Юрий Салов - Люди и портреты (СИ)

• Название: Люди и портреты (СИ)
• Автор: Юрий Салов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Май-июнь 1998. На профессионального киллера Павла Тумасова после очередного выполненного «заказа» начинается охота. Скрываясь от преследователей, Павел уезжает в родной Баку. Там он узнает, что его племянница, с которой он разговаривал пару дней назад по телефону, на самом деле уже год как погибла в автокатастрофе. Расследуя причины ее гибели, Павел погружается в криминальную жизнь города и сталкивается с каннибалами…

---

— Это ты? — Павел протянул руку к ней. — Что ты здесь делаешь?

Но в этот момент смерч снова закрутился, вобрав в себя Наталью целиком и стал стремительно удаляться от Павла, обдав его только струей горячего сухого песка, набившегося Тумасову в глаза и носоглотку.

— Стой, Наташа! Подожди! — Павел бежал за загадочным вихрем, на бегу протирая слезившиеся от песка глаза. — Подожди, Наташа, куда ты!

Но вихрь все ускорялся и расстояние между ним и Павлом все увеличивалось, пока странная песчано-воздушная конструкция не растаяла в сумерках.

Запыхавшийся Павел добежал до волейболистов, лениво перекидывавших друг другу желтый покрытый влажным песком мяч.

— Эй, — окликнул он того, кто держал в руках мяч. — вы не видели тут девушку?

Тот пожал плечами.

— Девушка, тут пробегала только что, понимаешь?

— Да никого тут не было.

— Какая дэвушка, ты что, перегрэлся дарагой?

Этот вопрос был задан загорелым парнем в цветастых шортах, таким тоном, как если бы парень с мячом спросил: «Ты что, идиот?». Павлу стало не по себе. Он не хотел признавать, что пал жертвой галлюцинации.

Поэтому он не сдавался.

— Да тут мимо пробегала.

Игроки переглянулись между собой.

— Ми дэвушэк никогда не пропускаем. — волейболист подал на соседа мяч, что означало продолжение игры.

Павел потер слезящиеся от песка глаза и вгляделся вдаль.

— Где же она…

Вдали ничего уже нельзя было толком разглядеть.

— Искупайся, дорогой, все пройдет! — один из парней сильными, мускулистыми руками подкинул мяч.

Павел, не желая вступать с ними в споры, побежал дальше вдоль берега, но никого вокруг не было, хоть сколько-нибудь походившего на Наталью. Павел упрямо бежал вперед, пока наконец не увидел стоявшую на каменном моле женщину в накидке, кормившей чаек.

— Наталья? — подбежал он к ней и схватив за плечи, развернул к себе.

Но вместо хорошо знакомых черт увидел неприятное испитое лицо женщины предпенсионного возраста со следом маленького ожога на подбородке.

— Извините, обознался. — пробурчал он, быстрыми шагами уходя прочь.

Утро выдалось на удивление пасмурным. Павел едва смог оторвать голову от подушки и сонными глазами глянул в незашторенное с вечера окно. Дым из трубы над заводским корпусом, находившемся неподалеку, изгибаясь чёрно-белой петлей, уходил в облака.

А из головы все не шел дурацкий сон, приснившийся ему этой ночью.

И вправду, очень странный сон…

Тумасов проснулся с тяжелой головой, словно вечером напился, и было такое чувство, будто он вовсе и не спал в эту ночь, будто всю ночь он где-то пробродил, прошлялся — а где, и не припоминается теперь, — отчего-то тупо смотрел в одну точку, потом упорно размышлял, в общем, вел себя как человек, пытающийся поймать за хвост смысл чего-то ускользающего, и виной всему — сон с повторяющимся из раза в раз с сюжетом, разве что с небольшими отклонениями.

Племянница вертелась, танцевала перед ним, грациозно и легко, как пушинка. Улыбалась ему ровными белыми зубами. А затем — растаяла словно снежинка.

Зато Павел очутился вновь в комнате с цементированным полом. Неяркая одинокая лампочка над потемневшим от времени столом… он явственно слышал за спиной чье-то хриплое дыхание, а потом доносившийся оттуда глухой звук, словно где-то выбивали ковры.

По полу волокли нечто довольно тяжелое… И опять эта рука с топором. Рука мужская, крепкая и мускулистая. Длинными сильными пальцами она умело управлялась с топорищем, обмотанным широкой синей изоляционной лентой.

— Кр…рак! — опустился топор. И под ноги Павлу с низкого широкого стола свалился большой кусок розового мяса. Снова, как и в предыдущие разы, мясо… но! Не поросенок, не барашек, не дичь какая-нибудь, а именно — человек.

Когда Павел наяву ощутил то, что он видел во сне, дрожь пробрала его с головы до пят, хотя он считал себя очень бывалым и многоопытным человеком, побывавшим во многих переделках. Он видел, явственно видел в своем сне татуировку на белой шкуре окорока — саламандру, узкую сверху и более широкую внизу.

