Иван Падерин - Ожоги сердца

• Название: Ожоги сердца
• Автор: Иван Падерин
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1988
• ISBN: 5-265-00213-8

Тематика сборника известного писателя И. Г. Падерина разнообразна: рабочий класс (повесть «На Крутояре»), солдаты Великой Отечественной войны, плодотворно работающие в настоящее время (повести «Ожоги сердца» и «Не уходя от себя»), прошлое нашей Родины (очерки).

---

— Как мне известно, — сказал Федор Федорович, — ни один полк Советской Армии после штурма Берлина не собирался быть в Париже, поэтому парижане не могли готовиться к встрече с нами… Помню только, точнее, непослушная память подсказывает мне, как два солдата нашего полка были наказаны за самоволку в Париж…

— Как это было? — донеслось из зала в нарушение установленного здесь порядка.

И пришлось рассказать.

После подписания соглашения глав союзных держав о зонах оккупации — это соглашение было подписано в Бабельсберге (Сан-Суси) близ Потсдама второго августа сорок пятого года — наши войска двинулись за Эльбу. Полку, в котором служил Федор Федорович, была указана точка, обозначенная на карте, — Хильбург-Хаузен. Это в трехстах семидесяти километрах западнее Эльбы — в Тюрингии, занятой американскими войсками. Двигались не спеша, но быстро. За Эльбой, на горном перевале западнее Заофельда, все чаще и чаще дорогу преграждали брошенные американцами «доджики» и «студебекеры». Перед Хильбург-Хаузеном на обочинах валялись даже легковые «виллисы». Почему американцы так гнали машины, трудно понять. Подобрали один «виллис» два смельчака из взвода разведки.

Продув карбюратор, они завели двигатель и забыли остановиться, где надо, выскочили на автостраду Дрезден — Париж. Куда девались два солдата, подсказали потом местные жители — немцы.

«Цвай русиш сольдат фарен градаус нах Париж (два русских солдата поехали прямо в Париж)».

Американские дорожные патрули пропустили их без задержки. Французы оказались более внимательными. Они даже объяснили, что два русских солдата — желанные гости Франции. У них на груди медали «За оборону Сталинграда». Сталинград — гость Парижа…

Наконец самовольщики остановились на восточной окраине французской столицы. Остановились передохнуть в усадьбе владельца кафе-гостиницы. Вокруг них сразу собралась толпа любопытных французов. Хозяин гостиницы успел вывесить рекламу:

«Здесь остановились герои Сталинграда и штурма Берлина — почетные гости Парижа».

На них кирзовые сапоги, выцветшие гимнастерки, помятые брюки, заношенные пилотки. Но, кажется, никто не замечал этого. Внимание парижан было приковано к поблескивающим на гимнастерках медалям. Советские воины! Парижане готовы были носить их на руках, но не смели прикоснуться к ним. И будто солнце потускнело в глазах гостеприимных парижан, когда было сказано, что эти «гости» должны немедленно возвращаться в полк. В минуту машину самовольщиков завалили подарками. Но те ничего не взяли, кроме трех канистр с бензином на обратную дорогу.

И на обратном пути их никто не остановил.

— За самовольную отлучку смельчакам, конечно, пришлось побывать на гауптвахте, и мне попало за них, — признался Федор Федорович, — и вспоминаю я об этом по воле непослушной памяти.

— О-о-о, — протянул один из итальянцев, вскинув ладони над головой, — непослушной память!

От дальних столиков донеслось:

— Спасибо такой памяти!

Все вскочили. Зал взорвался аплодисментами. Не жалел ладоней и Мартын Огородников.

Вот и пойми ее, память, куда она может повернуть ход дела.

Глава девятая РУСТАМ АБСОЛЯМОВ

По восьмой тетради 1

Рустаму не терпелось видеть на трассе новую модель автомобиля с универсальным кузовом. Последнюю неделю он крепил на опорных дисках тормозные устройства для нее. И когда Ярцев сказал, что завтра испытатели выведут на обкатку пробную серию «универсалов», Рустаму было трудно справиться с собой: отложил контрольную работу, — он теперь студент вечернего отделения Политехнического института! — колобродил всю ночь в общежитии, не давал друзьям спать. И на работу пришел на два часа раньше обычного. Пришел вместе с Огородниковым.

Уговорил все же Федор Федорович взять этого непутевого косматика в экипаж: «пока стажером, а там видно будет». Рустам резко возражал против такого решения, потому именно его в первую очередь и обязали приноровить Мартына к работе. Первые дни Мартын пытался сачковать, но разве перехитришь агрегат, если он сам указывает вспышками красных лампочек, где стоит ротозей и ловкач? Тут хитрость видна сразу всему экипажу и даже соседям справа и слева. Рустам взял с собой Мартына и на крепление тормозных устройств. Неделю сам крепил и за Мартыном следил, чтоб огрехов не допустить.

