Владимир Шигин - Герои русского броненосного флота

• Название: Герои русского броненосного флота
• Автор: Владимир Шигин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4444-0059-3

Новая книга известного российского писателя‑мариниста Владимира Шигина посвящена офицерам и адмиралам эпохи парового и броненосного флота России второй половины XIX века. Эти люди совершили немало подвигов во имя России, но ныне незаслуженно забыты потомками. Среди героев книги: командир «спецназа» Первой Севастопольской обороны 1854–1855 годов лейтенант Н. Бирилев, впоследствии поднявший Андреевский флаг над островом Цусима. Адмирал С. Лесовский, который, не сделав ни одного выстрела, выиграл для России две войны. Герой Крымской войны и основатель новой броненосной тактики адмирал Г. Бутаков. Командир катеров с шестовыми минами в годы Русско‑турецкой войны 1877–1878 годов лейтенант И. Зацаренный, первым в истории потопивший торпедой неприятельский корабль, и другие.

---

Попутный ветер был настолько устойчивым, что пятьдесят дней не вводили в работу машину.

Затем пришлось пережить шторм и в Индийском океане. Когда тот достиг максимальной силы, огромная волна вкатилась на палубу и унесла вельбот, переломив железные шлюп балки. Но, к счастью, обошлось без жертв.

— Никак местный Нептун взял свою добычу и успокоился! – комментировали происшедшее матросы.

— Никола‑угодник сжалился над нами, сердешными! – на свой лад констатировал окончание шторма мичмана.

Всему плохому когда‑то приходит конец. Стих и шторм. Попали еще в шквал с дождем, но это уже сущие мелочи. Потом опять настало время маловетрия.

— Вот так и живем: то густо, то пусто! – шутили на «Посаднике».

В один из дней штурман подпоручик Чуркин доложился командиру:

— Пересекаем тропик Козерога. Долгота 102°!

— Теперь пора ворочать на норд‑ост! – выслушав, кивнул Бирилев. – Попытаемся поймать местный пассат.

Расчет оказался верным, вскоре снова поймали хороший ветер и помчались дальше.

Но вот впереди и огни Сингапура. Когда положили якоря на Сингапурском рейде, разглядели вдали фрегат «Светлана».

Радости‑то было! Как приятно на другом конце земли вдруг увидеть свое судно, где много твоих товарищей и земляков. Бирилев съездил на «Светлану», переговорил с ее командиром капитан‑лейтенантом Дрешером, после чего фрегат взял для экономии угля «Посадник» на буксир.

10 июня подошли к острову Гутслаф и увидели на якоре клипер «Наездник».

Спустя неделю «Посадник» прибыл на внутренний рейд Нагасаки. Полукругосветное плавание было завершено блестяще. Теперь корвет вошел в состав эскадры Китайского моря под началом капитана 1‑го ранга Лихачева, сослуживца Бирилева по севастопольским бастионам.

Сразу же по прибытии в Нагасаки на Бирилева возложили наблюдение за больными матросами, которых доставляли в Нагасаки со всей эскадры Китайского моря.

— Пехотинцем и пластуном я уже побывал, теперь придется побывать и доктором! – почесал затылок капитан лейтенант.

Одновременно, не тратя времени попусту, на «Посаднике» занялись починкой котлов, но продвигалось это дело медленно, потому что японские заклепщики еще только учились. Пришлось нашим матросам самим брать в руки молотки и показывать, что и как надобно делать. В Нагасаки «Посадник» поступил в распоряжение Лихачева. Начиналась новая глава в жизни Николая Бирилева.

Остров посреди Корейского пролива

А взор Лихачева в это время уже был устремлен на маленький, но стратегически важный остров, лежащий посреди Корейского пролива, с ничего никому не говорящим названием Цусима. Корейский пролив и остров посреди него имели важное стратегическое значение, сравнимое с Гибралтаром, Мальтой и Аденом. А потому к Цусиме уже примеривались англичане. Они уже произвели гидрографическую съемку острова. Японский историк Синтаро Накамура писал: «Английский консул в Хакодате в “Памятной записке” сообщил: “Для нас срочной необходимостью является захват Цусимы…”» А некий капитан Уорд, зайдя в гавань Имосаки, уже напрямую требовал открытия Цусимы для английских судов. Обо всем этом, разумеется, знал Лихачев.

Еще в апреле 1860 года он записал в своем дневнике: «По слухам… англичане имеют виды на этот остров… мы должны там их предупредить». Не откладывая дела в долгий ящик, он тут же отправил докладные записки великому князю Константину Николаевичу и управляющему Морским министерством адмиралу Краббе с предложением опередить англичан и создать на Цусиме «военно‑морскую станцию». В этом случае Россия получила бы незамерзающий порт на Тихом океане, который, «как часовой на страже», стоял бы посредине Корейского пролива.

Занятым китайскими делами англичанам было просто не до острова. К тому же в данный момент они весьма нуждались в посредничестве графа Игнатьева при переговорах с китайцами. Момент для занятия острова был самый подходящий, другого такого могло уже не случиться никогда. Надо было только действовать стремительно и решительно. Но письмо ушло уже несколько месяцев назад, а ответа все не было. Драгоценное время же уходило и уходило.

В мае 1860 года в Печилийском заливе на клипере «Джигит» он посвятил посланника в Китае графа Игнатьева в Цусимский проект.

— Я не исключаю, что именно вам великий князь Константин Николаевич поручит вести дипломатические переговоры в Эдо.

