Владимир Андрейченко - Везунчик (СИ)

• Название: Везунчик (СИ)
• Автор: Владимир Андрейченко
• Издательство: Си
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011

Уже взрослый внук приезжает в гости к своей бабушке, в деревню, находящуюся от Зоны отчуждения в более, чем сотне километров. И попадает в совершенно неизвестную ему атмосферу мистики. Задача Артёма — выбраться из Зоны живым и вернуться к близким ему людям. Не без помощи бывалых сталкеров и того, кого Зона мистическим образом пробудила к жизни, парень движется к спасению. А вот удастся ли ему это, Вы узнаете из повествования.

---

— Не знаю даже… Боюсь предположить. Только лицо его мне почему‑то знакомым кажется, приветливое такое, словно я с ним всю жизнь бок о бок жил.

— Вот и прикинь, что к чему… Но, скажу я тебе: неплохо это вовсе, если в трудную минуту он на помощь приходит. Союзник, значит. Радуйся, дуралей, выжил, значит, везёт тебе. Вот и будешь теперь Везунчиком всю оставшуюся жизнь ходить.

Тем временем Сиплый уже отошёл на порядочное расстояние и тоже замер на месте, как вкопанный. Нервное напряжение сталкеров передалось, наконец, и Артёму. Он почувствовал, как от макушки головы, словно исподволь, вниз по телу пробежал странный холодок и затаился где‑то в районе ступней. Но ощутимая пульсация кровяного давления продолжала биться в районе висков и шеи. Стволы охотничьего ружья, находящегося в согнутых руках, заплясали перед глазами то вверх, то вниз. А мелкая дрожь в коленях вдруг превратилась в ощутимую тряску, отчего казалось, что ноги вот — вот подкосятся, не выдержав тяжести тела, и оно рухнет на землю. Заметив боковым зрением состояние Артёма, Квашня вновь сплюнул и произнёс:

— Нервничаешь? Это хорошо. Значит, не теряешь бдительности. Только научись держать нервы внутри себя. Звери зачастую чуют волны страха и, как на зов, бросаются на поиски добычи, которая этот страх излучает. Старайся почти всегда думать о чём‑нибудь отвлечённом. О бабах, к примеру. У тебя же были бабы?

— Да… я… ну, да… у меня…

Чувствуя неловкость парня, не сильно одарённого вниманием противоположного пола, Квашня хохотнул и продолжил:

— Да не робей, здесь все свои. Чё там стесняться? Какие твои годы? В наше‑то время девки в большинстве стеснялись, да боялись связей. А нынешние — ох и развязные! До невозможного! Всякой защиты по аптекам до черта и больше! И всё‑то они с малолетства знают да умеют. Даже в школе нынче преподают уроки энтих, как их… связей. Так что не поверю, что у тебя баб не было никогда. Лет‑то тебе сколь, Везунчик?

— Двадцать три…

— О — о-о! А я думал, всего семнадцать где‑то… Так ты взрослый уже. Ну, значит, были бабы, куда ж без них мужику?

— Нет. Вы не поняли… Не были, а была. Вернее, есть подруга. Она сейчас на практику уехала в Харьков. Лаборанткой работает в одном НИИ. У нас любовь…

— Так у всех любовь! Куда без неё‑то? Модно стало про Это говорить: «потрахаться», тьфу! Вы там, молодёжь, чего? По башке друг друга бьёте молотками, чё ли? Хе — хе! Или об кровати стучитесь? А я вот с Анфиской своей по молодости лет и на сеновалах, и на речке, и на току, и за грибами где… А ведь любились как! Слышь, Везунчик? Лю — би — лись! Вот слово‑то правильное. Баба, она хоть и баба, а всё ж таки женщина. Она ласку любит, да гармонь.

— Гармонию, Вы имели ввиду?

— Ну да, растудыть её в коромысло, эту гармонику… Её и имел. И ведь вводил!

Квашня заразительно засмеялся, не переходя за пределы тональности шёпота. Слышно было только его покряхтывание и вдыхание полной грудью воздуха после очередного приступа веселья. Артём тоже начал хихикать, чувствуя, что дрожь и слабость в коленях исчезли бесследно. А ведь и действительно: стоило подумать о чём‑то отвлечённом, как организму сразу становилось легче.

Сталкер вновь искоса глянул на парня и заключил:

— Ну вот, сам уже понял, что к чему. Я ж говорю: о бабах думать — самое оно! Мужское дело… — и уже громче произнёс: — Стёпа, ну что там? Чё датчик кажет?

— Непонятки какие‑то, Михалыч. На дисплее точек красных до фигища, а зрительно ничего не видать. Но ты не зря тормознулся. Я тоже чую, что неспроста это поле так шевелится.

— Так ведь ветер… — выразил своё мнение Артём, но тут же был прерван Сиплым:

— Какой ветер?! Сам‑то не чуешь, что ль? Ветра и в помине нет!

И только сейчас до парня дошло, что в воздухе держится полнейший штиль. Даже листья на стоящих у обочины дороги осинах не шевелятся, вопреки всеобщему мнению о дрожании их в безветренную погоду.

