Александр Серафимович - Том 6. Рассказы, очерки. Железный поток

• Название: Том 6. Рассказы, очерки. Железный поток
• Автор: Александр Серафимович
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1959

В шестой том вошли произведения, написанные в канун Великой Октябрьской социалистической революции и в первое послеоктябрьское семилетие. Это период большой творческой активности писателя-коммуниста, который отдал все свои силы делу победы революции. В этот период Серафимович пишет рассказы, очерки, корреспонденции, статьи, пьесы, наконец он осуществляет замысел большого эпического полотна, создает героическую эпопею «Железный поток». При всем разнообразии жанров произведения этих лет отличаются большим внутренним единством, что обусловлено характером задач, которые ставил перед собой и последовательно, целеустремленно решал писатель.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Жена адвоката, Екатерина Ивановна, 32 лет.

Бывшая помещица, Марья Евгеньевна, 40 лет.

Дама декольте (глубокое), кокетливая, Елена Александровна, 28 лет.

Советская барышня, завитая.

Бывший адвокат, Александр Эрастович, 42 лет.

Бывший помещик, Софрон Андреевич, 45 лет.

Рундуков Евсей Евсеевич – бывший владелец огромных домов и магазинов, ныне спекулянт, 50 лет, топорный, кряжистый.

Профессор, Герасим Иванович, 52 лет.

Артист, Николай Николаевич, 35 лет.

Литератор, щуплый, козья бородка, в очках.

Художник.

Балаболов, служит в военном комиссариате, 27 лет; френч, галифе щегольские.

Служащий.

Инженер, Станислав Константинович, 31 год, с бородкой, спокойный, сдержанный.

Столовая; посредине протянулся белоснежный стол; цветы. В сторонке уютный уголок, маленький диванчик, заставленный пальмами и японской ширмочкой. На стене картины. Портреты Ленина и Маркса.

В комнате жена адвоката, Екатерина Ивановна.

Жена адвоката (считает приборы, нервно схватывает один, звонит. Вошедшему служащему). Уберите этот прибор, товарищ!

Служащий. Тогда не хватит: тринадцать персон будет.

Жена адвоката. Число несчастное, уберите!

Служащий берет прибор и уходит. Входит инженер, Станислав Константинович.

Инженер. На дворе пасмурно, а у вас тепло и уютно. (Целует руку.) Позвольте поздравить вас, Екатерина Ивановна, со днем вашего рождения…

Жена адвоката. Нет, нет, мое рождение через год только. Сегодня мой ангел.

Инженер (подает в футляре медальон)… поздравить с днем вашего ангела и пожелать… ну, чего бы вам пожелать?..

Жена адвоката. Чтобы цветы любви всегда цвели и никогда б не увядали. (Обнимает за голову.) Ми-илый…

Входит бывший адвокат, знаменитость, Александр Эрастович; прекрасно одет. Екатерина Ивановна и инженер отшатываются друг от друга.

Адвокат. Ну, женушка, что, ангел мой, у тебя все готово? Здравствуйте, дорогой Станислав Константинович!

Жена адвоката. Все. Представь, за столом оказалось тринадцать. Я велела снять.

Адвокат (смеется). Бог не выдаст – свинья не съест.

Профессор (входит, целует руку). Наука вас приветствует со днем рож…

Адвокат (торопливо). Ангела.

Профессор. …с днем ангела. Позвольте вам на память предложить мое последнее исследование: «Зародыш нотариального института у полинезийских дикарей».

Адвокат. Да ведь они разгуливают-то в чем мать родила!

Жена адвоката. Как это мило с вашей стороны! И с надписью, да?

Профессор. Конечно.

Жена адвоката. Я теперь засяду ее читать. А у нас такое горе, такое горе…

Профессор. Инженер. Что такое?

Жена адвоката. Да пустой стол. Ведь ничего, ничего нельзя достать. Я в отчаянии. Немного подождем да будем садиться.

Профессор. Ну, это с полгоря.

Инженер. Не единым бо хлебом сыт человек, а и всяким словод.

Литератор (входит). С днем рожденья!

Жена адвоката. Фу, какой вы бестолковый! Конечно, ангела.

Литератор. Ваш чудесный ангел с белоснежными крыльями и так похожий на вас, что подумаешь – двойник, осенил меня вдохновением. Позвольте же плод этого вдохновения посвятить вам. (Читает.)

Кроваво сплетались
И люди и звери,
А козы смеялись
И тихо шептали: «Ага».

(Подает папку со стихотворением.)

Жена адвоката. Как это мило! Прелесть!

Адвокат. Красиво и оригинально. (Инженеру.) Непременно украл у кого-нибудь.

Инженер. Да, что-то помнится, кажется, у Евгения Соловьева.

Жена адвоката. Благодарю вашу музу, что она меня вспомнила. Ну, садитесь, господа.

Адвокат. Не господа, а товарищи.

