Конни Уиллис - Не считая собаки

• Название: Не считая собаки
• Автор: Конни Уиллис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-065220-4

Конни Уиллис – знаменитая американская писательница, собравшая рекордный урожай премий: 11 «Хьюго», 8 «Небьюла», 12 «Локусов», 5 – от читателей журнала «Азимов»…

Наиболее ярко талант Уиллис раскрылся в «Оксфордском цикле», где речь идет о рабочих буднях сотрудников Института времени, из своего XXI столетия совершающих путешествия в прошлые века с целью наиболее точного реконструирования событий прошлого. Роман «Не считая собаки», не являясь прямым сюжетным продолжением знаменитой «Книги Страшного суда», рассказывает о тех же отважных путешественниках во времени, на сей раз очутившихся в 1888 году – на исходе славной Викторианской эпохи.

---

Кажется, перебросочная болезнь навалилась с новой силой.

– А что, медиумы ходят во фраках?

– Нет, у них обычно какие-нибудь хламиды или мантии с широкими рукавами, чтобы прятать бубны, марлю и прочий арсенал. Фрак для ужина, если нас пригласят.

Хороший вопрос, найдется ли в моем багаже вечерний наряд. Когда догоним лодку – если догоним, – нужно будет перебрать поклажу и посмотреть, чем снабдили меня Уордер с Финчем.

– Досадно, что мы не нашли Принцессу Арджуманд, – посетовал Теренс. – Тогда бы нас непременно позвали остаться. Заблудшая овечка, жирный телец и прочее. Помните, как Тосси бежала к нам в надежде, что кошка отыскалась? Прелестнейшее создание на свете! Золотые кудри, а глаза «голубые, как лен, и щеки румяней зари». Нет, даже еще алее, словно гвоздики, нет, розы!

Мы торопливо шагали вдоль берега. Теренс попеременно сравнивал черты Тосси с лилиями, вишнями, жемчугом и золотым руном, Сирил с тоской мечтал о теньке, а я размышлял о Людовике XVI.

Да, Принцесса Арджуманд не принадлежит королеве Виктории, а Мачингс-Энд не атолл Мидуэй, но вспомните Друэ. Он тоже был никем, неграмотный французский крестьянин, который при другом раскладе ни за что не оставил бы след в истории.

Если бы не удиравший из Франции с Марией Антуанеттой Людовик XVI, высунувшийся из окна кареты спросить дорогу, а потом (вот он, тот пустяк, что меняет ход событий) в благодарность сунувший Друэ купюру. Со своим портретом.

И Друэ помчался через лес поднимать солдат, чтобы остановили карету, а когда не вышло, сам выволок телегу из амбара и перегородил выезд.

Что, если бы путешественник во времени украл телегу, или перехватил Друэ, или надоумил королевского кучера везти Людовика XVI другой дорогой? Или еще в Версале подменил купюру монетами? Людовик и Мария Антуанетта добрались бы до верной им армии, подавили революцию и направили историю Европы в иное русло.

Потому что в кузнице не было телеги. Или кошки.

– Скоро Сэндфордский шлюз, – радостно объявил Теренс. – Спросим смотрителя, не видел ли он лодку.

Через несколько минут мы добрались до шлюза, и я уже приготовился к очередному бесконечному обмену неразборчивыми репликами, но в этот раз смотритель даже из сторожки не вышел.

– Ничего, – не сдавался Теренс. – В Ньюнхем-Кортни кто-нибудь найдется.

Я побоялся спрашивать, что такое Ньюнхем-Кортни, а тропа бечевника на следующем изгибе реки терялась в ивах. Однако когда мы догнали Теренса за поворотом, он стоял у крытого соломой домика, задумчиво разглядывая маленькую девочку в палисаднике. Она раскачивалась на качелях в полосатом бело-голубом платье с передником, и нижние юбки раздувал ветер. На руках она держала белую кошку.

– Кисуля, – ворковала девочка, – тебе ведь нравится качаться? Взлетать прямо под облака?

Кошка не отвечала. Она крепко спала.

В сороковые годы двадцатого века кошки еще водились, так что насмотреться на них я успел, но бодрствующий экземпляр, если не считать того комка сажи в соборе, мне пока не попадался. У Верити кошка якобы заснула во время переброски, однако сдается мне, это их обычное состояние. Помнится, одна такая черепаховая всю ярмарку в церкви Рождества Богородицы пролежала, свернувшись клубком на вязаном покрывале у прилавка с рукоделием.

– Что скажете? – показывая на девочку, спросил Теренс.

Я кивнул.

– Она могла видеть лодку. И уж наверняка слух у нее получше, чем у смотрителя.

– Да нет же, не девочка. Кошка.

– Мне казалось, у мисс Меринг пропала черная.

– Верно. С белыми носочками и белой мордочкой. Но если в нужных местах подкрасить ваксой…

– Ни в коем случае! – воспротивился я. – Она души не чает в своей любимице.

– Именно. Поэтому будет чрезвычайно признательна тому, кто ее найдет. Как считаете, если сажей, аккуратно…

– Нет. – Я решительно шагнул к качелям. – Ты не видела здесь лодку?

– Да, сэр, – вежливо ответила девочка.

– Отлично! – обрадовался Теренс. – И кто в ней плыл?

– В ком?

– В лодке!