И вот настал день проверки — что дала совместная работа с Огородниковым?

Какой это был день, Рустам и сейчас не может объяснить. Грудь распирала тревога: вдруг тормоза откажут и кто-то из испытателей врежется в столб. Потому, когда стало известно, что испытатели пошли на третий круг с повышенным режимом, Рустам оставил Огородникова на своем месте одного, а сам выскочил из цеха. На площадке перед главным корпусом стояли все начальники управлений во главе с генеральным директором. Чуть поодаль толпились цеховые инженеры. Здесь Рустам встретил своего начальника, но не оробел: пусть в грозу превратится — не отступлю, у меня тоже есть право быть тут в такой час.

Мимо проскакивали один за другим «универсалы». Промелькнуло лицо Ярцева. Потный, сосредоточенный, даже глазом не повел, хотя Рустам крикнул ему во все горло: «Как тормоза? Тормоза как?» Лишь потом, после четвертого круга, когда Ярцев по отмашке руководителя группы испытателей остановился перед генеральным директором, Рустам рванулся туда и раньше всех добился ответа на свой вопрос.

— Держат мертво, — сказал Василий.

Значит, тормозная система сработала надежно. Ради такого момента можно пожертвовать чем угодно.

И тут же Рустам встревожился. Ему показалось, что он один-единственный из своего цеха, а быть может, со всего завода осмелился на такой шаг. Грустное одиночество. Эх, ровесники, ровесники, неужели природа лишила вас чувства ревности или хотя бы простого любопытства: как ведет себя в деле деталь твоя, которую ты готовил или ставил на свое место?..

Однако прошло еще несколько минут, и Рустам успокоился. Сотни таких же парней, как он, прилипли к окнам главного корпуса, многие забрались на крыши, откуда была видна вся трасса трека. Столько же, если не больше, наблюдателей, как сказал Ярцев, облепили заборы на самых опасных поворотах.

— Разглядывают, как тушканчики из нор…

Зря Василий называл их так. Это верные друзья завода. И вообще этот день надо было объявить заводским праздником. Едва ли объявят из-за принципа: «Меньше шума, больше дела». Может, в этом есть свой резон.

Вспомнился почти такой же праздничный настрой после пуска первой очереди, когда с конвейера стали сходить сотня за сотней, затем тысячи автомобилей первой модели. В цехах уже приготовились кричать «ура»… Тогда генеральный директор опередил восторг строгим приказом о результатах обкатки первой серии, и начальники цехов обливались потом в мучительных поисках: как избавиться от того или иного огреха, отмеченного на схеме узлов автомобиля синим крестом испытателей. Потом подключились еще пять тысяч автолюбителей города и области, которым были проданы автомобили из первой серии. Продали с правом обращаться со всеми неполадками в отдел рекламации завода. Пять тысяч самых привередливых оценщиков всех деталей. Как-никак личная собственность, заплачена за нее не одна тысяча рублей…

И началось самое грустное время в первоначальной жизни завода. Перед его проходными, перед отделом рекламации посинели и побагровели площади: кузова первого выпуска были покрашены в синий и вишневый цвета. Побледнели начальники цехов, инженеры отдела технического контроля. Стали багровыми от возмущения мастера, ремонтники, слесари. Сотни претензий, да каких — уши вянут. Вот тебе и праздник…

Лишь цех опорных дисков и тормозных устройств не трогали. Правда, позже нашлись два чудака. Один из Куйбышева, другой из Чапаевска. Кричат: «Колодки не регулируются!» По номеру шасси дознались, кто устанавливал колодки. «Виновника» вызвали в отдел рекламации:

— Устраняй дефект!

Залез Рустам под одну машину, под другую и видит — эксцентрики стоят не так: владельцы машин «отрегулировали» с помощью зубила. Послал он их на станцию техобслуживания менять эксцентрики за свой счет, чтобы не порочили цех такими претензиями.

Были и до сих пор поступают претензии законные. Выдергивается рычаг переключения скорости. Кое-кто называет это «противоугонным» приспособлением: попробуй угнать машину без такой детали, она за голенищем шофера — во как здорово! На самом деле этот дефект порожден леностью сборщиков и синтетикой. В момент крепления рычага положено смазывать гнездо кулисы специальным раствором, а некоторые умники смазывают солидолом, который разъедает синтетику, и рычаг легко выдергивается.