Джордж ван Фрекем - Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера

• Название: Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера
• Автор: Джордж ван Фрекем
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7938-0079-2

О Гитлере написаны тысячи книг, но он по-прежнему остается загадкой. Как могло случиться, что человек, который был никому неизвестным, одиноким фронтовиком без будущего, через несколько лет оказался Вождем и Мессией немецкого народа? Как могло такое ничтожество развязать самую разрушительную и убийственную войну в истории человечества? Джордж ван Фрекем пришел к заключению: в случае Гитлера должна была существовать причина, соразмерная с последствиями его действий – он был одержим «богом», неким существом, вдохновлявшим и направлявшим его, приведшим его к власти и в конце концов покинувшим его, когда тот стал не нужен. И в этой связи автор раскрывает совершенно неожиданную роль индийского философа и йогина Шри Ауробиндо в борьбе против Гитлера накануне и в ходе Второй мировой войны.

---

«После Первой мировой он был одним из многих тысяч бывших солдат, бродивших по улицам в поисках работы… В то время Гитлер стал бы работать на любого, кто сжалился бы над ним. У работодателя-еврея он работал бы с тем же рвением, что и у арийца», – вспоминал позже некий Майр, капитан в отставке. «Когда я встретил его впервые, он был похож на изможденного бродячего пса, ищущего хозяина»15. Об этих словах Майр еще пожалеет.

Русская революция совершилась в две стадии. Первая, мягкая, в феврале 1917 года была революцией меньшевиков во главе с Александром Керенским. Вторая – в октябре того же года – началась с решительного захвата власти большевиками во главе с Лениным. Эту последовательность событий опробовали и в Германии. Радикальные спартаковцы во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург попытались сместить правительство социалистов. Но эта попытка была подавлена с помощью Freikorps (добровольческого корпуса). Этот добровольческий корпус состоял из независимых ультраправых вооруженных формирований, состоявших, главным образом, из ветеранов войны под командованием харизматических офицеров с замашками кондотьеров[2] . И все же в Мюнхене, столице Баварии, коммунистам удалось отобрать власть у эйснеровских социалистов, правда, лишь ненадолго. 7 апреля была провозглашена «диктатура пролетариата» и создано правительство Советов рабочих и солдат, по примеру «советов» в России. Красная Армия, под руководством двадцатитрехлетнего моряка должна была стать силовой опорой этого правительства в его работе по превращению германского общества в пролетарский рай.

Нужно иметь в виду, что положение Германии в те ранние послевоенные годы было крайне бедственным. Все способствовало умственному и физическому хаосу: шок от неожиданного поражения, тысячи безработных солдат, бесцельно слонявшихся повсюду, новый социал-демократический режим, который называли «системой» и считали чуждым телу «истинной» Германии. Этот режим ненавидели с самого начала, чему в значительной степени способствовал постоянный голод, вызванный непрекращавшейся блокадой союзников. Эйснер с его политиками-любителями был не в состоянии справиться с этим хаосом. Это оказалось не по плечу и руководителям коммунистам. Поначалу их забавляла возможность устрашать и обкрадывать духовенство, богачей, мелкую буржуазию и всех тех, кто считался врагами народа. Но вскоре многочисленные ошибки Советов привели к такому хаосу, что их падение стало лишь вопросом времени. Рейхсвер[3] , при поддержке нескольких подразделений Freikorps, без труда нанес им поражение. К 3 мая последние очаги сопротивления красных были подавлены.

Эта практическая демонстрация «диктатуры пролетариата» до такой степени усилила ужас перед коммунизмом, его отрицание во всех формах, в том числе и в левых движениях, что католическая Бавария стала прибежищем всех правых фракций, идеологий, группировок и частных лиц. Более того – и это немаловажно, – Бавария никогда не забудет, что некоторые наиболее активные деятели красных Советов, равно как и социалист Эйснер, были евреями. Именно по приказу этих евреев были убиты заложники-националисты. Тогда большинство считало, что все руководство Российской революции, включая Ленина, полностью состоит из евреев (что не соответствовало действительности), что недолговечную марксистскую революцию в Венгрии начал еврей Бела Кун, что евреи Роза Люксембург, Лео Йогихес и другие разожгли спартаковское восстание и что марксистские революции того и гляди начнутся по всей Германии. Чем сильнее подводило живот, тем больше пищи для себя находил традиционный немецкий антисемитизм.

Открытие капитана Майра

После уничтожения Мюнхенской Республики Советов в городе появился офицер, сыгравший важную роль в «сотворении» Адольфа Гитлера, – штабной капитан Карл Майр. Правительство в Берлине и Верховное главнокомандование поставило себе целью выбить из голов солдат все ошибочные левые идеи и заменить их верными – патриотическими и националистическими. Для этого в Четвертом военном округе, который охватывал собой всю Баварию (во главе его стоял могущественный генерал фон Мёхль), была создана «информационная служба», которая в действительности являлась отделом разведки и пропаганды. Руководителем секции пропаганды был назначен капитан Майр.

