Татьяна Чернявская - Ферзи

• Название: Ферзи
• Автор: Татьяна Чернявская
• Жанр: Фэнтези

Когда пешка прорывается к краю поля, она начинает собственную игру. Вот только настолько ли она свободна, чтобы не зависеть от Игрока. И кто может быть Игроком? Светлый Князь, игнорирующий произвол? Совет Замка Мастеров, отчаянно борющийся за освободившееся место Главы? Молодой амбициозный чародей, жаждущий мщения? Или таинственный Медведь, стремящийся к своим собственным целям? И что в этой игре остаётся делать двум молодым подмастерьям, волей случая оказавшимся на передовой? Разумеется, идти своим путём. И пусть вокруг поднимаются зомби, восстают древние гробницы, проводятся тёмные ритуалы и рушатся зачарованные поместья.

---

Парень понятливо кивнул и метнулся по коридору, будто опасаясь, что ему в спину прилетят завхозовские счёты. Снетап Сигурдович рвения не оценил. Мужчина методично разрывал на мельчайшие клочки столь своевременные вести от своего осведомителя, придавливая их в влажную землю стоящего рядом фикуса. Вероятно, именно для таких неотложных целей горячо любимые покойной Госпожой Травницей вазоны и располагались по всему штабу, как отголоски будуара. Плюнув на закопанный компромат, для пущей надёжности, завхоз вытянул из-под пиджака ярко-красный болтун и со вздохом набрал код бывалого чародея-погодника со своей последней шхуны, а заодно и помощника одного из приближённых:

— Жумпель, мне тут птичка понашёптывала, что возле Березняков ищейки ошиваются. Может, пихни там своих и ребят поднимите. Устроим им разминку и перестрахуемся на всякий случай. А если старшие возникать будут, скажем, учения… эти… плановые!

Закончив разговор, Снетап Сигурдович запихнул обратно артефакт, тщательно расправил складки на дорогой ткани и, приоткрыв форточку, что есть мочи, а лёгкие у бывшего моряка были такие же знатные, рявкнул:

— А ну, ленивые задницы, поторапливайтесь! Все на загрузку! Вытягивайте глистов с казарм! Старшин ко мне!

От его громогласного крика движение за окном ускорилось. Ободрённые рёвом начальства вояки снова пришли в действие и с преувеличенным рвением похватались за ящики. Из казарм выгнали праздно валявшихся рядовых, погоняя криками и бранью. Любо-дорого посмотреть. Снетка Шпак помимо воли расплылся в щербатой улыбке:

— Будем к осаде готовиться…

* * *

Яританна уже несколько раз подряд брала в руки огрызок карандаша и так же неизменно откладывала его в сторону. Отчёт с мёртвой точки не двигался, пребывая в состоянии пустых пометок и россыпи удачных словесных оборотов, отдающих изрядным интеллектуальным превосходством и буквально пышущих глубиной познаний. Что-нибудь новое воспалённый мозг выдавать отказывался, предпочитая ограничиваться головной болью и роем мельтешащих перед глазами чёрных точек.

«Триликий, напомни мне на досуге, никогда не подбираться ко дну резерва, а лучше, вообще отказаться от чародейства как такового!» — мысленно взмолилась Чаронит, страдальчески возводя глаза к стареньким часам.

Заклинательство, казавшееся таким простым и доступным на первый взгляд, показало всё своё коварство, когда денег в рюкзаке не перевалило и за половину. Каждая монетка оттягивала на себя по капле резерва, создавая длительную связку, что в пересчёте на десятки и сотни выходила для среднестатистической чародейки практически неподъёмной. Девушка даже пару раз порывалась смошенничать, но как-то совершенно не к месту вспоминалась протекающая крыша в веранде, старый продавленный диван в гостиной и совершенно растрескавшийся пол в прихожей. Поэтому духовник лишь плотнее стискивала зубы и упрямо зачерпывала новую пригоршню добычи, на уровне автоматизма проговаривая слова-схему заклятья. К концу она даже свыклась с ощущением рваной боли в районе затылка, погружаясь в подобие слабого транса. Теперь вот приходилось мучиться от последствий собственного героизма в вопросах выживания и благоденствия их маленькой семьи.

«И где же эта Эл, когда она так нужна! — едва не взвыла терзаемая истощением девушка, прикладывая ко лбу тарелку, так как кружки и ложки уже были бессовестно горячими, а других народных средств снятия головной боли духовник просто не знала. — Почему, когда ты чувствуешь себя здоровой, от неё просто отбою нет, а стоит хоть слегка приболеть и травницы как не бывало? Сейчас, видать вора отлавливает со своими примочками. Вот и смысл на него травы переводить, когда человек сам явно против лечения. Может ему морда опухшая нужна для конспирации, а она…»

Танка с грустью посмотрела сначала на дверь, потом на раскрытую травницкую сумку, но самоуправствовать не решилась, памятуя о милейшей привычке компаньонки переливать зелья в первые попавшиеся ёмкости, не особенно заморачиваясь сменой предыдущих этикеток.

«Лечь бы сейчас поспать на часок, а лучше… на два! Так, чтобы прогревались кости и лёгкий сквознячок витал под потолком, чтобы не надо было никуда спешить, чтобы пару дней не видеть никого постороннего и просто наслаждаться током энергии под кожей и хорошей книгой. Мечты, мечты».