– Которой? – поглаживая кошку, уточнила девочка. – Тут лодки плывут день-деньской. Это, знаете ли, Темза.

– Большая зеленая лодка, изрядно нагруженная, – добавил подробностей Теренс. – Видела такую?

– Он у вас кусается? – спросила девочка.

– Кто? Мистер Генри? – не понял Теренс.

– Сирил, – догадался я. – Нет, не кусается. Видела ты такую лодку? С большой кучей багажа?

– Да. – Девочка слезла с качелей и закинула кошку на плечо. Кошка не просыпалась. – Туда уплыла. – Она махнула рукой по течению.

– Это мы знаем. А кто был в лодке, видела?

– Да. – Девочка похлопала кошку по спине, словно младенца, который должен отрыгнуть. – Бедная кисуля, тебя напугала большая злая собака?

Кошка и в ус не дула.

– Так кто был в лодке? – допытывался я.

Девочка принялась баюкать кошку.

– Преподобный.

– Преподобный? То есть священник? Церковный служитель?

Может быть, староста прибил на берегу табличку «Не причаливать» и увез лодку на штрафстоянку?

– Да. В черной мантии.

– Профессор Преддик, – заключил я.

– У него были седые волосы? – спросил Теренс. – И бакенбарды?

Девочка кивнула, обхватила кошку поперек ребер и прижала к себе спиной, словно куклу.

– Нехорошая собачка, нельзя пугать маленьких!

Кошка так и не проснулась.

– Пойдемте! – позвал Теренс, уже удаляясь. – Могли бы сами догадаться, что лодку забрал профессор, – посетовал он, когда мы со злой собакой его нагнали. – Вряд ли он далеко уплыл. – Теренс показал на плавный изгиб реки между расстилающимися полями. – Один в один Марафонская долина.

То ли профессор не счел сходство таким уж разительным, то ли он все-таки греб быстрее предполагаемого, но ни его, ни лодки в обозримом пространстве не наблюдалось.

Теренса это не смутило.

– Скоро мы его настигнем.

– А если нет?

– Непременно настигнем. В пяти милях отсюда шлюз. Там он точно задержится.

– В пяти милях? – умирающим голосом переспросил я.

– Мы его обязательно догоним! Судьба не допустит иного. Как у Антония и Клеопатры.

Еще одна парочка, у которой все сложилось не лучшим образом.

– Неужели Антоний отступил бы из-за такой малости, как потерянная лодка? Хотя в его случае это, наверное, была бы либурна.

Мы спешили вдоль берега. Викторианское солнце нещадно палило; Теренс, не сбавляя хода, сравнивал Тосси с ангелами, феями, духами и Клеопатрой (очень, очень трагический конец); Сирил все больше напоминал участника Батаанского марша смерти[17], а я мечтал о кровати и высчитывал, сколько я уже не сплю.

Я здесь с десяти утра, сейчас карманные часы показывают почти IV, итого шесть часов тут, а до этого три часа подготовки в лаборатории, час у мистера Дануорти, полчаса на стадионе, столько же в лечебнице, что в сумме дает нам одиннадцать, и это не считая двух часов поисков епископского пенька, часа розысков собора, а также пяти часов на благотворительном Осеннем базаре со сбором металлолома. Девятнадцать.

Когда я перебросился на благотворительную барахолку, утром или днем? Днем, точно, потому что леди Шрапнелл перехватила меня и подсунула это изумительное задание как раз по дороге на обед.

Нет, это было накануне. Или два дня назад. Сколько я бродил по ярмаркам? Годы и годы. Я годами без сна.

– Похоже, придется бросить затею. – Я устало размышлял, далеко ли отсюда до Оксфорда. Может, заночевать в иффлийской церкви? Нет, она в четыре закрывается. И наверняка там на каждой спинке табличка «Спать на церковных скамьях запрещено».

– Смотрите! – воскликнул Теренс, указывая на заросший ивами островок посередине реки. – Вон он!

Профессор Преддик, вне всякого сомнения. Он стоял у самого берега в раздуваемой ветром мантии и, наклонившись, вглядывался в воду сквозь пенсне.

– Профессор Преддик! – крикнул Теренс, чуть не кувырнув подпрыгнувшего от неожиданности наставника в реку.

Однако профессор успел ухватиться за какую-то ненадежную ветку и удержался на ногах. Поправив пенсне, он посмотрел на нас.

– Это мы! – прокричал Теренс, приставив ладони рупором. – Сент-Трейвис и Генри. Мы вас искали!

– А, Сент-Трейвис! – обрадовался профессор. – Присоединяйтесь. У меня тут великолепное мелководье, идеальный клев для голавля.

– Вы должны за нами сплавать!

– Слава? – не расслышал профессор Преддик.

Ну, начинается.

– Сплавать! – повторил Теренс. – Лодка ведь у вас.

– А! – опомнился профессор. – Подождите.

Он исчез в ивняке.

– Будем надеяться, он не забыл ее привязать, – вздохнул я.

– Будем надеяться, он не забыл, где ее оставил, – поправил Теренс, усаживаясь на берегу.

Я уселся рядом. Сирил, плюхнувшись в траву, немедленно завалился на бок и захрапел. Эх, мне бы так…

Теперь придется везти профессора обратно в Оксфорд, на что уйдет не меньше трех часов (и то если вовремя оттаскивать его от каждого луга и рыбной заводи).