Ринат Мусин - Любви все роботы покорны (сборник)

• Название: Любви все роботы покорны (сборник)
• Автор: Ринат Мусин
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78947-4

Что будет с миром, где покупают любовь и продают мечты? Можно ли одинаково сильно любить двоих? Что будет платой за исполнение желаний – тело, душа? Может боль быть желанной?

Мрачное и прекрасное, смешное и странное – все смешалось в палитре страстей, пороков и затаенных желаний. Мир многогранен, и не сосчитать вариантов того, что возможно. И эльфийка задорно подмигивает орку. Среброволосая дева целует губы мраморного бога, демон покоряется смертному, и вовсе не бесстрастно наблюдает за утехами людей электронное око робота…

Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Евгений Лукин, Далия Трускиновская, Игорь Минаков, Максим Хорсун и другие в неожиданном и провокационном сборнике русской эротической фантастики!

---

Загадка полового акта астрогуцулов не на шутку волновала человечество. Несколько богатых меценатов объявили награду в миллиард долларов разгадавшему ее. Ежегодно по этой теме защищалось не менее десятка диссертаций. И это – на одних только предположениях! Для начальников леянской экспедиции загадка размножения астрогуцулов неизменно оказывалась злым роком. Последних двух на памяти Михаила уволили по уголовным статьям. Сначала старик Томсон был уличен в изощренных пытках рожавших астрогуцулов. Затем последовал сомнительный эксперимент Христодопулоса с женитьбой мимикраторов на аборигенах. Здесь тоже было явное нарушение закона о защите реликтовых цивилизаций, но все равно ничего не получилось: местные молодожены оказались абсолютно безграмотны в вопросах секса, а природа, увы, ничего не подсказала. Михаил близко знал ребят, ввязавшихся в эту авантюру. Поэтому у него была своя версия причин провала – те мимикраторы испытывали настолько сильное отвращение к астрогуцулам, что о любви даже заикаться не стоило. А без любви, как известно, астрогуцулы не размножаются.

* * *

Михаил приобнял Гретхен и увлек за собой. До явочной квартирки было не более десяти минут, а связь со спутником восстановится только через три часа. Вполне хватит, чтобы успеть сделать главное…

* * *

Михаил никогда не был слишком честолюбив. Мечта разгадать большую тайну астрогуцулов давно не посещала его мысли. Пока на корабле не появилась Стелла. То ли итальянка, то ли испанка, она была безумно красива. И всю свою жизнь боролась с этой красотой – носила уродливую одежду, очки, сутулилась; наконец, занималась астропсихологией. Но все равно, стоило ей появиться в мужской компании, всегда находился тот, кто был не в силах сдержать восхищенный всхлип. Стелле же хотелось, чтобы ее ценили за ум и за научные достижения. Она была мимикратором, но в отличие от Михаила, который в основном возился с разведывательной аппаратурой, считала себя ученым. Стелла без устали выдвигала смелые научные гипотезы и тем самым изводила нынешнего руководителя экспедиции, японца Мицуи.

Конечно, для мимикратора красота – разменная монета: в конце концов, захочешь, можешь хоть в Джоконду или Андреллу Патерсон превратиться. Но у Стеллы была своя, настоящая красота. Вся мужская часть корабля считала своим долгом приударить за ней, но она была предана науке и своему жениху – какому-то парню с Земли, выбранному по компьютеру с целью блокировки гена мимикраторства в детях.

При этом Стелле нужно было с кем-то проводить свободное время. Она делала это в компании Михаила и Джереми – тоже мимикратора, рыжего здоровенного англосакса, с которым вместе оканчивала учебку и распределялась на Лею. Оба кавалера не имели ни единого шанса, но при этом яростно и как бы незаметно для посторонних сражались за внимание дамы. Ее такая борьба без проигравших и победителей вполне устраивала.

Именно Стелла подняла тему с неудавшимся экспериментом Христодопулоса. Михаил тут же выдвинул свою версию про любовь, на что Джереми презрительно фыркнул:

– Детский лепет! Сколько раз мы сталкивались с цивилизациями, которые в силу своей недоразвитости охраняют институт брака разными секретами и табу. Но стоит ковырнуть, и животная природа полезет наружу. Я сам пару раз, так сказать, в интересах науки вступал в половой контакт с гуманоидами – немного предосторожности, а в остальном – сплошная физиология. Чтобы трахнуться, не нужно любви, достаточно месяца воздержания, ну, и немного фантазии. Конечно, астрогуцулы уродливы без меры…

– А я бы смогла… с астрогуцулом.

– Ты что, детка? – чуть ли не заорал Джереми. – Мы даже понятия не имеем о механизме зачатия у этих тварей. А что, если они тебя оплодотворят?