— Тогда как такое может быть? Не живая же рожь в этом поле растёт…

— Вот то‑то и оно, что должна быть неживая… — Квашня шумно выдохнул вновь и обратился к Сиплому: — Стёпа, давай‑ка не будем судьбу испытывать. Предлагаю обойти по правому краю, а то чем чёрт не шутит… — и уже к Артёму: — Ты, Везунчик, первым сейчас пойдёшь, а я за тобой. Запомни одно: наступаешь только туда, куда я скажу. И ни на сантиметр в сторону, усёк? Давай помалу, забирай чуть правее, вон, к тому дереву, согнутому в дугу. Так направление и держи. И не робей, я бы сам наперёд пошёл, да только ведомому, как правило, легче с ситуёвиной разбираться, реакция на опасности чётче проявляется. А ведущий ещё и на дорогу внимание теряет. Если что, я тебя прикрою.

Уверенный тон сталкера придал Артёму решительности, и он двинулся в указанном направлении. В трёх метрах позади шёл Квашня, а вскоре послышалось частое и шумное дыхание Сиплого. Только сейчас понял парень, отчего у того такое прозвище. При разговоре голос его звучал с хрипотцой, словно раздавался из самых недр организма. К тому же сталкер немного сипел, сглатывая шипящие звуки. Мысли об этом отвлекли Артёма от действительности. Он забылся, на время уйдя в себя. Но очень быстро вернулся в привычный мир под воздействием громкого крика Квашни:

— Ты смотри, что делается! Стёпа, не стреляй, бесполезно! Везунчик, бегом марш! Третий раз тебе команду подаю, оглох, что ли?! Давай быстрее, сейчас накатит!

Рванув изо всей мочи вперёд, Артём успел заметить, слегка обернувшись, что творится за спинами сталкеров. Поле, с мирно, казалось бы, колосящейся рожью, внезапно вздыбилось, словно морская пучина, волной Цунами, высотой с добрый пятиэтажный дом, и покатилось вслед убегающим людям. Раздался оглушительный треск, земля ощутимо вздрогнула, а затем по ушам больно ударил оглушительный грохот. Добравшись до окраины накатанной дороги, волна замерла на мгновение, будто уперевшись в преграду. Потом вдоль оставленной колёсами полосы следов пошли глубокие трещины, и из них на поверхность начали вылезать похожие на гигантских червей длинные и гибкие корни, каждый из которых был толщиной с доброго удава. Растительные отростки непонятного назначения потянулись вслед за бегущими, стремительно сокращая расстояние до своих жертв.

— Пошёл ещё шибче!

Квашня не унимался, нервно подталкивая Артёма в спину. Но тот и сам уже нёсся вперёд изо всех сил. Страх перед увиденным придал телу нужное ускорение. Сердце бешено прыгало в груди, словно пытаясь опередить убегающий от опасности организм. Сзади вдруг закричал Сиплый, и раздалась автоматная стрельба. Артём по инерции пробежал ещё несколько метров, а затем, споткнувшись о внезапно оказавшуюся на пути муравьиную кочку, кубарем полетел в траву. Ружьё выпало из его рук и отлетело в сторону. Но ужас, волной нахлынувший на сознание, не дал разлёживаться и подстегнул парня моментально вскочить на ноги. Забыв о двустволке и ожидая удар в спину, Артём резко развернулся в сторону грозящей опасности и обомлел от увиденной картины. Квашня, держащий в руке нож, очень смахивающий на мексиканское мачете, яростно пытался выручить попавшего в беду напарника. Обе ноги отбивающегося Сиплого крепко обвили живые корни, тянущие его назад. Автомат, находящийся в руке, был разряжен, поэтому, не имея возможности сменить магазин, сталкер тщетно долбил им по зажавшим его конечности отросткам. Попытки Квашни оказались гораздо действеннее. Беспрестанно матерясь, он резкими взмахами уже успел перебить ножом несколько корней. Из обрубков на землю стекала ядовито — жёлтая омерзительная жидкость. Сморщившись от неприятного запаха, Квашня прокричал:

— Везунчик! Ты где застрял? Давай сюда! Они дальше не достают! Айда Стёпу выручать! Скорее!

Опомнившись, наконец, Артём поискал взглядом ружьё, валяющееся неподалёку, подхватил его и побежал к месту схватки. Не зная, чем он может помочь сталкерам, прицелился в один из отростков и произвёл выстрел дуплетом. Плечо сильно отбило двойной отдачей, отбросив парня назад, а в месте попадания дроби корень неожиданно легко разлетелся в щепу.

— Во — во!.. Молодца!.. — Квашня продолжал махать зажатым в руке тесаком, отчего его дыхание сбилось, и говорил он прерывисто. — Давай…ещё…долби… этих…змеюк!

В течение последующих нескольких минут, чертыхаясь и с трудом перегибая стволы при перезарядке ружья, повторял Артём отстрел шевелящихся отростков, бегая вокруг напарников и уворачиваясь от бьющихся в агонии и брызжущих гадкой жидкостью обрубков. И не заметил даже, как схватка внезапно закончилась. Змеящийся клубок непонятных, но явно хищных корней, начал отступление, возвращаясь к беснующемуся ржаному полю. Накатившая апатия ко всему происходящему подействовала на организм. Артём опустился в траву и молча взирал на то, как Квашня суетится вокруг лежащего напарника, освобождая его от переплетения растительных щупалец. Тот же лишь тяжело дышал, и из его горла вырывался протяжный хрип.