Гюи Шантеплёр - Невѣста „1-го Апрѣля“

• Название: Невѣста „1-го Апрѣля“
• Автор: Гюи Шантеплёр
• Издательство: Русское Книжное Товарищество "Деятель"
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1913

Роман о любви. История, которая началась с невинной шутки, а закончилась трепетной любовью.

---

Но здѣсь было еще что-то. Это честное дитя дѣйствовало, какъ честный человѣкъ. Вѣрно, что вначалѣ Мишель готовъ былъ приписать чему-то вродѣ цинизма, болѣе или менѣе сознательному, откровенность миссъ Севернъ, но почти тотчасъ же непорочное выраженіе голубыхъ глазъ остановило всякое непочтительное слово. Онъ почувствовалъ уваженіе къ характеру своей кузины — уваженіе, къ которому, однако, было примѣшано много горечи. Если Мишель предпочиталъ искренность, доходившую до отваги, сдержанности, походившей на лицемѣріе, то это только благодаря воспоминаніямъ прошлаго!

Какъ бы то ни было, чувство досады молодого человѣка относилось только къ собственному трусливому согласію, случайно данному, и за которое онъ упрекалъ себя не только потому, что, вызванныя новой помолвкой, въ немъ оживали всѣ прежнія обиды, но потому, что онъ уже ясно представлялъ ту ошибку, которую онъ собирался совершить; странное дитя, такъ ясно ему изложившее свои теоріи, правильно смотрѣло, когда объявило, что оно не та, которая смогла бы его сдѣлать счастливымъ.

Такъ какъ онъ могъ предложить женщинѣ, на которой онъ женится, очень буржуазную судьбу, онъ не хотѣлъ спорить противъ положительныхъ идей миссъ Севернъ. Бракъ по разсудку, пусть такъ!… Но вѣдь не всякій бракъ по разсудку разсудителенъ.

Ушедшій далеко отъ того времени, когда онъ преклонялся передъ созданнымъ его пылкимъ воображеніемъ кумиромъ, Мишель, однако, зналъ, что, если бы онъ былъ вполнѣ свободенъ въ своемъ рѣшеніи, то никогда не рѣшился бы жениться на женщинѣ, не отвѣчающей, хотя бы въ нѣкоторой степени, если не прежнему его идеалу, то по крайней мѣрѣ, созданному имъ позднѣе, нравственному типу того существа, отъ котораго онъ будетъ требовать, пусть относительнаго, счастья. А теперь, когда, оглядываясь назадъ, онъ увидѣлъ, что, благодаря стеченію недоразумѣній, въ которыхъ онъ не былъ виновенъ, и глупостей, за которыя онъ себя порицалъ, онъ допустилъ нелѣпое рѣшеніе, мысль о которомъ вызывала у него вначалѣ пренебрежительную улыбку, — дать себя обручить, подобно ребенку или слабоумному, — эта совокупность обстоятельствъ, роковыхъ или созданныхъ его неумѣлостью, представлялась ему настолько смѣшной и ребяческой причиной его рѣшительнаго шага въ жизни, что слезы бѣшенства выступили у него на глазахъ.

И между тѣмъ было бы достаточно немного проницательности, немного мужества и немного равновѣсія, чтобы избѣгнуть этой западни. Неужели простая шалость школьника могла его, человѣка зрѣлаго, принудить совершенно измѣнить свою жизнь?

Онъ не понималъ, онъ не былъ въ состояніи постичь, какимъ образомъ онъ могъ дойти до этого!

— Мое рѣшеніе было такъ же разсудительно, какъ и ваше, — сказалъ онъ опредѣленно миссъ Севернъ; — мнѣ хотѣлось, чтобы моя жена была добра, умна и чтобы Колетта ее любила…

Сюзанна была любима Колеттой, у Мишеля было нѣкоторое основаніе предполагать, что она была добра и умна; но нужно было, чтобы достичь полной искренности, дополнить этотъ эскизъ будущей жены рядомъ существенныхъ и необходимыхъ штриховъ; нужно было честно заявить:

— Я желаю, чтобы моя жена была кротка, а я въ васъ угадываю своеволіе, — немного домосѣдка, какъ я, а вы любите свѣтъ, — степенная, а вы любите движеніе, — очень женственная въ манерахъ и во вкусахъ, а въ первый разъ, когда я васъ встрѣтилъ, вы носились по лѣсу одѣтая мальчикомъ…

— Жениться! Куда ни шло! — говорилъ и повторялъ себѣ Мишель, — я можетъ быть женился бы въ одинъ прекрасный день… но жениться на женщинѣ, не нравящейся мнѣ — это слишкомъ безсмысленно!

Сюзанна, пожалуй, не вызывала въ немъ отвращенія, но, навѣрное, она ему не нравилась. Онъ доходилъ даже до того, что оспаривалъ ея юношескую красоту, очаровавшую его на одинъ моментъ. Онъ находилъ миссъ Севернъ то слишкомъ тонкой и хрупкой, то наоборотъ слишкомъ шаловливой, съ, порой, мальчишескими жестами, съ насмѣшливыми интонаціями, которыя его шокировали, какъ нѣчто анормальное, производя такое же впечатлѣніе, какъ еслибъ онъ увидѣлъ напудренную маркизу въ родѣ тѣхъ, которыхъ можно видѣть въ портретныхъ галлереяхъ XVIII в. верхомъ на велосипедѣ. Затѣмъ его сильно раздражалъ акцентъ, сохраненный ею, несмотря на то, что изъяснялась она грамматически правильно, — этотъ очень легкій и раздражающій акцентъ, отъ котораго она никогда не избавится и который въ то время, когда она говорила, какъ бы обрисовывался на ея губахъ.

