Роберт Сальваторе - Последний Порог

• Название: Последний Порог
• Автор: Роберт Сальваторе
• Жанр: Фэнтези

В заключительной книге «Невервинтерского цикла» Дзирт До'Урден пытается пробиться сквозь тенета лжи и секретов. Тёмный эльф всё сильнее погружается в мрачные тайны Далии: узы, связывающие её долгое время с Дзиртом, рискуют оборваться, тогда как связь с давним врагом До'Урдена, Артемисом Энтрери, продолжает расти. Тем временем в пещерах Гонтлгрима дроу по имени Тиаго Бэнр прибегает к помощи Бреган Д'Эрт, чтобы уничтожить Дзирта. Элитные наёмники тёмных эльфов вынашивают собственные планы, с лёгкостью соглашаясь выполнить невыполнимый заказ. Вознамерившийся вновь сражаться за правое дело во имя всех Королевств Дзирт прокладывает себе новый путь — в Долину Ледяного Ветра. Последуют ли новые товарищи с ним? Сможет ли он в одиночку дать отпор тьме? В любом случае, дроу знает, куда ему идти — в то место, что когда-то было домом.

---

— Однако он к этому пришел.

— Возможно, с ним произойдет несчастный случай.

Капитан сурово на него посмотрел, и Энтрери успокоила такая реакция. — Мы уплыли с пятеркой, и вернемся с живой пятеркой, если непредвиденные обстоятельства, не созданные нами самими обстоятельства, не постигнут нас. Вы рискуете навлечь на себя гнев дроу, отважный господин Сиккэл, но знайте, что, если вы сделаете это, мой собственный гнев отправит вас в брюхо акулы задолго до того, как «Пескарь Шкипер» вернется в доки Лускана.

Мужчина кивнул, снова глядя в пол. По приказу капитана он развернул морскую карту на столе, и они вдвоем проложили маршрут к Вратам Балдура. Наблюдавший за всем этим сверху Артемис Энтрери был очень заинтригован. Он боялся, что возвращение в Лускан откладывалось, чтобы Джарлакс и Киммуриэль смогли должным образом поприветствовать их в доках.

Но он отогнал эти страхи напоминанием о том, что Джарлакс не был врагом Дзирта До’Урдена, и все, что с ним связано, конечно, пошло глубже, чем какие-либо страхи или обиды, какие дроу мог бы питать к такому относительно незначительному игроку как Артемис Энтрери.

Ему не удавалось выйти из каюты капитана, пока солнце не начало садиться, и у него было много часов, чтобы обдумать все, что он узнал. Он решил не делиться информацией с остальными.

Если в Лускане их ожидает засада Бреган Д’Эрт, то он, конечно, не хотел бы быть поблизости, чтобы посмотреть на это, но если бы… возможно, он мог бы получить шанс отомстить Джарлаксу за предательство и это, конечно, стоило бы риска. Энтрери держал руку на эфесе своего украшенного драгоценными камнями кинжала каждый раз, когда он думал о Джарлаксе, воображая сладость похищения этой черной души.

Глава 11 Темная комната, темный секрет

Эффрон мерил шагами огромный причал Врат Балдура, как и каждое утро уже больше месяца. Он был в недоумении — судно должно было быть в порту вскоре после его прибытия. Эффрон каждый день приходил сюда; каждый день тифлинг спрашивал всех портовых рабочих, которых он мог найти, и у которых было время, чтобы с ним поговорить.

Ничего.

Ни слова о «Пескаре Шкипере» и глядя на безбрежные, темные воды, волнующиеся перед ним в этот дождливый день, Эффрону не трудно было предположить, что судно было потеряно в этой неприветливой, окружающей среде известный как Побережье Мечей. На самом деле, в это особенно тоскливое утро, чернокнижник был в этом уверен.

Вероятно, океан забрал его и всех на борту, или какие-то морские дьяволы, большая акула, кит или даже кракен, пробил его корпус и утащил на дно, пировать экипажем.

Если он был прав, то его мать умерла, и цель его жизни столкнулась с резким концом.

Или возможно его настроение было результатом погоды, а не какого-то разумного заключения. В этот день воздух был тяжелый, хотя весна быстро мчалась к лету.

Эффрон отверг это поверхностное мнение. Погода не благоприятствовала, но и такого резкого конца, как казалось, не было. Это утро стало логическим завершением его возрастающего страха. Эффрон уже две десятидневки боролся с неотвязным чувством, что они погибли, поглощены морем, и что его виды на будущее — на его собственное будущее — собирались резко поменяться.

Он хотел ее смерти. Он хотел ее убить.

Теперь он стал сиротой. Теперь его мечта осуществилась, но ее вкус, неожиданно, оказался не таким уж сладким.

— Будь ты проклята, — прошептал он себе под нос, шагая по огромной пристани этого впечатляющего портового города. Это были единственные слова, которые он произнес, даже не потрудившись спросить портовых рабочих, видел ли что-то, или слышал кто-нибудь о подходе «Пескаря Шкипера».

Не было никакого смысла.

А возможно, он боялся, что не было никакого смысла задавать пустые вопросы портовым рабочим Врат Балдура.

Он шел медленно, его неживая рука болталась у него за спиной. Влага вокруг его глаз была больше, чем дождь тяжелого и влажного дня.

