Ринат Мусин - Любви все роботы покорны (сборник)

• Название: Любви все роботы покорны (сборник)
• Автор: Ринат Мусин
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78947-4

Что будет с миром, где покупают любовь и продают мечты? Можно ли одинаково сильно любить двоих? Что будет платой за исполнение желаний – тело, душа? Может боль быть желанной?

Мрачное и прекрасное, смешное и странное – все смешалось в палитре страстей, пороков и затаенных желаний. Мир многогранен, и не сосчитать вариантов того, что возможно. И эльфийка задорно подмигивает орку. Среброволосая дева целует губы мраморного бога, демон покоряется смертному, и вовсе не бесстрастно наблюдает за утехами людей электронное око робота…

Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Евгений Лукин, Далия Трускиновская, Игорь Минаков, Максим Хорсун и другие в неожиданном и провокационном сборнике русской эротической фантастики!

---

– На-ка, хлебни! – Она протянула орку фляжку. – Сейчас я тебя развяжу, только обещай без экцессов, ладно? Слово?

– Хорошо. Слово! – проворчал орк, отхлебывая чуть кисловатый напиток. – Только скажи мне, где мальчик?

– Мальчик? Какой мальчик? – эльфийка изумленно уставилась на пожилого орка.

– Мальчик. Со мной был… – Орк прикусил язык. Может, Йоки удалось уйти, хотя вроде бы перед тем, как его щеку обжег парализующий эльфийский дротик, он видел, что тело молодого орка оплела охотничья лиана… Йохар судорожно пытался вспомнить, был ли у Йоки нож… Но по всему выходило, что нет – вряд ли бы он стал надевать пояс на голый зад, а портки он как раз и стирал.

– Мальчик?! Орк был молодой, весен двадцать всяко, а вот мальчика не было!

– Какие двадцать?!! Шестнадцати еще нет! – возмутился орк. – Что вы с ним сделали?!

– Упс… – Эннис слегка замялась. – Ну, понимаешь, девушки… они, видишь ли, в первый раз, ну, хотели потренироваться… А паренек вроде крепкий, такому не повредит…

– В чем потренироваться?! – вскричал старина Йохар, видимо, уже представляя себе ужасную картину: Йоки, утыканного эльфийскими стрелами, или… чего хуже.

– Ну, видишь ли, им еще не приходилось иметь близость с мужчиной, а предстоит. Ну… В общем, девочкам хотелось посмотреть поближе, как парень устроен и все такое. Короче, Йохар, не переживай, там всего двое…

Орк шумно выдохнул и недоверчиво хмыкнул. Впрочем, что-то подобное было когда-то и с ним, да и сейчас бы он не отказался повторить, эх – жаль, молодость не вернешь! А ведь когда-то они с Эннис… Он печально взглянул на совсем не изменившуюся за минувшие годы женщину… Он уже старик, а она… Йохар улыбнулся краем губ – когда-то, когда-то… Но так давно…

Эльфийка покачала головой, увидев знакомую усмешку.

– Давай-ка лучше еще. – Эннис свернула снятую с орка веревку и протянула орку фляжку. Взволнованный Йохар машинально отхлебнул еще напитка.

Очертания эльфийки стали чуть расплывчатыми, но чертовски соблазнительными. Меч наслаждений Йохара взбодрился и настойчиво стал требовать удовлетворения. Эннис лениво потянулась, наблюдая, как глаза орка обшаривают ее фигуру, задерживаясь на колеблющейся в разрезе туники груди…

Но в это время из-за деревьев раздался отчаянный вопль.

– Йоки! – Орк сорвался с места и кинулся к деревьям. Встревоженная эльфийка ринулась за ним.

Там, на маленькой уютной полянке, смутно освещенной пробивающимися сквозь тенистую листву лучами яркого солнца, молодой орк самозабвенно, с выражением полного блаженства на клыкастой физиономии, «любил» стоящую на четвереньках эльфийку. Девица отчаянно вопила – не разберешь, от боли или от удовольствия!

А ее подружка стояла рядом и, наклонив голову, испуганно причитала:

– Ой, ты же дырку перепутал, ниже надо было!

Не прекращая ритмичного движения, молодой орк, отдуваясь, выдохнул:

– Ниче, так тоже сойдет! – и, с громким чмоком извлекая блестящий от влаги ствол из протяжно застонавшей эльфийки, уточнил: – Сойдет же?

Та, кулем завалившись в траву, только простонала что-то невразумительно-утвердительное.

– О! – довольно показал на нее орк и, издав радостный вопль молодого, озабоченного гамадрила, не спеша повернулся ко второй эльфийке.

– Ну и ты становись, что ли?

Йохар, замерший за деревьями на краю полянки, шумно выдохнул. Впрочем, Йок вряд ли его заметил бы.

– Ну, видишь, я же говорила, что с твоим парнем все в порядке! – Эльфийка как ни в чем не бывало хлопнула орка по плечу. – Молодежь у вас нынче бойкая.

Она завистливо вздохнула:

– При луне начали, глядишь, к новой и утомятся…

Йохар повернул ухмыляющуюся зеленую физиономию к эльфийке:

– Молодежь, говоришь? Так, может, и старая гвардия еще ничего? – и весело шлепнул эльфийку по кругленьким упругим ягодицам.