Усилием воли девушка вновь заставила себя взять в руки найденный на полатях огрызок карандаша и вывести на дешёвеньком листе первый пункт плана. Истёртый грифель натужно скрипнул, продирая борозды в бумаге, в знак протеста против эксплуатации почётных ветеранов. И мучившейся чародейке на миг показалось, что эти борозды прорыли у неё в мозгу. Слегка провернув карандаш, она попыталась продолжить — скрип повторился притом в ещё более мерзкой тональности. Танка упрямо перевернула коварное писчее приспособление — и снова неудача. И четвёртый, и пятый раз не принесли результата, девушка даже задумалась над тем, чтобы попытаться найти в рюкзаке свой собственный карандаш, когда по раме негромко постучали.

— Какого ляда!?! — искренне обрадовалась появлению новых лиц духовник.

Настолько искренне, что от её оскала, с которым девица изволила выглянуть в окно, запросто мог бы случиться сердечный приступ у средних размеров вурдалака.

Только вот стучавший был крепок духом и к нечисти отношения не имел. По правде, Танка сперва его даже не заметила, ожидая увидеть Виля, Эл или кого-нибудь из вчерашних ищеек, явившихся за компенсацией морального ущерба. Мелкая тощая старушка, скрученная радикулитом в причудливую литеру старо-магнарского алфавита, едва доставала до подоконника и являла собой вид настолько жалкий, что Чаронит не знала, просят у неё милостыни или милости. Ветхое тряпьё, сырое и грязное, до самой земли свисало со скрюченной спины. В его ворохе седой кляксой едва просматривалась сморщенная остроносая голова, с впалыми бельмастыми глазами и разодранным подбородком. Тощая, покрытая заскорузлой грязью, рука цепко сжимала кривую истёртую палку, продолжая молотить по косяку.

— Чё надо? — не слишком вежливо в ввиду мерзейшего состояния духа прикрикнула чародейка, мысленно уже прощаясь с так и не съеденным пирожком.

Старуха отшвырнула палку и, вцепившись в руку девушки, рванула на себя не ожидающего подвоха подмастерье. Та лишь неловко взвизгнула и попыталась ухватиться за раму, чтобы не вывалиться в дворовую грязь под напором агрессивной бабки.

— Дитя Ворожея! — надломненным, срывающимся голосом заскрипела ей в лицо нищенка, щедро обдавая вонью застарелой мочи, немытого тела и гнилых зубов. — Дитя Ворожея, бойся! Бойся проклятого! Бойся проклятого!

Грязные узловатые пальцы, до боли впивавшиеся в предплечье, неожиданно разжались, и девушка по инерции отлетела обратно в комнату, опрокинув стол.

— Что это было? — запоздало поинтересовалась у пустой комнаты Яританна, потирая ушибленную попу.

С кряхтением, поднявшись на ноги и кое-как вернув на место хозяйскую мебель, Чаронит бросилась к дверям и босиком выбежала во двор, не обращая внимания на грязь и порванные штаны. Вопли сумасшедшей старухи, казавшиеся обычным старческим бредом, да следствием обильных и регулярных возлияний, неожиданно болезненно впились в душу, всколыхнув собственные предчувствия и потаённые страхи. Отчаянно захотелось узнать, про проклятье, его носителя и причины страха перед ним. А ещё больше про то, почему её саму так назвали, ведь даже её собственный отец перестал верить в семейную легенду о происхождении их рода от одного из воевод Кровавого князя. Пропитанная мелким тщеславием душа доверчиво потянулась к уродливой нищенке в поиске подтверждения собственных надежд и упований, но мелкой старухи под окном уже не было. Даже шлейф вони всегда волочащийся за подобными особами успел растаять на ветру, будто никого и не было. Вот только боль в пережатом предплечье и отчаянно ноющий зад не позволяли представить её появление последствием перерасхода резерва.

Яританна недовольно фыркнула и вернулась на крыльцо, безуспешно пытаясь оттереть перепачканные ноги. Флёр незамутнённой детской радости успел сойти, уступив место привычному холодному расчету и головной боли. Почему-то первым на ум пришёл код болтуна Нэл, её факультетской подруги и, пожалуй, единственной адекватной тенеглядки из всех знакомых. В отличие от Чаронит, пришедшей в Теоретическое Нежитеводство путём естественного отбора среди более-менее престижных факультетов и курсов, Налия Виткалова шла на общение с духами идейно и целенаправленно, нарушая семейную традицию потомственных накопителей. Отличаясь собранностью и обстоятельностью, девица двигалась к намеченной цели, пробиваясь если не ярчайшим талантом, то непрошибаемым упорством. У неё всегда находились самые редкие фолианты, необычные артефакты и куча нужных и не очень фактов и цитат на любой случай из практики. Даже внешностью и манерой одеваться Налия настолько походила на древних некромантов, что поначалу вызывала заикание у сторожа общежития, своими чёрными балахонами, бледной кожей и пронзительно голубыми глазами. Впрочем, ярая помешанность на духовницком искусстве нисколько не мешала ей мастерски располагать к себе окружающих, чем девица и пользовалась без зазрения совести.