Дмитрий Силлов - Закон «дегтярева»

• Название: Закон «дегтярева»
• Автор: Дмитрий Силлов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-089784-1

Снайпер шел в Кремль, надеясь на то, что его все еще ждет там девушка с глазами цвета чистого неба.

Он шел в Кремль…

А попал в Зону. Чернобыльскую Зону, проклятую им многократно.

Зону, в которой с нетерпением ждут его старые враги, чтобы поквитаться за прошлое, и по которой все еще бродят старые друзья. Те, кто исповедует жестокий, но жизненный закон Зоны – у кого в руках пулемет Дегтярева, прокачанный артефактами, за тем и правда.

---

Тем не менее обратно нам хода не было. В мире по ту сторону колючей проволоки моя физиономия имеется в каждом компьютере любой из силовых структур в разделе «Особо опасен». А Фыфу вообще крупно повезло, что он попал сюда, а не в любую другую точку этого мира, так как единственное место на планете, где существа с его физиономией могли жить, это Зоны. На Большой земле мутанты либо оперативно захватывались и по-тихому уничтожались, либо отправлялись в лаборатории для изуверских исследований.

В общем, закончил я штопку, снова перевязал лапку мутанта, использовав второй, крайне дефицитный перевязочный пакет. После чего достал трофейную карту и принялся прикидывать, как нам лучше добраться до знакомых мест, где такие, как я и Фыф, имеют больше шансов на выживание.

Получалось, оптимально – это двигать по прямой вдоль хорошо знакомых мне старых железнодорожных путей, некогда соединявших станции Вильча, Толстый Лес и Янов, от которой до печально известной Чернобыльской АЭС рукой подать. Нет, обратно к атомной станции я не стремился, ну ее к лешему. Меня больше интересовали многочисленные сталкерские поселки в тех краях, где можно было раздобыть еду и снаряжение. Обменный фонд у нас, конечно, был невелик, но, может, удастся какую-нибудь работенку найти – местные торговцы всегда рады подкинуть опытному сталкеру какое-нибудь задание, с которым не справились новички…

Короче, послушал я тишину, убедился, что никто за нами в погоню не бросился (вояки не психи, им жизнь дороже награды за убитого сталкера), вылез из оврага и уселся на поваленном дереве с намерением отдохнуть от трудов, и заодно обдумать детали плана нашего с Фыфом выживания в Зоне.

Но отдохнуть не получилось.

Внезапно слева от меня раздался треск ветвей, и из кустов вывалился какой-то черноволосый парень в драном армейском комбинезоне, зажимая правой ладонью живот. В левой незнакомец держал большой нож, напоминающий формой мачете – видимо, при помощи него он и продрался сквозь заросли.

Увидев меня, парень остановился, глянул на мой автомат, направленный ему в грудь, и застонал сквозь зубы. Потом вызверился и рявкнул:

– Выследил меня, да? Ну, стреляй, сука, чего ждешь?!

– Ты со словами-то полегче, – сказал я. – Поскольку думаю, что ты обознался, в рыло тебе прикладом бить не буду. Хотя если продолжишь, буду вынужден. И не посмотрю на то, что у тебя дыра в брюхе.

По комбинезону от ладони парня во все стороны расплывалось бурое пятно, и не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это значит.

– Так ты не из «боргов»? – проговорил раненый, окинув меня мутным взглядом. – Точно, не из них. Одиночка?

– Типа того.

– Автомат держишь правильно, значит, не лох-отмычка, – сделал вывод парень, медленно опускаясь на траву. Видимо, через заросли ломился на драйве, а тут понял, что я не враг, – и отпустило его. По бледному липу немедленно заструились капли пота, размывая грязь, засохшую на щеках.

– Надеюсь, что так, – сказал я, опуская оружие, но не приближаясь. – А что не из «бортов» – это точно. Даже не знаю, что это за типы.

– Странно, что не знаешь, – произнес раненый, отнимая ладонь от живота. Немедленно из-под ладони плеснуло наружу темной жидкостью, и парень рефлекторно снова зажал рану.

Я смотрел на его белое лицо, на зрачки, расширенные действием какого-то опиата, применяемого для обезболивания, на густую красно-желтую жижу, стекающую из-под слабеющей ладони. Смотрел и понимал даже без осмотра – жить ему осталось считаные минуты. Судя по цвету крови, пуля или нож пробили печень, одновременно разорвав и желчный пузырь. А лицо белее мела свидетельствовало о том, что ранение произошло достаточно давно и из парня вытекло слишком много крови для того, чтобы у него был хоть один шанс остаться в живых.

– В Зоне война, – сказал раненый, едва двигая немеющими губами. – И группировки поменяли названия, чтоб их вояки не вычислили по радиопереговорам. Красные нынче на украинский манер называют свою шоблу «Борг». Совсем офонарели, сволочи. Недавно решили, что другие сталкеры – это порождения Зоны, и теперь отстреливают их наравне с мутантами… Зеленые теперь «Воля». Продажные шкуры со Стечанки и Корогода… наймитами себя кличут… Короче, ну их всех в Саркофаг… А я вот, похоже, отбегался. У тебя выпить ничего нет… напоследок?