Вот эдакий буквальный вздор уже не в первый раз привиделся ему нынешней ночью.

Будучи человеком отнюдь не мнительным, Павел тем не менее чувствовал, что даже эта татуировка ему уже где-то встречалась.

Он поднялся нехотя с постели и взглянул на часы. Они показывали восемь утра, хотя за окном уже вовсю светило солнце и улица гудела насыщенной восточной жизнью, — да, часы показывали только восемь утра и Павел этому не поверил.

Павел подошел к телефону и взял свои «Сейко».

Десять часов двенадцать минут.

Что ж, решил Павел, пора заняться личными делами.

Он оделся, протопал на кухню и заварил кофе для вдохновенного старта нового дня, который должен был увенчаться «сейшеном» с Татьяной.

Закурив, Павел стал рассматривать фотографии, найденные им на квартире Дэна.

Дэн с Натальей, Дэн с другими людьми, Павлу совершенно незнакомыми…

Его внимание привлекла самая первая фотография, которую он обнаружил засунутую под табличку с номером его квартиры на двери на второй день после его приезда в город.

Наталья с Дэном на пляже. Может быть, даже там, в Загульбе. Дэн приобнимал Наталью за талию. Фигура племянницы выглядела весьма гибкой — недаром она всегда любила спорт, — вспомнилось Павлу. И природная гибкость позволила ей максимально приблизиться к замыслу фотографа.

Стринг — бикини выгодно подчеркивало ее фигуру. Было в этой стройной и привлекательной фигурке племянницы еще кое-что необычное — то, что подчеркивалось позой. Зрительское внимание притягивала большая необычной формы родинка пониже спины. Снимок, кстати, был достаточно художественным.

Павел выпил чашку кофе, заварил еще. Что-то было в этом глянцевом квадратике, запечатлевшем одно из мгновений бурной жизни Натальи — но только что?

Они приблизил фотографию к глазам — ничего необычного. Если только…

Павел наспех оделся, натянул тесноватые кроссовки, купленные пару дней назад в местном магазине и спустился во двор. Машину он вчера припарковал неудачно, и ему пришлось потратить почти десять минут, чтобы выбраться со стоянки. Фотоателье «Феникс» разместилось на Николаевской улице. Было видно, что хозяин «Феникса» любит свое дело — на витрине красовались любительские кинокамеры, кинопроекторы, увеличители, длиннофокусные объективы и многое другое, столь же интересное и соблазнительное.

Он вошел в помещение, раздвинул портьеру и появился в фотопавильоне. Стук по прилавку и оклики результата не принесли и Павел отправился на экскурсию по всему ателье. Отыскать хозяйна Павлу удалось далеко не сразу: только в каком-то закутке за туалетом тот был найден. Им оказался благообразный худой старичок, который склонившись над столом с фотографиями, фантазировал с ножницами в руках; он невнятно напевал под нос какую-то незнакомую песенку.

— Вы — мастер Зельцерман? — нетерпеливо проговорил Павел, изображая раздраженного клиента.

— Я Зельцерман, я, — почему-то встревожился старичок. — а что такое? Если вы насчет лицензии, то Александр Анатольевич сейчас в Стамбуле, но все бумаги, вся отчетность, я вас уверяю… У нас серьезная фирма. У нас даже депутаты фотографируются…

— Я не по поводу лицензии, — сильно смягчил голос Павел. — я клиент. Хочу у вас увеличить одну фотографию…

Он достал фото с изображением Натальи и Дэна.

— Покажите пожалуйста, — с интересом протянул Зельцерман. — о-о, молодой человек, я вам сделаю любой размер, какой вы пожелаете! Я в свое время фотографировал людей из окружения Ахундова и Алиева, а уж всяких лауреатов и передовиков производства — не счесть! Наших спортсменов снимал для газет и журналов, Гарри Каспарова, в том числе. Ваше фото я обработаю в лучшем виде. Кстати, рядом с очаровательной дамой стоите как-будто не вы?

— Ближе к делу, — одернул пустившегося в воспоминания старого фотографа Тумасов. — какие у вас есть размеры? Можете сделать десятикратное увеличение фото?

— Э-э, вам для плаката, иллюстрации, постера? — блеснул знанием современных терминов старичок. Он одной рукой вытянул ящик стола, повозился там и сказал с торжеством: — Вот, пожалуйста! У меня заказали для одного научно-популярного журнала. Формат а-два, можно на стенку вешать. Устраивает это вас?

— Разрешите. — Павел протянул руку и взял одно из фото. — Ну, что же, качество хорошее, но мне хотелось бы еще побольше фото, понимаете? Мне очень нужно.

— Думаете, формат бэ-два подойдет? — вопросительно уставился на фотографии Зельцерман. — Маловероятно, слишком размытое изображение получится. Размеры исходного фото, знаете ли…

— Сделайте несколько вариантов, а я выберу понравившийся. — нашелся Павел. — Вас устроит такое предложение? Расходы будут оплачены.