Татьяна Чернявская - Ферзи

• Название: Ферзи
• Автор: Татьяна Чернявская
• Жанр: Фэнтези

Когда пешка прорывается к краю поля, она начинает собственную игру. Вот только настолько ли она свободна, чтобы не зависеть от Игрока. И кто может быть Игроком? Светлый Князь, игнорирующий произвол? Совет Замка Мастеров, отчаянно борющийся за освободившееся место Главы? Молодой амбициозный чародей, жаждущий мщения? Или таинственный Медведь, стремящийся к своим собственным целям? И что в этой игре остаётся делать двум молодым подмастерьям, волей случая оказавшимся на передовой? Разумеется, идти своим путём. И пусть вокруг поднимаются зомби, восстают древние гробницы, проводятся тёмные ритуалы и рушатся зачарованные поместья.

---

— Да, да, совершенно с вами согласен, уважаемый, — очень серьёзно и даже как-то торжественно покивал головой пойманный с поличным Простилин, нащупал сбившиеся от удара на самое темечко очки и с самым благонравным видом водрузил их на место.

Равелий Дилеонович вообще выделялся как среди Старших Мастеров, так и среди коллег чрезвычайной флегматичностью, граничащей с бесконечным безразличием и скукой, если дело не касалось его любимых монстров или вересковой водки. Вот и теперь, он убрал с плеча невидимую пылинку, ещё раз потёр переносицу и, подперев кулаком голову, казалось, снова заснул с самым интеллигентным видом, пользуясь тем, что за тонированными стёклами очков было тяжело различить, закрыты ли глаза.

— Если вам нечего сказать по существу вопроса, то объявляю заседание закрытым! — холодно отчеканил Глава Совета всё тем же пугающим тоном, но в душе искренне радуясь, что голос не задрожал и по требованиям протокола трижды ударил церемониальным жезлом.

Медальон вспыхнул, отмечая официальное закрытие собрания.

Араон Важич, бессовестно пользуясь своим преимуществом в возрасте и физической подготовке, со всей возможной проворностью поспешил скрыться за дверью, чтобы не слышать возмущённых выкриков и не словить какое-нибудь шальное проклятье.

«Да, — тихо выдохнул молодой человек, когда удалось быстро ретироваться в первый попавшийся кабинет и, заблокировав плечами дверь, переждать, пока почтенные мэтры соизволят разойтись, — на этих либералов никакой тирании не хватает».

* * *

— Не попала!

— Попала!

Голоса в подлеске звучали особенно звонко. Под стенами славной Селецы — города не слишком большого, но зато сохранившего замечательные каменные укрепления — нынче было чрезвычайно многолюдно. Единственным уголком спокойствия оказался небольшой запущенный садик, плавно переходящий в лесопарковую зону и мусорную свалку одновременно.

— А я говорю, что не попала!

— Точно?

— Точно не попала!

— Так ведь, всё-таки точно!

— И всё-таки не попала!

Одичавшая акация тесно сплеталась с частой порослью старых, запущенных яблонь. Царапучие плети ежевики капризно хватались за ветки, заплетая пробелы и образуя, чрезвычайно удобные лагуны для скапливания отходов человеческого общества и жизнедеятельности. Дотошный и не лишённый брезгливости взгляд вполне мог выцепить среди поднявшегося бурьяна горки битых бутылок, грязные черепки, оставшиеся от угробьских лежбищ тряпки и выпаленные отходами бытового чародейства буроватые маслянистые лужи. Меж тем до злачного состояния этому пустырю было ещё далековато, да и шум пропускного пункта, надолго задержавшего торговую процессию на подступи к вожделенному рынку сюда практически не доносился. Хотя и шумели раздосадованные таким убыточным простоем торговцы, и скандалили знатно.

— Попала!

— Не попала, не попала!

— Ладно, ладно. Ты не попала, а я попала.

— Та-а-ан! — в голосе травницы, уютно прислонившейся к успевшим слегка нагреться камням городской стены, послышалось не только обычное тягучее возмущение, но и самая настоящая угроза.

В конце концов, на кону стояло не так уж и мало: целый малосольный огурец, приближающийся по размерам к небольшому поросёнку. Конечно, проще было его разделить по-братски, разломав хрустящую, остро пахнущую рассолом мякоть, но обеим эта идея отчего-то на душу не ложилась, хотя и приходила в голову. И без того скудный завтрак, едва ли не угрозами и шантажом выбитый у скомпрометировавшей себя торговки, состоял из половины буханки чёрного, слегка подкисшего хлеба, небольшого кулька солёного творожного сыра и двух ломтей сушеного мяса. Поэтому совершенно случайно прихваченный из бочонка огурец стал не только неплохим подспорьем для голодных желудков, но и настоящей, пусть и сомнительной, моральной компенсацией за явное пренебрежение. Ныне компенсация, лежала на небольшом носовом платке огурцом раздора и всем своим видом разжигала огонёк соперничества между подмастерьями.

— Всё, ладно! — примирительно вскинула руки сидевшая на перевёрнутом ящике Танка. — Давай ещё один заход.