Майр, «радикально правый до мозга костей», был «амбициозным, умным, талантливым организатором, вовлеченным в политические игры». Он также был противником Веймарской республики и антисемитом16. По всей видимости, он был связан с самыми влиятельными центрами германского общества. Невероятно деятельный, бурлящий идеями и начинаниями, он был гораздо более влиятелен, чем можно было бы предположить исходя из его скромного звания и должности. Он не только был вхож в высшие круги германской армии через генерала фон Мёхля, но и напрямую был связан с Пангерманским союзом и с Germanenorden, двумя организациями, с которыми мы встретимся позже.

Вскоре капрал Гитлер заинтересовал Майра. Гитлера выбирали представителем от батальона не только при режиме социалистов, он также был «депутатом» при власти коммунистических солдатских Советов. Однако после того, как Республика Советов была раздавлена, он вновь развернулся на сто восемьдесят градусов и вошел в состав следственной комиссии, которая должна была представить сведения о патриотической преданности солдат его батальона при недолговечном коммунистическом режиме – том самом, с которым он сам все это время мирился! Нет сомнений, он всегда чувствовал, откуда дует ветер, и делал все, чтобы остаться в армии. Но нельзя отрицать, что у своих товарищей по оружию он пользовался уважением. У Гитлера был хорошо подвешен язык, и капитан Майр внес его имя в списки слушателей «ораторских курсов» для армейских пропагандистов, проводившихся с 5 по 12 июня 1919 года в Мюнхенском университете.

На курсах лекции читали заслуженные ученые и профессора, такие как Карл Александр фон Мюллер, Карл фон Ботмер и Михаэль Хорлакер. Они рассказывали о «политической истории войны», «теории и практике социализма», «ситуации в нашем сельском хозяйстве и условиях мирного договора», а также о «взаимоотношении внутренней и внешней политики»17. Именно здесь Гитлер впервые смог услышать образованных интеллектуалов, говорящих на интересующие его темы. Именно здесь он выучился соединять разрозненные точки зрения в единое целое, получая некое подобие связного мировоззрения. Общее направление лекций, разумеется, было социал-демократическим, так как социал-демократы были у власти, но более глубокая струя была, несомненно, националистической, пангерманской и антисемитской.

Безусловно, ум тридцатилетнего Гитлера не был чистым листом. В дни своей молодости в Австрии он впитал пангерманские идеи своего отца, мысли своего учителя истории Леопольда Пётча, а также идеи Георга фон Шёнерера. Сам воздух тех мест был словно пропитан антисемитизмом. Помимо этого молодой Гитлер всегда интересовался политикой – главным образом для того, чтобы выразить свой протест происходящему. В Вене он посещал заседания австрийского Парламента, жадно читал газеты в кафе, а также проглатывал любые попадавшиеся ему памфлеты или трактаты. Физическое присутствие и ораторское искусство почтенных ученых и профессоров произвело на него глубокое впечатление и дало ему возможность увязать между собой множество разрозненных мнений, поместив их в более широкий контекст.

После лекций проходили собрания дискуссионных групп. Здесь Гитлер чувствовал себя как рыба в воде. Он всегда был готов пуститься в нескончаемый монолог, был бы только повод. Он обрушивал на слушателя потоки слов, словно обращаясь к огромной толпе. Август Кубицек, один из самых близких его друзей по Вене и Линцу, в своих воспоминаниях сообщает о частых ораторских вспышках Адольфа, а многие товарищи Гитлера по окопам или по ночлежке рассказывают, как легко было подбить его на гневную диатрибу[4] – достаточно было высказать что-то противоречащее его мнениям. Теперь же Гитлер мог опробовать свои новоприобретенные знания в дискуссионных группах. Речи уже не были его личной причудой, они стали его прямой обязанностью – обязанностью армейского пропагандиста, преобразовывающего ложно мыслящих леваков в верно мыслящих правых германских патриотов.

К. А. фон Мюллер рассказывает, как после одной из своих лекций он заметил группу, «зачарованно слушающую человека, стоящего в центре. У него был необычайно резкий голос, и он обращался к ним с нарастающей страстностью. У меня было странное ощущение, что слушателей волновало то, что он говорил, и в свою очередь именно это волнение подстегивало его речь. Я увидел бледное худое лицо, окаймленное штатской челкой, короткие усики и поразительно большие, фанатично холодные бледно-голубые глаза»18. Когда же Мюллер указал на него капитану Майру, тот походя заметил: «А, это Гитлер из полка Листа».