Ростислав Марченко - Орк [СИ] [компиляция]

• Название: Орк [СИ] [компиляция]
• Автор: Ростислав Марченко
• Жанр: Фэнтези

Ветеран чеченской кампании, выживший на войне, но оставшийся инвалидом и убитый местной криминальной молодежью в собственном подъезде, к своему удивлению, продолжил существование в новом теле в другом мире. Только, увы, в теле молодого орка. В мире, в котором орков ненавидят и где прилагаются всяческие усилия для того, чтобы от них избавиться. Ну а орки приняли правила игры и живут по принципу: «пусть ненавидят, лишь бы боялись». И конца этой войне не видно. Во всяком случае, для Даниила, ставшего ныне Краем, нет никаких шансов ее избежать.

---

— Так что, защитники свою нечисть на нападавших спустили? — включился я. — А кто им мешал пораньше напустить?

— А с чего ты решил, что останки нечисти ранее не попадались? — усмехнулся старикан. — Хочешь, завтра покажу самое меньшее парочку? Специально черепа осматривал. Вероятно, защитники под конец все, что могли, в бой отправили. Включая недоделанных тварей, что своих от чужих не отличают. Думать тварь заставить немногим легче, чем ее тело преобразовать. Иначе эта парочка в архиве бы не заперлась, как понимаю. Что угодно может быть. Может, из защитников и уцелел кто‑то. Нечисть оставили крепость охранять и ушли, для примера. Или дверь архива какой‑нибудь палкой подперли — и ушли. Всякое может быть.

— Возможно, — согласился я, — а куда она тогда делась, если ее оставили?

— А ты уверен, что ее оставили? Даже если так, что угодно могло произойти. В подземелье нечисти было не выжить, как вход завалило. Даже этим тварям чем‑то питаться надо. И спячка без пищи длиной в тысячу с лишним лет — это несколько многовато даже для таких тварей. Наверху проще. Либо ушла, либо прибили.

— Понятно.

Далее я хотел задать вопрос, почему Сигурда так заволновало подземелье и «переделочный» гроб, но постеснялся. Решил, что целесообразнее такие вопросы задавать тет‑а‑тет, — слишком личные. Тем более что любопытство парней прорвало плотину сдержанности, и они все втроем насели на колдуна, интересуясь его знаниями истории. Особенно усердствовал Хаген, явно заинтересовавшийся тем, о чем еще его вводили в заблуждение наши пропагандисты.

Случай поговорить представился на четвертый день. Как раз тогда, когда мы закончили чистку подземелий окончательно. Включая раскапывание и просеивание грязи и мусора, оставшихся на месте той же, например, мебели. Дивидендов последнее принесло немного на фоне общей добычи, но было оправданно. Не тот богат, кто много зарабатывает, а тот, кто деньгами не разбрасывается.

Вечером Сигурд лично поджег дрова в будущей могиле, куда мы под его руководством не поленились стащить все кости, которые удалось найти в крепости. Осталось только рассортировать остатки найденного имущества и зарыть могильник. Но это уже на следующий день.

Общественность, включая рабов, удалилась в лагерь, а сам старик присел у остатков стены замка и оттуда смотрел на пылающий костер. Я решил, что он достаточно размяк для правдивых ответов, его поведение внизу ясно говорило, что рассказал он об этом подземелье далеко не все.

— Можно личный вопрос задать?

Старик удивленно повернул голову:

— О чем?

— О твоем прошлом, — решился я.

— Ну что ж, говори, — на секунду задумавшись, хмыкнул старик.

— Почему тебя это подземелье так взволновало? — начал я. — Внизу ты как будто по могиле матери ходил. Этот гроб гладил, будто он тебе ранее знаком был. Кости в камерах лично собирал. Мне вот и стало интересно, где ты это все ранее мог видеть и почему это тебя так волнует?

Колдун задумался:

— На это только ты внимание обратил?

— Нет, все. Но у парней это из ленивого интереса не вышло. Мало ли что в твоей жизни бывало. Тем более что Аскель молодой, его больше деньги и артефакты интересуют, а Гейру Хаген рассказал, он сам этого не видел.

Старик оглянулся по сторонам с задумчивым выражением на лице.

— Все на стоянке, никто не подслушает, — невозмутимо сказал я.

Старик опять хмыкнул.

— Тяжело с тобой общаться. Постоянно забываешь, кто ты на самом деле. Облик постоянно с толку сбивает, если самому себе не напоминать.

Кинул взгляд в сторону костра и задумался. Я не мешал. Ответит — хорошо. Не ответит — ничего страшного. Лишь бы врать не начал.

— Ну что ж, хорошо. Отвечу тебе, коли заметил. Все равно рано или поздно узнаешь, — подумав, решился старик. — Правильно ты меня понял, юноша, действительно мне этот артефакт знаком, и подземелье — не это, такое же. — Задумался на несколько секунд, то ли думая, как сформулировать, то ли решаясь открыть карты. — И такие же камеры мне знакомы. Я в них сидел. И в гробу этом мне полежать довелось. Правда, трансформации я не помню. Помню только боль. Уже потом, после нее.

