Роман Злотников - Генерал-адмирал. Тетралогия

• Название: Генерал-адмирал. Тетралогия
• Автор: Роман Злотников
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-074258-5, 978-5-271-35908-8, 978-985-16-9934-2

КНИГА ПЕРВАЯ. ГЕНЕРАЛ-АДМИРАЛ. Потерять руководящий пост в компании — это проблема. Однако Алексею Андреевичу Коржину повезло: ему не только предлагают работу, но и дают возможность воздать по заслугам обидчикам. И надо же было перед решающими переговорами свалиться с лошади! Очнулся Коржин там, где и падал, — в Санкт-Петербурге. Только не в XXI веке, а в XIX. И очнулся в теле 33-летнего генерал-адмирала Российского флота великого князя Алексея Романова… На престоле император Александр III, страна богата непризнанными талантами — Попов, Тимирязев, Мичурин, Мосин. За границей Хайрем Стивенс Максим испытывает финансовые трудности, Никола Тесла чувствует себя недооцененным… На Урале ждут залежи железной руды… У России есть все, чтобы совершить промышленный и технологический рывок, которого не случилось в известной нам истории. Да и цесаревич Николай еще юн, и перед ним открыты все пути… Возможно, теперь все сложится иначе?.. КНИГА ВТОРАЯ. НА ПЕРЕЛОМЕ ВЕКОВ. Великий князь Алексей Александрович — генерал-адмирал и начальник Главного артиллерийского управления (он же Алексей Коржин, бывший топ-менеджер из XXI века) — пытается изменить сам ход истории не только России на рубеже веков, но и всего мира. И это только кажется, что тех возможностей (надо сказать, немалых), которые имеются в его распоряжении с лихвой достаточно для реализации его многочисленных программ. Императора Александра III на престоле сменил Николай II. Подходит к концу XIX столетие. В стране действуют переселенческие и образовательные программы, строятся промышленные предприятия, развивается сельское хозяйство, трансваальское золото и новые заводы работают на перевооружение российских армии и флота. Но даже великому князю пока не под силу резко изменить положение дел в мировой политике. Впереди — Первая мировая война. А чтобы она закончилась не так, как в известной нам истории, необходимо для начала победить в Русско-японской и решить важные внутренние проблемы… КНИГА ТРЕТЬЯ. ВЗЛЕТ. Российская империя победила в Русско-японской войне. На Дальнем Востоке разворачивается большое строительство — там тоже прокладывают железные дороги, ставят заводы, фабрики, элеваторы, жилье для русских переселенцев. В европейской части России продолжаются бурный рост промышленного производства и подъем сельского хозяйства. Но и Европа, и САСШ не отстают. В этом мире, на календаре которого — начало двадцатого века, далеко не последний человек — великий князь и генерал-адмирал Алексей Романов. Никто не знает, разумеется, что на самом деле он — гость из будущего, бывший топ-менеджер, который прекрасно знает, что первой мировой войны не избежать. Вопрос только в том, как на этой «шахматной доске» будут расставлены силы… Англичане уже построили свой «Дредноут», и с 7 сентября 1907 года все броненосцы мгновенно устарели. Главная задача — усиленная подготовка российских армии и флота к войне под бдительным взглядом «союзников» и противников. Главная интрига — когда и при какой расстановке сил начнется Первая мировая… КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. ВОЙНА. Великий князь Алексей Романов (бывший топ-менеджер из XXI века) уже сделал многое для того, чтобы неизбежная Первая мировая война не застала Россию врасплох. Но Россия только что прошла через жесточайший политический кризис, судьба монархии под угрозой, а война... как будто в насмешку, Первая мировая война началась здесь тоже в 1914 году. Но совершенно в других условиях. Армия Российской империи сумела закончить переподготовку офицеров и унтер-офицеров. На заводах по всей стране были разработаны и произведены новые типы оружия и боеприпасов... И по результатам войны... Россия - в числе стран-победителей, Стамбул переименован в Царьград, потери в разы меньше, чем в другой истории. Да и послевоенная история тут тоже пошла совсем не так, как это было в «другом» XX веке. Российская Империя заняла лидирующие позиции в мире, оттеснив в сторону и Великобританию, и США, и Францию... Русский орел начал свой полет над миром, и его уже не остановить!

