Бьёрнстьерне Бьёрнсон - Норвежская новелла XIX–XX веков

• Название: Норвежская новелла XIX–XX веков
• Автор: Бьёрнстьерне Бьёрнсон
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Современная проза
• Год: 1974

В сборнике представлены более чем тридцать норвежских писателей, в том числе крупнейшие — А. Хьелланн, К. Гамсун, С. Унсет. Читатель найдет в книге широкую картину жизни норвежского общества с середины XIX века до наших дней.

Большинство новелл переводится на русский язык впервые.

---

— Я не знаю, кто это был, — рассказывал Дагестад, — не имею ни малейшего понятия. Но этому человеку я обязан жизнью.

— Может быть, и мы тоже, — сурово ответил товарищ.

— Может быть, — согласился Кристиан, с трудом подавляя дрожь. — Кто знает, каково ему сейчас приходится.

Спустя немного он добавил:

— Это было совсем близко, я даже слышал всплеск воды, когда он прыгнул в залив. Надеюсь, ему удалось скрыться.

Едва только Асбьёрн вынырнул на поверхность, он сразу же увидел шарящие лучи карманных фонарей, услышал злобные выкрики, отрывистые слова команды. Немцы пытались сбить замок с лодки Дагестада. Стоило Асбьёрну показаться из воды, как по нему снова начали стрелять, и ему пришлось мгновенно укрыться за ближайшей скалой. Добравшись под прикрытием темноты до своей лодки, Асбьёрн сел в нее и стал бесшумно пересекать залив в самом узком месте. Он пристал к берегу, привязал лодку у причала и швырнул весла в открытую дверь лодочного сарая, стоявшего почти у самой, воды.

Неожиданно рядом с ним оказалась Эльна. Она быстро схватила весла и спрятала их в старом тряпье между стропилами на чердаке.

— Скорее! — шепнула она. — Нет, нет, не сюда, не этой дорогой!

Он шел за нею, точно во сне, спотыкаясь и прихрамывая. Вода хлюпала в ботинках. Они миновали лесок, обогнули холм с беседкой. Но вдруг оба замерли на месте. На противоположной стороне залива вдоль берега по каменистой дороге, рокоча, двигался автомобиль. Внезапно прожектор стал шарить по воде и по домам, находившимся по эту сторону залива. Яркий луч на мгновение задержался на тропе к дому Асбьёрна. Если бы они пошли этой дорогой, их бы наверняка обнаружили. Асбьёрн и Эльна прибавили шагу, они подошли к дому с черного хода, стараясь не выходить из тени, образовавшейся между двумя световыми полосами.

— Пошли! — тихо сказала Эльна.

Она открыла дверь подвала и повела мужа вниз, держа его за руку, точно малого ребенка.

— Раздевайся! Быстрее! — Он послушно сорвал с себя одежду и, вздрогнув от холода, стал растирать обнаженные руки и плечи.

— Иди наверх и надень пижаму. На ночном столике есть бензофенил. Прими три таблетки и поставь пузырек на место… Иди… Я скоро вернусь!

Он с минуту стоял неподвижно, наблюдая, как она заворачивает в узел его промокшую одежду и башмаки.

— Ну, иди же, — повторила она, слегка подталкивая его.

Он поднялся наверх, осторожно открыл дверь в спальню и вошел. Постояв в задумчивом оцепенении, он вспомнил, что она велела ему сделать. Он натянул на себя пижаму, схватил с ночного столика бензофенил, быстро проглотил три таблетки и поставил флакон на место. Затем снова задумался, точно припоминая, что же еще ему следует сделать. Пробормотав: «Нет, больше ничего», полез под перину.

Эльна! Зубы у него стучали, он вцепился ими в подушку. Что с ней? Отчего она не идет? Что случилось?

Сердце его бешено колотилось, какой-то комок подступил к горлу, и он несколько раз судорожно глотнул. Но затем во всем теле появилась легкая дрожь. Это бензофенил стал оказывать свое действие. Возбуждение постепенно проходило, и он чувствовал, что удары сердца становятся все ровнее и спокойнее. Вошла Эльна, сняла с себя халат и легла рядом с ним. Она сказала:

— Ты откроешь им, когда они придут. Тебе надо выглядеть сонным, недовольным. А потом я выйду на лестницу.

Они долго лежали молча, глядя в полутьму спальни. Он облизывал языком губы, пытался окликнуть ее, но ему это не удавалось. Она лежала совсем тихо, задумчиво щурясь. Ее лицо было замкнуто, спокойно и сосредоточенно.

— Эльна! — начал было он, но голос опять изменил ему.

— Это они, — произнесла Эльна, приподняв голову с подушки. — Лежи, пусть они немного постучат.

В это мгновение ружейные приклады забарабанили во входную дверь.

— Ступай, — шепнула она. — Я приду следом за тобой.

Он поднялся с постели, открыл дверь и неверными шагами стал спускаться по лестнице.

В его ушах все еще звучал голос жены. Надо притвориться заспанным, раздосадованным. Он повернул ключ и быстро открыл дверь.