– А вот сейчас и посмотрим, на что способна старая гвардия! – взвизгнув, подмигнула Эннис, подумав про себя:

«Отличное зелье! Ни разу оно еще меня не подводило!» – и плотоядно уставилась на старого орка. Все же старая дружба не ржавеет.

С поляны до них донесся задумчивый голос Йоки:

– И тебя туда же, говоришь?

Не менее сосредоточенный голосок твердо ответил:

– Была не была, давай так же, как и ее!

– А орать не будешь? – подозрительно осведомился орк.

– Не дождешься! – нагло ответила эльфийка…

Дядя Йохар довольно ухмыльнулся – и он любил эту позу, когда подруга на четвереньках. Судя по томным стонам, рыжей тоже нравилось.

С поляны донесся ликующий вопль Йокерита:

– Медведя́ хорошо, оленя́ хорошо, а эльфийку лучше!

«Еще бы!» – мысленно согласился Йохар с учеником, стараясь ускорить движения и не обращая внимания на радикулитную ломоту в пояснице. В малиннике облегченно вздохнул измученный медведь, избежавший сегодня позорной участи…

Сергей Трищенко Извращенцы

Спейсен вышел из дома. Сегодня, в выходной, по телевизору абсолютно нечего смотреть – сплошные оргиастические шоу извращенцев. В последнее время их стали показывать все чаще: психологи, психотерапевты и психиатры, словно сговорившись, хором утверждали, что с маниями лучше всего бороться, потакая им. Тогда, дескать, они быстренько дойдут до своего финального развития – потому что дальше некуда – и самоликвидируются.

И вообще, говорили они, человек должен быть свободен. Можно делать все, что не ущемляет свободы другого человека.

Долгая пропаганда дала свои плоды: люди пустились во все тяжкие.

Куда делись те буколические времена, когда хозяева с гордостью показывали, как их четвероногие питомцы ходят на задних лапах, на передних лапах, прыгают на одной ножке (и не по причине отсутствия остальных!), катаются клубком (речь идет не о ежиках), делают стойку на языке и на ушах. Теперь они показывали совсем иное…

К сожалению, описать все, проделываемое ими на экране (хозяевами вкупе со своими питомцами), нет никакой возможности. И не потому, что не поддается никакому описанию. Но даже если бы и поддалось, цензура все равно не пропустила бы ни одного, пусть даже и в пока что свободной печати. Что поделаешь: законы консервативнее окружающей действительности, и если порнография запрещена, ею лучше не заниматься. Извращения – другое дело. То есть заниматься ими не возбранялось, а вот описывать – нельзя.

Тем более что для абсолютного большинства извращений в лексиконе человечества пока не имеется необходимых слов – может быть потому, что те, кто занимается извращениями, – не лингвисты, а занимающиеся лингвисты настолько сильно поглощены процессом, что вербализировать свои действия не могут.

Словом, по телевизору смотреть решительно нечего.

Но и на улицах города плакаты и бегущая стереоскопическая реклама навязчиво предлагали массу всяческих индивидуальных развратов и развратных групповух:

«Покупайте собачьи фаллоимитаторы!»

«США изнасиловали Мексику».

«Наши фаллические авианосцы входят во влагалище Персидского залива».

Спейсен шел и с презрительной усмешкой отвергал многочисленные заманухи всех цветов и оттенков.

– Вы этого еще не пробовали! – неслось со всех сторон. – Только наше сексуальное извращение запомнится вам всерьез и надолго!

И рекламировали, рекламировали, рекламировали – от секс-кузнечиков до секс-слонов.

– Мухи, мухи, мухи! – доносилось с другой стороны. – Их жужжание разбудит в вас самые низменные инстинкты. А шевеление лапок и трепетание крылышек даст незабываемые ощущения!

– Да, в мире слишком много соблазнов, – вздохнул Спейсен и добавил: – Чтобы им подчиняться.

И снова пошел своей дорогой, отрицательно покачивая головой из стороны в сторону. Как ни странно, это неуловимое движение легко отметало в стороны торговцев разрешенными извращениями.

Однако через несколько минут такого хождения к Спейсену прицепился элегантно одетый патлатый джентльмен.

– Я понял вас! – громогласно провозгласил он, пытаясь ухватить Спейсена за пуговицу, которых у того не было. – Я тоже ловлю кайф, все отвергая!

Но не успел развить свою теорию, так как был оттеснен и перехвачен толстушкой, ведущей на поводке двух страусов: она проповедовала орнитофилию.

На перекрестке Спейсена остановила небольшая толпа: люди окружили стоящего на невысоком постаменте малоопрятного гражданина, обнимающего и ласкающего себя во всех доступных местах. Пообок стоял его приятель и давал необходимые пояснения:

– Внутри него живет женщина! Она скрыта в нем полностью, снаружи видны лишь ее руки. Это не себялюбие, это высшая форма двухкомпонентной любви.

– А мне показалось совсем иное, – пробурчал Спейсен и добавил во всеуслышание: – Лучше бы она ему белье постирала! Раз руки на месте…