---

Я изумленно вскинулся:

— Да как же…

Но государь прервал меня вскинутой ладонью:

— Знаю, все знаю, что ты мне тут говорить будешь. И что в Военно-морском ведомстве шибко занят, и что дело у тебя свое, да не одно. Все знаю! Но и ты пойми. Вон как у тебя во флоте все закрутилось — и опытовая станция работает, и плавательный ценз ввели, и Морской полк ты пробил, и дальномеры, кои опять же с твоей подачи делать начали, у нас теперь даже англичане покупают, и расчетные машины для стрельбы из корабельных пушек на корабли ставятся те, что твой Давыдов с этим шведом конструируют. Все движется, бурлит! А в Военном министерстве все тихо и… затхло. Нет, Ванновский делает все что может, нечем мне его попрекнуть. Но того, что делает Петр Семенович, мало, мало. Мы дважды чуть с англичанами в войну не ввязались, удержались на грани. А ежели не удержимся и придется с тем, что есть, воевать? Сколько крови будет… При нашем покойном батюшке едва с туркой справились, а нынче-то нам кто противостоять будет? Нынче у нас посильнее турок противники найдутся. А ты… — Брат замолчал, подбирая слова, а затем выдал: — У тебя глаздругой. Ты на все по-иному смотришь, не как мои министры. Ох, не ошибся я, когда флот тебе поручил. А теперь ты мне на другом месте надобен. Понял, Лешка? — И он упер в меня напряженный взгляд.

Я тоже некоторое время помолчал, а затем осторожно начал:

— Прости меня, брат, но… я не осилю. Подожди! Сейчасне осилю! Ну сам посуди, завод…

— Завод у тебя вовсю строится! — сердито оборвал меня государь. — Эвон сколько немцев нагнал, плюнь — не промажешь! И первая домна прошлой осенью уже чугун дала, я знаю!

— Все так, государь, — произнес я, успокаивающе вскидывая руки, — все так. Вот только я в Магнитной собираюсь не завод строить, а заводы.И там все только начинается. Первый завод — основа, хребет, на него еще мясо нарастить требуется, жилы протянуть, сосуды кровеносные, все необходимые органы на место поставить. Тогда этот тигр вперед и прыгнет. Там еще столько дел, что я сам пугаюсь.

— А какие ты там еще заводы ставить хочешь? — слегка удивленно спросил государь.

Я принялся загибать пальцы:

— Во-первых, и на этом заводе еще строить и строить. Я хочу там рельсы начать катать. Ты же, брат мой и государь, затеваешь Великий сибирский путь [40]сооружать. Тебе рельсы ой как понадобятся. Опять же эта магистраль через широкие сибирские реки пойдет — на ней мосты нужны. Вот тебе и еще завод. Всякие мостовые и строительные конструкции из металла клепать. Тебе небось Николай рассказал, что мы в Париже на выставке наблюдали. Башню из металла высотой в четыре с лишним сотни аршин французы в центре столицы выстроили, и всего за два года. А мы чем хуже? Мосты — те же башни, только на бок положенные. Далее, я все свои станки сейчас у Круппа и Армстронга закупаю. Наши, русские производители и половины нужных мне станков не производят, да и качество у них… Значит, станкостроительный завод нужен. Инструментальный? Нужен. Подшипниковый? Нужен. Паровозы и вагоны я сейчас у бельгийцев закупаю, а ремонтировать их что, тоже в Бельгию отправлять? Значит, опять же мастерские нужны. Для начала. А там, глядишь, приловчимся и сами начнем паровозы строить. Ну и другие вопросы остро стоят. Скажем, мины Уайтхеда для флота почему сами не производим? Гироскопы для них делать не умеем. Все остальное можем осилить, а это — нет. Значит, надобно часовой завод строить.

— Все-все! — замахал руками Александр III. — Я-то думал, ты завод делаешь, чтобы на флот железо поставлять, а ты вон как размахнулся!

— И это тоже, — кивнул я. — И железо флоту поставлять, и броню катать собираюсь. И оружейный завод тоже буду строить.

— Да знаю, — прищурился брат, — знаю, что ты у англичанина Максима патент на пулемет купил и что сам его производить собираешься. И как, забавная игрушка?

Я усмехнулся:

— А вот сам увидишь. Чего на пальцах объяснять, если можно все показать… Но я еще не закончил. Ты думаешь, у меня в Трансваале все хорошо? Как бы не так. Во-первых, буры на мое предприятие там уже коситься начинают. Обидно им, что слишком большой кус мимо их рта идет. Да и англичане локти себе грызут. И попомни мои слова, брат, недолго они на это смотреть будут. Дай бог, десять лет у нас есть, чтобы сколько можно золота оттуда забрать, а потом — всё.

— Так они же договор подписали, что обязуются гарантировать бурам независимость.

— А когда их какие договоры останавливали? — усмехнулся я.