Наконецъ, изъ встрѣчи у „Зеленой Гробницы“, когда никакой серьезный интересъ не волновалъ ихъ, Мишель могъ наблюдать молодую дѣвушку такой, какая она въ повседневной жизни, и изъ разговора, бывшаго тамъ, точно такъ же какъ изъ ея просьбы о жемчужинѣ, „хорошенькой жемчужинѣ“, онъ заключалъ, что она была до смѣшного дитя для женщины 22 лѣтъ, сердясь, забавляясь, смѣясь, пугаясь изъ-за пустяковъ.

Насколько дѣти прелестны, настолько же женщины-дѣти невыносимы! И придется жить, жить всегда съ этой женщиной-ребенкомъ, съ этой чужестранкой!

Мишель представлялъ себѣ еще Сюзанну, какъ второе изданіе Колетты, — Колеттой, такой же свѣтской, такой же сумасбродной, но съ меньшей безпечностью и съ меньшей женственной прелестью. Онъ нѣжно любилъ свою сестру, но сколько разъ онъ изумлялся неизмѣнному терпѣнію и веселому настроенію своего зятя. А домъ Колетты былъ идеаломъ миссъ Севернъ!

Теперь Мишель насмѣшливо удивлялся, какъ могъ онъ отвѣчать спокойно и миролюбивыми фразами на слова, одно воспоминаніе о которыхъ его возмущало.

Между тѣмъ, было бы гораздо проще прервать всѣ колебанія такими словами: „вы правы, я безумецъ, я мечталъ, что я любимъ… И Мишель смѣялся, смѣялся еще разъ надъ своей собственной наивностью. Сказать, что онъ могъ приписывать романтическія идеи такой типичной резонеркѣ, какой была миссъ Севернъ! Романтизмъ и эта искусная велосипедистка, эта практичная молодая особа въ неуклюжемъ костюмѣ, слонявшаяся по лѣсу съ дорожной картой!

— Ахъ! какую необыкновенную пару мы составимъ, — вздохнулъ молодой человѣкъ.

Въ башнѣ Сенъ Сильвера Даранъ ждалъ, перелистывая альбомы.

— Ну, — неудачно поспѣшилъ спросить этотъ преданный другъ, — женишься ты или не женишься?

Мишелю не слѣдовало бы очень удивляться вопросу, такъ какъ онъ именно остановился на первомъ изъ предположенныхъ рѣшеній, но по вполнѣ человѣческой непослѣдовательности фактъ, что Даранъ могъ разсматривать, какъ возможное, безразсудное рѣшеніе, только что принятое имъ, его раздражилъ.

— Убирайся вонъ! — отвѣтилъ онъ раздраженно.

Онъ прошелъ черезъ рабочій кабинетъ, чтобы пройти въ сосѣднюю комнату, затѣмъ раскаялся, одумался:

— Ты позавтракаешь со мной, не правда ли? — сказалъ онъ на этотъ разъ очень дружески.

И онъ добавилъ:

— Я безумецъ, Даранъ, и глупецъ! Я женюсь!

Часть вторая . I.

Помолвка Мишеля, возвѣщенная въ Каннъ, но безъ малѣйшаго намека на оригинальное происшествіе, вызвавшее ее, ускорила на нѣсколько дней возвращеніе г-на и г-жи Фовель.

Колетта сіяла. Въ теченіе этого послѣдняго сезона, когда тѣсная дружба съ Май Бетюнъ и съ миссъ Стевенсъ постоянно ее сближала съ Сюзанной, она отдала свое восторженное и немного легкомысленное сердце своей маленькой кузинѣ съ открытымъ характеромъ и хохотуньѣ, которая такъ мило съ ней болтала, играла съ Низеттой, разсказывала исторіи Жоржу, составляла четвертаго въ вистѣ Роберта. Затѣмъ, правильно или нѣтъ, Колетта, знавшая припадки унынія печальнаго и одинокаго въ своей неудавшейся жизни Мишеля, была убѣждена, что озабоченное чело, на которомъ сердечные поцѣлуи сестры не разглаживали морщинъ, прояснится отъ уюта счастливаго домашняго очага.

И такъ какъ она была неспособна заниматься вопросомъ о приданомъ, ей казалось вполнѣ просто соединить въ жизни два существа, между которыми ея любовь уже устанавливала связь; поэтому она не задумывалась надъ тѣмъ, будутъ ли Мишель и Сюзанна соотвѣтствовать другъ другу. Развѣ ея добрый большой Мишель не становился, какъ только онъ самъ этого желалъ, самымъ милымъ изъ мужчинъ.

Что касается „маленькой Занны“, то она обладала всѣми желанными качествами… Такая плѣнительная, такая забавная и такая веселая и со всѣмъ этимъ элегантная въ своемъ совсѣмъ простенькомъ платьѣ! Въ Каннѣ всѣ, включая Май Бетюнъ, Роберта и дѣтей, были въ восторгѣ отъ нея и сожалѣли, что эта скучная миссъ Стевенсъ ее эгоистично конфисковала для своего ревматизма и своей ипохондріи.

Никогда не жалуясь, замѣчательно тактичная и осторожная, бѣдное дитя добросовѣстно исполняло неблагодарную обязанность занимать и развлекать старую американку; иногда, очень рѣдко, она появлялась въ обществѣ, на вечерахъ, на garden-partiezs и на прогулкахъ; какъ блестѣли тогда ея глаза, какъ бывалъ радостенъ ея смѣхъ!…

Милая маленькая Занна! Она заслуживала настоящаго большого счастья… И вотъ желанія г-жи Фовель чудеснымъ образомъ осуществлялись, и пришло великое счастье! Развѣ это не счастье, выйти замужъ за Мишеля?