Подобрав с вытоптанного от вездесущих длинношеих одуванчиков пяточка по камню, тщательно сравнив их во избежание произвола и встав на исходную отметку, девушки швырнули снаряды в густые заросли. Один, отскочив от ствола, пронёсся в пугающей близости от желтоватого, словно скрученного из старого тряпья улья, второй — так и пролетел в кусты, исторгнув из них странный звук, напоминающий шипение.

— Ага! — самодовольно вскинула подбородок Алеандр, становясь в героическую позу наиболее подходящую для триумфального момента.

— Что, ага? — проворчала Чаронит, позу, впрочем, не меняя. — Я же попала.

— Какое попала? Он же мимо пролетел! — казалось, Валент вот-вот перейдёт на качественный крик и рукоприкладство, как в детских потасовках, когда официальный победитель становился неважным уже на второй минуте драки.

— А, может, я изначально в кусты целилась?

— А, может, мне тебе в глаз дать? — тут же прищурилась травница и очень подозрительно начала растирать костяшки пальцев, если раньше она отличалась не слишком воинственным характером, то общение с боевым чародеем пробудило в её душе почти неконтролируемую потребность к выплёскиванию агрессии на всё и вся, некстати попавшееся под руку.

Духовник коварнейшим образом сорвала её планы, просто пожав плечами и с независимым видом вернувшись на прежнее место к остаткам хлеба. Завернув скудный паёк и тщательно запрятав его в рюкзаке, девушка села на ящик и принялась переплетать свои куцые косицы, намеренно игнорируя упоение компаньонки своей долгожданной победой. Когда терпеть нарочитое облизывание пальцев, причмокивание и громкие вздохи стало невыносимо, она вытащила из-под ворота связку сувениров и снова попыталась примерить кольцо.

— Знаешь что? — Яританна проверила крепость шнупка и, словно вновь почувствовав на себе чей-то недобрый взгляд, поспешила запихать свои скарбы обратно. — Появившееся кольцо, если только у тебя не слишком извращённое чувство юмора, штука весьма подозрительная. Однако меня больше беспокоит, куда делся защитный барьер, я предполагала, что эти стервы могут быть весьма изобретательны и потому немного поэкспериментировала с линиями, а в итоге получила новенький синяк на теле. Но вот, палец даю на отсечение, что эта падла должна была хоть пенделя словить, если не приличного кандратия. Значит, барьер кто-то дезактивировал. Но, признайся, весьма абсурдно выглядит теория, что кто-то пойдёт на такие ухищрения только, чтобы подбросить мне дешёвое никому не нужное кольцо и шишку. Может, это артефакт какой или следилка, а я по своему скудоумию просто не понимаю, как его активизировать?

Алеандр как собиралась впиться с вожделенный огурец, так и застыла с раскрытым ртом и слегка выпученными глазами, толи настолько шокированная предположениями подруги, толи просто не в силах захлопнуть намертво заклинившую в неудобном положении челюсть.

— Не помню, правда, ни одного прецедента, чтобы на скромную персону среднестатистического обывателя артефакты сыпались. Но и не мог же защитный контур так конденсироваться из-за какой-нибудь магнитной аномалии!?! Во всяком случае, не в такую же кривулину!?!

В голосе духовника прозвучала обида на собственное заклинательское мастерство. Блондинка даже неосознанно надула губки, мысленно пытаясь представить, где же нужно было так опростоволоситься, чтобы контур замкнуло не обычным широким ободком с гравировкой, а эдаким Левиафаном ювелирного производства и насколько в этом приняла участие замеченная ранее аномалия.

— Ты, мать, — сказала Эл, наконец, справившись с протестом собственного организма и с лёгким, весьма настораживающим щелчком сомкнуть зубы, — кажись, совсем параноиком становишься. Какие артефакты, какая конденсация? Может, ещё незарегистрированные источники силы приплетёшь или вмешательство неземного разума? Сама где-нибудь стянула втихомолку и благополучно забыла. Оно у тебя в кармане вообще месяц валяться могло.

Танка благоразумно умолчала, что перед поездкой в такие далёкие и кажущиеся нереальными (теперь-то) Корени одежду простирывала, а до этого она полгода как валялась на чердаке вместе с остальным старым хламьём. Нагнетать обстановку не хотелось, не смотря на то, что частые отсылки компаньонки к гипертрофированной домовитости, которую сама духовник называла здоровым практицизмом, начинали всё чаще носить оскорбительный для потомственной ратишанки характер. Ругаться с Валент по этому поводу было обременительно, да и бессмысленно. Чувствительная и склонная к блужданиям в тонких материях правильного и неправильного, Алеандр без зазрений совести клала на алтарь великого и вечного самосовершенствования в рамках высокой морали банальное ежеминутное общение с ближними своими. Все намёки на необходимость большего такта, а иногда и откровенные жалобы действовали от силы месяц: поскольку трёп с друзьями и знакомыми — дело преходящее, а великая цель — это навсегда.