Брат зло стиснул зубы. А что тут скажешь?

— Вот, — назидательно произнес я, — а мне там приходится изворачиваться так, чтобы, с одной стороны, как можно больше оттуда забрать, а с другой — как прижмет, так оттуда выскочить, чтобы мы с англичанами после этого точно воевать не начали, ну а с третьей — хорошо бы еще при этом сделать так, чтобы англичане все-таки там еще и получили по полной. Дабы почувствовали, что договоры с нами нарушать не след. Но опять же чтоб у нас с ними без войны обошлось. Понимаешь, как вертеться придется? — Я помолчал и тихонько вздохнул. — Ну сам скажи, какой из меня при всем этом еще и военный министр?

Александр молчал долго. Очень. Но потом тоже вздохнул и махнул рукой:

— Ладно. Вижу, что дел у тебя по горло. Ох и оборотистый ты стал, Лешка. И когда научился? — Вдруг он вскинул подбородок и рявкнул: — Но в начальники Главного артиллерийского управления пойдешь! Там и пулеметы твои к месту будут. Да и вообще… знаю, что ты вокруг Тульского оружейного завода крутишься. Так что по тебе дело. Наведи там порядок, как на флоте. А то их что-то то в одну сторону качает, то в другую. При Милютине за десять лет шесть разных винтовок на вооружение попринимали, а ныне с того испугу уже почти семь лет не мычат, не телятся. [41]Разберись там. Понял?

И я понял, что уж от этого-то мне точно не отвертеться. Впрочем, я не особенно расстроился. Ведь были же мысли как-нибудь артиллерию продвинуть. Она же, считай, единственное, в чем я более-менее разбираюсь. Ну, кроме мирового рынка ресурсов, который весь остался в будущем. А тут такой момент — перевооружение, вызванное переходом на бездымный порох. Так что вот тебе, парень, и карты в руки…

Но начинать мне пришлось не с артиллерии, а с подведения итогов очередного этапа конкурса на магазинную винтовку уменьшенного калибра [42]для русской армии. В котором и участвовал мой протеже — капитан Мосин. Это было уже третье промежуточное подведение итогов, и никто не знал, сколько их будет еще. Впрочем, уже наступил 1890 год, а как я помнил, «мосинка» официально именовалась винтовкой «образца 1891/30 гг.». Уж какие там глобальные усовершенствования были внесены в этом самом 30-м году — не знаю. Вот именно поэтому я и оказался здесь, на стрельбище Главного артиллерийского полигона…

Генерал Чагин вскинул подбородок:

— Ваше императорское высочество, вы, конечно, можете не знать, вы не армеец, но существует такой тип стрельбы, как залповая, коя употребляется взводом или ротой и может вестись даже и по невидимому противнику…

— Хорошо, — прервал я его. — Сколько единиц каждого образца мы имеем? Пятьдесят? Отлично. Тогда давайте сделаем так. К завтрашнему дню установим для каждой винтовки по пять мишеней на дистанциях от пятисот до тысячи саженей. И пятьдесят ваших стрелков, меняясь, отстреляют из них по десять патронов — два магазина. Одиночными. А потом, после проверки, еще по десять патронов, но уже залповой стрельбой. — Я воткнул в генерала насмешливый взгляд. — Вы как, ваше превосходительство, беретесь предсказать результат?

На лице Чагова появилось недоумение.

— Но… ваше высочество, только винтовка Нагана имеет прицельные приспособления…

— Я помню, — оборвал я его. Он еще будет мне говорить… Тысяча саженей — это больше двух километров. Попасть на такой дистанции с открытого прицела пулей с круглой головкой… Я удивлюсь, если после того, как будут расстреляны все две тысячи предназначенных для этой дистанции патронов, мы найдем хотя бы одну дырку в мишени.

Так и произошло. Вернее, не совсем так. Как раз у винтовки Мосина край одной из пяти мишеней, установленной на дистанции в тысячу саженей, отщепился. Но это посчитали повреждением при установке, хотя устанавливавший ее солдат и утверждал, что ничего не повреждал. Впрочем, даже если это и было попаданием, то чисто случайным. Да что там говорить — на дистанции пятьсот саженей, то есть километр, количество попаданий составило всего лишь около процента. А более дальние дистанции дали такой разброс, что никакой закономерности по ним вывести было просто невозможно. Случайность — она и есть случайность. Причем залповая стрельба, несмотря на странные, на мой взгляд, однако точно имевшие место быть ожидания многих членов комиссии, дала куда меньшее число попаданий, чем одиночная. Раз в восемь — десять.