В течение многих лет он пытался утвердиться перед своим отцом. Разумеется, он никогда не мог стать воином, каким хотел его видеть Херцго Алегни, с его плечом и бесполезной рукой и дюжиной других менее очевидных или резких недостатков, имеющихся в его хрупкой фигуре. Но, тем не менее, он пытался, каждый день и всеми способами. А принадлежал ли чернокнижник в Царстве Теней самому себе когда-либо в жизни? Он случайно услышал, что даже Дрейго Проворный не был таким успешным, как Эффрон сейчас, пока ему не исполнилось сорок лет, хотя Эффрон был вдвое моложе.

Он жил своей жизнью со смелостью и дисциплиной, и даже лорды Нетерила, время от времени, принимали его во внимание.

Чем-то из этого мог гордиться Херцго Алегни?

Эффрон честно не знал. Если это так, его жестокий отец-тифлинг никогда этого не показывал. И даже в тех немногих случаях, когда слова или взгляд Херцго Алегни возможно говорили об отцовской гордости, жестокий опыт, научил Эффрона рассматривать их больше как манипуляцию, чем что-либо еще, как будто эгоцентричный Херцго Алегни повышал мораль Эффрона, потому что хотел получить из него нечто большее.

Эффрон рассматривал возможность того, что у него не было более глубоких чувств к Алегни, чем он питал к Далии.

Ах, Далия. Для Эффрона она была камнем преткновения, предельной болью, отчаянным вопросом и неотвязным сомнением.

Она бросила его с утеса.

Его мать полностью отказалась от него и бросила его с утеса.

Как она могла так поступить?

Как он ее ненавидел!

Как он отчаянно желал ее убить!

Как он нуждался в ней.

Он не мог собраться с мыслями, в этот тоскливый день эмоции нападали на него со всех сторон. Теперь, на этой пристани сегодня утром, он принял тот факт, что она погибла, и волны, идущие к нему с разных сторон, катились и поднимались, накатывались и сталкивались посреди его сознания.

— Ха! — раздался крик, когда он проходил мимо пары пожилых людей, один из них со шваброй, а другой с парой ручных багров для разгрузки мешков зерна.

— Я же говорил, что сегодня уродец не будет спрашивать! — продолжил вооруженный баграми старик и издал визгливый смешок.

— Ты смеешься надо мной? — сурово спросил Эффрон.

— Не-а, дьяволенок, он просто смеется над собственным предсказанием, — ответствовал человек со шваброй. — Он сказал, что сегодня ты не спросишь о «Пескаре Шкипере».

— И скажи на милость, откуда он это знает?

— Потому что сегодня пришло известие, — сказал старик и снова засмеялся, хотя его смех больше походил на кудахчущий кашель. — Он там, севернее и западнее. Мешают шторм и ветер, но его паруса могут показаться на горизонте перед закатом. В любом случае, он придет завтра.

Эффрон старался сохранять спокойствие, но знал, что дрожит, ибо чувствовал, что колеблется его безжизненная рука. — Откуда ты знаешь? Скажи мне. Скажи!

Другой товарищ поднял свою швабру и указал ею на судно, которое, очевидно, только что пришло, поскольку его экипаж все еще работал и не сошел на берег. — Они его видели в последние трое суток. Под флагом Курта. Лусканское судно, и они узнали «Пескаря Шкипера».

Эффрон безучастно посмотрел на другое судно, но его мысли лились потоком вдоль аллей потерянной нити. Далия. Вероятно она на борту, и вероятно живая.

Далия, у которой были ответы на его вопросы, очень страшные и нужные Эффрону.

Только теперь ему пришло в голову, что нетерпение, которое тянуло его в порт в последние дни, могло дорого ему обойтись.

— Послушайте, — решительно сказал он паре. — У меня для вас монета. Золотая монета.

— Продолжай, — промолвил мужчина со шваброй.

— Я хочу знать, кто сойдет с того судна, — пояснил Эффрон. — И я не хочу, чтобы они знали, что я спрашивал.

— Золотая монета? — переспросил старик.

— Золотые монеты, — уверил его Эффрон. — Монет будет больше, чем пальцев обеих твоих и его рук.

— Ищите темного эльфа и эльфийку рядом с ним, — пояснил Эффрон.

— Женщина дроу?

— Нет, только мужчина.

— Эльфиек много. Как мы поймем, что это она?

— Вы поймете, — пообещал Эффрон, его взгляд неумолимо стремился назад к пустым водам, на северо-запад, словно ожидая, что паруса появятся в любой момент. — Вы поймете.

* * * * *

— Он сказал три дня, — промолвил Дзирт, имея в виду время, которое они проведут во Вратах Балдура. Идущая возле него Далия обернулась, чтобы посмотреть на Энтрери, всего в нескольких шагах позади них, она задавалась вопросом, относился ли к нему этот период времени.

Энтрери был удивительно бодр, несмотря на то, что после отплытия из Лускана судно шло смехотворно кружным путем и постоянные задержки в море, он жаловался меньше, чем любой из пятерки, а также большинство членов экипажа. И теперь он улыбался. Он поднял одну руку в направлении Далии и помахал тремя пальцами, подтверждая слова дроу, хотя, подтверждал ли он то замечание или дразнил ее, потому что это относилось к ней, а не к нему, она не могла сказать.