— Кто там? — рявкнул он в темноту и замер, не в силах сказать больше ни слова.

Перед ним стояли три солдата. Не удостоив его ответом, они быстро прошли мимо него и, направив карманные фонари на пол, стали осматривать каждую половицу. Вдруг в доме зажегся яркий свет, и Эльна, появившись на лестнице, спокойно спросила:

— Кто это пришел, Асбьёрн?

В ответ раздался повелительный голос:

— Погасите свет! Почему нет затемнения?

— О, простите! — испуганно проговорила Эльна, погасив свет; она сошла вниз, сбивчиво признаваясь в непростительной рассеянности. Она так сожалеет!..

Один из солдат перебил Эльну:

— Затемнение тут ни при чем. Есть у вас другой вход в дом? Ведите нас туда.

Они прошли к черному ходу, и солдаты снова осмотрели каждую половицу.

— Вы не слышали, никто не пробегал мимо вашего дома?

— Нет. До нас доносились выстрелы, но мы думали, что это учения, — ответила Эльна. — Уверяю вас, теперь мы больше никогда не будем забывать о затемнении. Мы ведь всегда так осторожны…

— Знаете, чем вы рискуете, если прячете кого-нибудь у себя в доме? — спросил тот же солдат уже несколько миролюбивее. — Никто не входил к вам за последние десять минут?

— Нет, — ответила Эльна, испуганно посмотрев на него. — Насколько я знаю, нет. Ведь у нас все двери были заперты, — верно, Асбьёрн? Но, может быть, вам лучше обыскать дом?.. Уф, как здесь холодно. Асбьёрн, закрой, пожалуйста, дверь! Так вы будете делать обыск?

Асбьёрн с восхищением наблюдал за Эльной. С каким удивительным самообладанием она держится! Он вопросительно посмотрел на солдат.

В это время из соседнего двора донесся крик офицера, и все трое побежали к нему. Один из солдат перемахнул через ограду, примяв сапогом цветы на клумбе. Немцы столпились там, тыча пальцами в песок и указывая руками по направлению к леску. Хриплый мужской голос кричал что-то с другой стороны залива. Дом Кристиана Дагестада был ярко освещен.

Солдаты ушли к автомобилю. Асбьёрн и Эльна постояли немного, прислушиваясь. Затем он осторожно прикрыл входную дверь и повернул ключ в замке. Они поднялись в спальню. Асбьёрн сбросил ночные туфли и лег в постель. Эльна стояла выпрямившись, вскинув голову. Плотный шелковый халат — свадебный подарок мужа — красиво облегал ее ладную фигуру. Она медленно сбросила его с себя, глаза ее радостно сияли. Повернувшись к зеркалу, она слегка поправила волосы. Это было когда-то привычное, но давно забытое движение, выражавшее радость, покой, уверенность в себе.

Затем Эльна спросила:

— Как ты думаешь, удалось Дагестаду скрыться?

Он ответил:

— Да, конечно. Ведь когда я убегал от них, они думали, что гонятся за Кристианом.

Асбьёрн и Эльна посмотрели друг другу в глаза, и он сказал с расстановкой:

— Забудь то, что я говорил тебе перед уходом. Все это неправда.

Она не ответила и только поцеловала его.

Перевод Ф. Золотаревской

Якоб Санде

Легенда

Дело было в сумерки, в сочельник. С низкого войлочного неба тихо и плавно сыпался снег. Крохотный поселок у самого моря притих в сугробах, тесно сгрудились приземистые домики с черными шиферными крышами, в полутьме тускло светились два-три огонька.

Окна колокольни были распахнуты. Под крышей раскачивался из стороны в сторону закопченный фонарь, отбрасывая слабый мерцающий свет в темноту. Вот в окне показался звонарь и застыл высокой неподвижной тенью, ожидая, когда наступит время благовеста.

Темные улицы были пусты. Лишь изредка пробегал запоздалый конторщик или рабочий, увешанный свертками и пакетами. У лавки купца Аронсена собралась толпа бедняцких ребятишек — поглазеть на рождественские украшения, ослепительно сверкающие за зеркальным стеклом. Внутри, у прилавка, несколько рыбаков и рабочих делали последние покупки к празднику. В дверь боковой комнаты им был виден сам Аронсен. Толстенький и кругленький, с довольной улыбкой на жирном лице, он листал пухлую конторскую книгу.

И вдруг они увидели незнакомца. Никто не заметил, откуда он пришел. Словно он все время стоял среди них, а они и не замечали. Все примолкли. Они подвинулись и пропустили его к прилавку, не то испуганные, не то оробевшие. Нельзя сказать, чтобы на этого чужака было страшно смотреть или он держался барином. Нет, скорее наоборот. Но от него исходила какая-то сила, непонятно какая, и каждый ее чувствовал. Может, все дело в его глазах? Бездонно-черные, горели они на бледном лице в рамке из сине-черных волос и бороды. Или в его поведении? Держался он как барин и в то же время как слуга. Уверенно, но скромно.