Но посланник на уговоры не поддался. От всех предложений Лихачева он вежливо уклонился, а едва капитан 1‑го ранга откланялся, граф тут же отписал Горчакову срочную депешу с предупреждением о возможных осложнениях с японцами из‑за ненужной инициативы моряков.

Признаем, что инициатива и предприимчивость Лихачева весьма превышала его официальные полномочия. Но ведь ему было тогда всего тридцать пять лет, а за плечами уже был Севастополь и унижение Парижского мира! Именно так же, как Лихачев, поступал в это же времени в далекой Средней Азии его соратник по севастопольским бастионам генерал Черняев. Генерал по своей инициативе взял штурмом непокорный Ташкент, продвинув границы России сразу на тысячу верст на юг, чем вызвал ужас англичан и истерику Горчакова. Это была плеяда людей, не боявшихся взять на себя ответственность государственную, если видели в том пользу для России. Именно они, молодые ветераны Севастополя, как никто другой, горели желанием взять реванш за недавнюю проигранную войну и возвеличить Отечество.

— Битва за Китай близится к концу, англичане ее явно выигрывают, но и мы не проиграли, зато опередили с занятием Приморья. Следующая схватка будет уже за влияние на Японию. И Цусима – козырный туз в предстоящей схватке. Владеющий этим островом сразу становится господином всех морских путей! Это понимаем мы, понимают и англичане. Теперь кто кого опередит! – откровенничал Лихачев, ужиная с командирами кораблей в своем салоне на «Светлане».

— Ну а что насчет этого думают японцы? – спросил один из присутствующих.

— Японцам тоже сейчас не до этой каменной скалы. У них сегун вовсю истребляет старых самураев и наводит новый порядок, а вот когда наведет, тогда к Цусиме без большой войны уже не подступишься! – вздохнул Лихачев.

— А чего тут ждать! Разводим пары и прямо к Цусиме! Поднимаем там флаг Андреевский. Пусть только после этого кто сунется! – вскочил со своего кресла всегда решительный и нетерпеливый Бирилев.

— Все это так, но нам надо хотя бы формальное разрешение из Петербурга, а на это, увы, надо время, которого у нас сейчас очень мало, – покачал головой командующий. – Эх, кабы мне прав малость поболе!

Затем перевел взгляд на Бирилева:

— А тебе, Николя, задание особое. Завтра же выбирай якорь и следуй в Нагасаки. Мы в здешних водах надолго, а потому надо устраиваться основательно. Гошкевич договорился о выделении нам землицы в тамошней деревеньке Инаса. Посему начинай там строительство береговой базы.

— С чего начинать стройку‑то? – поинтересовался командир «Посадника».

— С бани! – разом ответствовало несколько голосов.

* * *

Как это часто бывает в большой политике, в нее вмешались дела на первый взгляд совсем ничтожные, семейные. Ответ на письмо Лихачева был отправлен с чиновником для особых поручений губернатора Восточной Сибири майором Хитрово. Последний же только что женился в Петербурге и совсем не торопился покинуть молодую супругу. Казалось, можно было бы передать ответ по работавшему тогда телеграфу, но то ли по нерадению, то ли по чьему‑то злому умыслу и этого сделано не было.

Разумеется, великий князь Константин и адмирал Краббе против приобретения Цусимы не были. Но все уперлось в Министерство иностранных дел. Узнав о намерениях Лихачева, канцлер Горчаков пришел в ужас:

— Мы только‑только выбрались из крымского дерьма, а моряки снова хотят нас втянуть в драку с Англией! Да из‑за чего? Из‑за какого‑то островка, о котором мы до сего дня и слыхом не слыхивали!

Только 12 декабря 1860 года, прибыв на клипере «Наездник» в Шанхай, начальник эскадры получил депеши из министерства и письмо от генерал‑адмирала.

«С этим вместе ты получишь, – писал великий князь Константин, – мое официальное отношение вследствие твоей записки о Тсу‑Сима; но чтобы ты его вполне понял, мне надобно написать тебе несколько объяснительных слов. Записку твою я читал государю в присутствии Горчакова 22 июля. Государь немедленно ее понял и понял всю действительную важность Тсу‑Симы. Горчаков тоже не мог не признать этой важности, но по своей обыкновенной привычке побоялся, чтобы из этого не вышло политического вопроса и главное, чтобы нам из‑за этого не перессориться с японцами. Он тотчас вспомнил о разнице положения, в которое себя поставили в Эдо Путятин и Муравьев: как с японцами мирно жил и ладил первый и как с ними чуть‑чуть не поссорился второй, поднявши вопрос об Анове. Потом он говорил, что решительно не знает, кому это дело поручить, а что поручить его Игнатьеву, ему решительно не хочется. Кончил он тем, что просил меня его от этого дела освободить и что нельзя ли смотреть на него не как на дело дипломатическое, а как на вопрос чисто морской и поэтому поручить его тебе. Я, разумеется, был очень рад этому обороту и тотчас согласился: нам же лучше. Вот почему и написал я тебе, что дело это должно иметь характер морской сделки, а не дипломатического трактата. Дело в том, чтобы мы могли основать на этом острове морскую станцию a la Villafranca. Для этого никакой дипломатии не нужно, и никто этого лучше тебя самого не сделает. Если можешь ты ограничиться местными сношениями с островскими властями или еще лучше безо всяких соглашений… но только так, чтоб от японцев не было официального протеста… Насчет твоих будущих действий ты сам лучший судья…»