– Но ведь могли же оплодотворить тех ребят, которые участвовали в эксперименте Христодопулоса…

– Нам давали гарантию, – тут встрял Михаил, как непосредственный очевидец событий, – что с девяностопроцентной вероятностью оплодотворится другая сторона. Как-никак, участвовавшие мимикраторы – все сплошь мужики. А по последним исследованиям, пол у мимикратора вроде как не меняется…

– Ха, но тогда получается, что с десятипроцентной вероятностью я тоже могу стать самцом, – заключила Стелла. – А риск, он всегда в науке присутствует. Пастер, вон, на себе пенициллин испытывал, а мимикратор Карачидзе ценой собственной жизни раскрыл секрет берийского пива…

В данном случае Михаил был солидарен с Джереми – и еще две недели они вдвоем регулярно пугали Стеллу возможными последствиями полового акта с астрогуцулом. Честно говоря, оба еще на что-то надеялись и берегли девушку от жертвы науке по меркантильным соображениям. Приглядывать за Стеллой на планете не было никакой возможности – устав мимикраторов запрещал работать группами. Возможно, Михаил поддался на чары Гретхен еще и потому, что хотел в этом деле опередить Стеллу. В конце концов, вероятность быть самцом астрогуцула у него в девять раз выше.

* * *

Михаил обозвал про себя избранницу «Гретхен» из-за светлой, почти белесой шерстки на шее. Он зашел в этот бар, как только прервалась связь с диспетчером – спутник скрылся за горизонтом. Часа на три можно было расслабиться. Михаил вот уже год тратил эти часы на местные бары. Веселящий газ, который здесь курился на манер кальяна, помогал ему мириться с действительностью. Возможно, именно поэтому астрогуцулы не казались Михаилу, как остальным мимикраторам, такими уж уродами. Возможно, из-за этого он рискнул повести Гретхен к себе. И почувствовал дрожь от ее прикосновения.

Они молча зашли в квартирку и принялись методично закрывать окна и засыпать каждую малейшую щелку песком. «Влюбленные должны усердно строить уединенный покой, чтобы случайно или преступно чужой глаз не мог потревожить их, – гласила Главная Книга. – Добейтесь глубокой темноты и очистите сердца друг для друга. И тогда природа возьмет свое». Михаил в кромешной темноте почувствовал дурноту, хотя действие веселящего газа должно было пойти на убыль. Он ощущал Гретхен рядом с собой, но она бездействовала. Ждала, что инициативу проявит самец? Но ведь не Михаил же начал заигрывать. Можно признаться избраннице, что он – девственник и ничего не смыслит во всей этой процедуре. Из памяти выплыл образ Гретхен – Михаил вдруг решил проверить, помнит ли еще, как выглядит та, с которой вот-вот займется любовью. В образе избранницы чувствовалась некая элегантность (насколько это возможно у астрогуцулов), глаза казались больше обычного и больше обычного сверкали. Упругая гладкая кожа выдавала молодость и здоровье. Избранница нравилась Михаилу, и он был вынужден признать, что ее привлекательность выглядит таковой не только на фоне других астрогуцулов. Очевидно, что рядом с ним – неординарное существо, но ведь ощущение неординарности тоже гарантировалось Главной Книгой. «Выходит, я люблю эту Гретхен? Я уже не в силах сопротивляться убеждению, что она – прекрасна!» – подумал Михаил и дотронулся до избранницы. Эффекта от такого касания он даже не мог себе представить: внезапно вспыхнул яркий свет, и откуда-то изнутри начал напирать щекочущий, невесомый пузырь. «Надо перестать сопротивляться!» – мелькнуло в голове, после чего десятком наростов он погрузился в Гретхен.

* * *

Его поднял на ноги крик диспетчера в голове:

– Ну, вы, блин, там совсем спятили! Не нашли ничего умнее, как трахаться внизу, в обличье аборигенов? И как вы умудрились найти друг друга в трехмиллионном городе?

Михаил автоматически ощупал себя – человек. Значит, рядом тоже человек. Протянул руку и наткнулся на гладкую кожу плеча. Так и есть.

– Стелла! – позвал хрипло. – Это ты?

В ответ виноватое молчание.

– Стелла! Отзовись! Нужно выбираться отсюда, дура ты эдакая!

– Это не Стелла, это – я, Джереми…

В голове все мысли сдуло сквозняком, осталась только издевательская скороговорка диспетчера:

– Быстро, голубки, на базу! Будем разбираться, кто, кого и чем там оплодотворил. Руки в ноги – и на базу. Прислушались к зову природы, нечего сказать…

Агата Бариста Короткое лето

Это наконец случилось.

Случилось однажды и летом, в приятный погожий день.

Маленькую сиреневую зажигалку по имени Эмилия Крикет вынули из кармана и положили на скамейку. Скамейка стояла у проволочного ограждения теннисного корта, ее широкие доски были покрыты матовой голубовато-серой краской. Краска легла неровно, поверх старой облупившейся, и поверхность в некоторых местах напоминала лунный грунт.

Было солнечно, но тень падала на Эмилию.

Она посмотрела вверх.