Человеку, стоящему на пороге смерти, нельзя отказывать. Я вытащил их кармана плоскую флягу с бесценным спиртом, отвинтил крышечку, и, присев возле раненого, приложил горлышко к растрескавшимся губам.

Он приложился, глотнул через силу и, откинувшись на ствол дерева, слабо улыбнулся.

– Ну вот, теперь и помирать можно, – выдохнул он. – Спасибо. Как сдохну, все, что мое, – твоё. Тут на поясе у меня арт редкий… из-за него меня «борги» по всему Толстому лесу гоняли… Ты его лучше продай от греха, с собой не таскай… Убьют за него… как меня…

– А что за арт? – поинтересовался я. – В чем его сила?

Но парень, похоже, меня уже не слышал. Он просто говорил, боясь, что не успеет сказать все, что было так важно для него.

– Меня Михаилом звать… Миха Титков я, позывной «Черный»… Как помру, сделай так, чтоб меня запомнили… Слышишь? Сделаешь?

– Сделаю, – кивнул я. – Тебя запомнят. А кому весточку-то передать, если что? Мать, отец, жена есть?

Парень молчал, уставившись в одну точку, словно задумался над ответом. Только не ответит он больше. Ни на чужие вопросы, ни за свои грехи. На всё и за всё ответил сегодня сталкер, упокой его Зона.

Я положил ладонь на его холодные веки и подождал, пока они нагреются и опустятся вниз – теперь уже навсегда. Надо было, наверно, сказать что-то, но слов не было. Да и зачем говорить? Кому? Все равно никто не услышит, кроме Зоны, а ей – все равно. Сколько их уже легло в нее, сталкеров, сколько еще ляжет. Плевать ей на нас…

Ладно, решил я. Хватит мысли гонять, как тараканов веником, надо бы парня похоронить. Был бы незнакомцем, так оставил. Его смерть – его дело. Но он мне все свое имущество по закону Зоны завещал, формулу произнес «все, что моё, – твоё», а это уже обязывает. Такое только закадычному другу говорят – или случайному знакомому, который не отказал в последней просьбе. Понятное дело, что в Зоне, как и на войне, с трупов и так берут все, что надо, без всяких формул. Но то, что правильно завещано, обычно удачу приносит, это все знают. Поэтому надо парня уважить. Но перед этим – разобраться с наследством, из-под земли-то завещанное не достанешь.

Рюкзака у умершего не было, только противогазная сумка на боку, в карманы же я не полез – все, что можно в них найти, у меня и так было. А вот висящий на поясе мертвеца контейнер для артефактов меня заинтересовал. По форме-то он вроде как обычный был. Стандартный, освинцованный, такие все сталкеры в Зоне таскают. Только цвет у него какой-то странный. Желтый, будто из меди или из латуни его отлили и начистили до блеска. И на фига, спрашивается, мастерить тару для артов из цветного металла? Чисто для понта, что ли? Только понт какой-то странный, необъяснимый.

Я вытащил «Сталкер» из ножен, засунутых за голенище, и, разрезав поясной ремень сталкера, снял с него странный контейнер.

И удивился вторично. Даже для освинцованного хранилища артов он был слишком тяжел. Интересно, что же у него внутри?

Отвинтив крышку, я глянул внутрь – и недоуменно хмыкнул.

Внутри контейнера лежала какая-то невзрачная чешуйка, смахивающая на ноготь большого пальца и никоим образом не похожая на артефакт, ради которого целый отряд крупной группировки будет гоняться по лесу за сталкером-одиночкой. Арты обычно загадочно-красивые или, наоборот, уродливые, но никак не похожие на предмет, который я сейчас внимательно изучал. Изучал, но пока не трогал. Хватать неизвестный и непонятный артефакт руками есть занятие крайне опасное, многократно увеличивающее шансы остаться в Зоне навсегда.

Я б, может, еще посидел так на корточках, задумчиво потрясывая контейнер, от веса которого у меня уже слегка ныли плечи. Но тут со стороны оврага раздался недовольный голос.

– Ну и какого хрена ты там присел над трупом? Другого места не нашел?

Понятно. Фыф очнулся, с отходняка злой и непочтительный. Иному хаму я б с ходу объяснил, что он неправ, но шам был раненый, хоть и заштопанный. К тому же мы с ним не один пуд соли вместе съели, а это тоже обязывает. И не только в Зоне. Поэтому я обернулся и ответил вполне мирно:

– Парень только что умер. Похоронить надо.

– А он тебе что, родной, что ли? – поморщился Фыф, вылезая из оврага. – Наследство оставил?

– Типа того, – сказал я, показывая контейнер. – Там внутри какая-то хрень лежит. Глянь, может, ты знаешь, что это?

– Хрень можно выбросить, – сказал Фыф, мгновенно став серьезным и сосредоточенным. – А за золотой контейнер весом в пару-тройку кило я его сам похороню. С царскими почестями.

– Золотой?