстуке-бабочке.

— Похоже, что никто не может, — подытожил самый высокий и строгий брюнет с непроницаемо-каменным лицом.

'Наверное, бывший фээсбэшник', -подумал я, глядя на него. — Чекисты 'бывшими' не бывают…

— Странно. Очень странно, — поглядел на своих коллег пузатый мужчина с глубокими залысинами. — Впервые такое вижу.

— Что думаешь, Фюриэль? — спросил 'чекист' у молодой рыжеволосой женщины в красном платье, сидящей от него через одно кресло.

— Ничего не могу понять, — ответила та. — Я не знаю, кто это.

— По-моему, у нас внештатная ситуация, — подал голос сидевший скраю лысый человек, одетый опрятно, но выглядящий как суларит.

— Полагаю, что блокировка сознания является особенностью девятых образцов, — скрипучим голоском произнесла кудрявая дама бальзаковского возраста, похожая на учительницу.

— Мы не можем быть уверены в том, что это — действительно девятый образец, — ответил 'чекист'.

— Тогда давайте сами у него спросим? — наконец-то мужик с косичкой первым решил обратиться непосредственно ко мне. — Акилант-Лэгри — ты действительно имеешь идентификатор Z-345/9-09?

— Нет, — ответил я.

Верховные оторопели и зашушукались.

— Тогда почему ты написал его при входе? — сдерживаясь от лишних фраз, спросил тот же апологет.

— А я не знал, что мне написать. Думал, что это не принципиально. Сначала хотел написать своё настоящее имя, но мои спутники указывали только идентификаторы. И я не захотел отходить от правил. Написал, что в голову взбрело. Мне очень жаль, что я ввёл вас в заблуждение.

Они опять зашушукались.

— Значит ты не девятый образец? Тогда кто? — спросил 'чекист'.

— Я — человек.

Президиум зашумел. Говорили на альгершатахе, поэтому я ни слова не понимал.

— Человек? Здесь? — удивилась 'учительница'.

— Он лжёт! Он не мог пройти через защитные контуры! — приподнялся лысый 'грязнуля'.

— Спокойнее, Артехог, спокойнее, — осадил его 'чекист'. -Всему есть объяснение. Сегленда, что думаешь?

'Училка' заулыбалась, и, подёргивая головой, как обычно делают зрелые тётки от переизбытка чувств, начала:

— Все мы знаем, что система контуров условна. Кто их испытывал? Никто. Теоретически, Райли могла провести человека сюда. Повторяю, теоретически. И если вам интересно моё мнение, то я считаю, что это действительно событие. Он здесь, как минимум, неспроста.

— Значит ты — Писатель? — спросил апологет с косичкой.

— Всё верно. Простите, а кто из вас — великий апологет Нибилар?

— Да как ты смеешь?!

Несколько апологетов в гневе подскочили с кресел, но 'чекист' их опять успокоил.

— Всем успокоиться! Я понимаю, что Суфир-Акиль Тинкербелл сильно нас всех озадачил. Но прошу, давайте доведём дело до конца спокойно и без суеты.

— Он тоже нас не читает, — радостно произнесла рыжая Фюриэль. — Это хорошо.

— Если он нас не читает, значит он действительно не изгнанник, — кивал толстяк.

— Он оскверняет Апологетику своим присутствием, — брезгливо добавил 'грязнуля'.

— Погодите. Здесь он не как человек, а как Суфир-Акиль, — пояснила Сегленда.

— Она права, — чекист пристально вгляделся мне в глаза. — Скажи, зачем тебе Нибилар?

— Апологет Водзорд… Бывший апологет Водзорд, сказал, что только великий и мудрейший апологет Нибилар сможет помочь мне выбраться из города.

Повисла тишина. 'Чекист' тяжело вздохнул.

— Водзорд… Так я и знал… Хм-м… Никто не может выбраться из города. И никто не сможет тебе в этом помочь… Я — Нибилар.

— Для меня огромная честь, — склонился я. — Наконец-то я встретился с Вами.

— Боюсь, что зря ты проделал столь опасный путь, человек.

— Выгоним его! — воскликнул 'грязнуля'.

Остальные 'грязнули' в зале одобряюще зашумели.

— Артехог, не испытывай моё терпение! Тишина в зале Конклава! Я согласен с Сеглендой. Он здесь не как человек, а как Суфир-Акиль. И я не имею права пренебрегать Суфир-Акилем, пока не постигну его суть. То, что Писатель пришёл к нам — это знамение. Мы не понимаем, какое, но это не значит, что оно бесполезно.

— Может быть, уважаемому апологету Эвилону будет интересно, как я выжил, и как на меня подействовал 'Иллюзиум'? — осмелился спросить я.

Апологетов словно кипятком ошпарило. Они онять начали активно переговариваться, и совещались несколько минут.

— Милейший, милейший, — сквозь какофонию голосов, обратился ко мне мужик с косичкой.