Я обалдел. Нет, у меня были сомнения касательно старого колдуна, его истинного возраста в том числе, но то, что старый хрен коптит небо почти полторы тысячи лет, меня все же несколько удивило. Мягко говоря. Данное предположение у меня ранее, правда, тоже всплывало, но отметалось за недостатком доказательств и явной неправдоподобности.

— Так ты что, во времена Империи родился?

— Конечно.

— Еще скажи, в легионах повоевать успел!

— Успел, — спокойно кивнул старик. — Только императорские конные егеря, а не легионы. Императорская гвардия. Третья когорта. Орочья.

Вообще термины «легион» и «когорта» я перевел в контексте, как наиболее близкие по смыслу. С тем же успехом легион можно было назвать полком или бригадой, а когорту батальоном.

Новость надо было осмыслить, а то я не знал, что спросить, мысли разбегались, интересовало все. Наконец вычленил основной вопрос, решив, что расспрашивать надо по порядку:

— Так ты помнишь, как тебя трансформировали? Сколько же тебе лет?

— Именно как трансформировали, не помню. Помню, как клали в этот ящик, помню боль, помню, как очнулся в камере. Не более того. Кроме того, помню, как выглядели тогда подземелья. Колдунов, что нас превращали, легионеров, что охраняли. В общем, почти все.

— А кем ты был до трансформации, вспомнить не удалось? — поневоле заинтересовался я, памятуя о рассказе того же колдуна о чистке памяти трансформируемых эльфов. Первичная тема для общения была найдена.

Старик задумался, внимательно рассматривая меня. Потом решился:

— О том, что надо молчать обо всем, что услышишь касательно лично меня, тебе напоминать надо?

— Нет, — ответил я. Я действительно старика понял — он был в своем праве.

— Почему же не удалось, — продолжил колдун, — удалось. Собственно, я и не забывал. Стереть память мне не смогли.

— И как? — подразумевалось, что выжил. Колдуны Империи явно не потерпели бы брака в работе.

Старик меня понял:

— Вообще‑то почти случайно. Я был уже достаточно большим, когда в плен попал, для того чтобы заклятия, защищающие разум, были наложены. Так что прочитать меня не удалось ни до, ни после трансформации. Под нож тоже пускать не стали — то ли перспективный материал пожалели, то ли меня самого. Вдобавок от заклятий, что память стирают, защита разума обычно бессильна. Так что причин считать, что память стереть не удалось, у них не было. Ну и у меня ума хватило понять, как себя вести. Повезло дважды — но в камере нас двое было, можно было посмотреть, что можно помнить, а что нет, и главное, заклятие хоть и не подействовало как надо, но на какое‑то время память приглушило.

— И что ты… — Я хотел поинтересоваться, почему, коли Сигурд сохранил память, он сохранил верность Империи. Явно при его захвате без крови родных не обошлось.

Старик опять понял меня, не дав закончить фразу:

— Хочешь знать, почему я Империи верно служил? Хотя она моего отца убила? Мать не знаю, наверное, тоже погибла.

— Конечно, — кивнул я.

— А причину я тебе уже говорил. Эдикт Совета Князей. Может быть, я бы и не поверил, коли ребенком в неволю попал, не знал еще, как дома эльфов друг друга любят. Перебежал бы к ним, и меня тихо в каком‑нибудь подвале и удавили. Да судьба иначе сложилась: показали родственнички свое истинное лицо и мое место в этом мире. Вовремя показали.

— Как это?

— Очень просто, мальчик. Приносящие Смерть всех эльфийских домов во исполнение Эдикта занялись уничтожением как орков, так и лабораторий, что их трансформируют. В одном из домов не повезло оказаться и мне.

— В смысле, не повезло?

— В самом прямом. Вырезали охрану наверху, а потом почти всех в подземельях. Кое‑кто отбился, в лабораториях там забаррикадировался или спрятаться удалось. Я, честно говоря, тут несколько удивился, что с уцелевшим источником энергии защитников людей лаборатории взять удалось. Тогда же из тех, кто был в камерах, выжил один я.

— Так они что, всех подряд резали?

— Разумеется. Я, понятно, уже к тому времени позеленеть успел, и вообще нас на днях отправлять собирались. А вот напротив моей была камера с новенькими — их не то что трансформировать, даже память подтереть не успели. Те как Приносящих увидали, так радоваться начали. Только недолго. Тот спросил, из какого они дома, сказал, что передаст соболезнования, как увидит их родичей, и прикончил обоих. Мечом прямо через решетку. Мальчишки даже удивиться не успели.

— А зачем они это сделали?

— Как зачем? Этот Приносящий Смерть что делал? Эдикт исполнял. Как он узнает, трансформирован пацан или нет, — первое время облик‑то не меняется… Да и вообще откуда он знал, какие еще эксперименты на них могли ставить? Вдобавок мальчишки не его дома, и тащить их по лесам, от погони скрываясь, удовольствие тоже небольшое. А если дом враждебный, то друзьями все равно не станут. Попытаться помочь он им не захотел, даже если мог попытаться. Предпочел убить.