Жена адвоката. Все забываю. Садитесь, товарищи, уж чем бог послал. Ах, вот радость! (Бросается к вошедшим.)

Входит бывшая помещица, Марья Евгеньевна. За ней помещик, бывший владелец тысячи десятин, ныне управляющий в своем бывшем имении, Софрон Андреевич; жена зовет его Коко. За ними служащий вносит пакеты и кульки.

Жена адвоката. Милая! (Обнимает помещицу.) Дорогая!.. Какая радость, что приехали. Я уж думала, не выберетесь.

Помещица. Насилу добрались. Ну, со днем рождения…

Жена адвоката (отстраняясь). Какие все сегодня забывчивые. Я – именинница.

Помещица. Ах, душечка, ну, конечно, с ангелом, с самым милым, прелестным ангелом. (Целуются.) Я вас так люблю. Вот я и привезла…

Помещик. Постой, дай же мне поздравить. (Целует руку, потом отчеканивает.) Со днем ан-ге-ла поздравляю. Примите наши скромные дары… (Разворачивает кульки.)

Жена адвоката. Ах, окорок, вот прелесть… Я так мечтала. Да какой чудесный! И масло, и сыр… Ну, как мне вас благодарить!

Помещица (отстраняя мужа). Постой, дай же мне. Я велела кур и индюшку положить.

Жена адвоката. Спасибо, милая, дорогая! (Целуются.) Теперь давайте садиться. Вот сюда, пожалуйста.

Все начинают усаживаться. Входит Рундуков, Евсей Евсеевич. Вносит пакеты и кульки.

Рундуков. Мир сему дому! (Складывает кульки.) Голоса (радостно). А-а, Евсей Евсеич, милости просим!

Рундуков. Позвольте поздравить вас, Екатерина Ивановна, со днем…

Профессор, инженер, помещица. …ангела, Рундуков… с днем ангела и пожелать, чего сами желаете.

Жена адвоката. У меня единственное желание, Евсей Евсеич, чтобы вы как можно радостнее провели у нас сегодняшний вечер и… и еще, чтобы советская власть выдала нам именинные карточки.

Рундуков. Пока солнце взойдет, роса глаза выест. Вот покуда до карточек. (Разворачивает кульки.) Не несите в дар брачущимся ни пурпур, ни виссон, ни смирну, ни ладан, а только осетрину, балык и икру.

Все (аплодируют). Браво, браво, браво, Евсей Евсеич!

Жена адвоката. Какой вы милый, какой благородный, Евсей Евсеич! Спасибо, спасибо вам, родной.

Профессор. Еще можно жить с советской властью.

Адвокат (запевает). «Еще мож-но жить с со-о-ветской властью…»

Все (подхватывают, поют). «Еще мож-но жить с со-о-вет-ской властью…»

Жена адвоката. Садитесь, садитесь, товарищи…

Все со смехом и говором садятся за стол… Отдельные голоса: «Со мной…» «Пожалуйста, сюда…» «Здесь вам удобнее».

Жена адвоката. Пожалуйста, прошу, Александр, положи Марье Евгеньевне.

Входят дама декольте и советская барышня.

Жена адвоката. Как я рада! Очень рада!

Дама декольте. Советская барышня. – Дорогая Екатерина Ивановна, поздравляем вас с днем…

Все (хором). …ангела.

Дама декольте. Советская барышня. – …с днем ангела и…

Жена адвоката. И все. Садитесь, пожалуйста, вот сюда. Товарищи, особых приглашений не будет. Александр, положи Марье Евгеньевне икры.

Адвокат. Позвольте. (Накладывает.)

Помещица. Благодарю. Я не могу равнодушно на икру глядеть.

Адвокат. Так позвольте, я еще подложу. (Подкладывает.)

Помещица. Ах нет, не то! Когда имение было наше-не могу равнодушно вспомнить об имении… Мой Коко был такой хозяин. У него рыбоводство было, – о-о-огромные стерляди плавали в бассейне…

Литератор. У каждого из нас в прошлом остались…

Помещица. Стерляди?

Литератор. Нет, воспоминания незабвенные.

Помещица. Ах, не говорите! Коко был влюблен в своих йоркширов. Знаете, такая прелесть: кожа тонкая, нежная-нежная, просвечивает, а Коко его в розовый носик целует.

Дама декольте. Это ужасно! Я бы никогда свинью не поцеловала.

Помещица. Ах, душечка, ведь он же такой чистенький! Прелесть. Ведь их же мыли каждый день с мылом щетками. Бывало, войдут рабочие, у всех руки грязные, пахнет от них несвежим бельем… Когда мы с Коко были в Константинополе, там турецкие бани, – такие знойные, сухость такая, такая прелесть…

Дама декольте. Нет, морские купанья ни с чем не сравнимы. Вот Остенде. В купальный сезон лучшее общество съезжалось со всей Европы и из Америки, даже коронованные особы, разумеется инкогнито.