Карл Юнг - Очерки по психологии бессознательного (сборник)

• Название: Очерки по психологии бессознательного (сборник)
• Автор: Карл Юнг
• Жанр: Психология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-89353-240-1, 0-691-09776-3

Работы, вошедшие в данную книгу, знаменуют поворотный пункт в истории аналитической психологии, здесь изложены основные положения, на которых зиждется большая часть поздних работ Карла Густава Юнга. Перевод осуществлен по 7 и 18 томам собрания сочинений Юнга, изданного Принстонским университетом.

Книга адресована специалистам – психологам, философам, историкам культуры – и всем, кто интересуется вопросами аналитической психологии.

---

Когда же перенос на врача имеет место и принимается, то обнаруживается некоторая новая естественная форма, которая не только заменяет прежнюю, но и делает возможным относительно бесконфликтное протекание энергетического процесса. Поэтому если предоставить либидо естественную свободу движения, то оно самостоятельно находит путь к предназначенному ему объекту. Там, где этого не случается, речь всегда идет о волевом сопротивлении законам природы или о приводящем к расстройству влиянии.

При переносе проецируются все возможные инфантильные фантазии. Они должны быть вытравлены, т. е. разрешаются с помощью редуктивного анализа, и это принято называть «ужесточением переноса». Тем самым энергия оказывается снова высвобожденной из той или иной непригодной формы, и мы снова стоим перед проблемой свободной энергии. Мы снова должны довериться природе, надеясь на то, что еще до того, как мы начали свои поиски, уже был избран тот объект, который обеспечит наиболее благоприятный градиент.

V. Личное и коллективное (или трансличное) бессознательное

И вот мы приступаем к новому этапу в процессе реализации. Мы продолжали анализ инфантильных фантазий переноса до тех пор, пока пациенту не стало достаточно ясно, что он сделал из своего врача отца и мать, дядю, опекуна и учителя или другую фигуру родительского авторитета. Однако, как вновь и вновь показывает опыт, возникают еще и другие фантазии, представляющие доктора в качестве Спасителя или богоподобного существа, разумеется, в полном противоречии со здравым рассудочным сознанием. Кроме того, оказывается, что их божественные атрибуты выходят далеко за рамки христианского мировоззрения, в атмосфере которого мы выросли; они принимают языческие черты и очень часто появляются в животной форме.

Перенос сам по себе есть не более чем та или иная проекция бессознательных содержаний. Сначала проецируются так называемые поверхностные содержания бессознательного, что видно из симптомов, сновидений и фантазий. В этом состоянии доктор вызывает интерес в качестве возможного возлюбленного (вроде того молодого итальянца в описанном нами случае). Затем он выступает в большей степени в качестве отца: либо хорошего, добродушного, либо «грозного» в соответствии с теми качествами, которыми обладал в глазах пациента его действительный отец. Иногда доктор обретает для пациента и материнские черты, что выглядит уже несколько странно, но все же находится в пределах возможного. Все эти проекции фантазий основаны на личных воспоминаниях.

Наконец, могут появиться фантазии, носящие экстравагантный характер. Тогда доктор наделяется сверхъестественными свойствами, выступая, скажем, в качестве колдуна или злого, опасного демона или же олицетворяя благо в качестве Спасителя. Вполне возможно и смешение того и другого. Разумеется, сознание пациента вовсе не обязательно воспринимает его в таком виде, а просто на поверхность выступают фантазии, наделяющие врача некими чертами. Таким пациентам часто очень трудно бывает понять, что фактически их фантазии исходят от них самих и, по сути дела, не имеют ничего или имеют очень мало общего с характером доктора. Это заблуждение происходит оттого, что для этого вида проекций личных оснований в памяти нет. При случае можно продемонстрировать, что похожие фантазии имелись в детстве и были связаны с отцом или матерью, хотя ни отец, ни мать на самом деле не давали к ним никакого повода.

В одной небольшой работе Фрейд[44] показал, какое влияние на Леонардо да Винчи оказавал тот факт, что у него было две матери. Факт наличия двух матерей, или двойного происхождения, был в случае Леонардо вполне реальным, но он играл также некую роль и в жизни других художников. Так, у Бенвенуто Челлини была фантазия о своем двойном происхождении. В общем это мифологический мотив. Многие легендарные герои в сказаниях и сагах имели двух матерей. Подобная фантазия проистекает не столько из действительного факта, сколько из общераспространенного, «изначального» образа, принадлежащего не к области личных воспоминаний, а к тайнам ментальной истории человечества.

У каждого отдельного человека, помимо личных воспоминаний, существуют великие «изначальные» образы, как их однажды весьма метко назвал Якоб Буркхардт, т. е. унаследованные возможности человеческих представлений, существующих испокон веков. Факт такого унаследования объясняет странные по сути явления: что известные мотивы из мифов и сказаний повторяются повсеместно на планете в одинаковых формах. Он объясняет далее, отчего, к примеру, наши душевнобольные могут в точности репродуцировать образы и взаимосвязи, которые нам известны из старинных текстов. Некоторые примеры подобного рода я привел в своей книге «Символы трансформации»[45].

При этом я вовсе не утверждаю, что наследуются идеи или представления, по наследству передается лишь сама возможность идей или представлений, что совсем не одно и то же.

И вот на этой дальнейшей стадии лечения, когда воспроизводятся фантазии, уже не основывающиеся на личных воспоминаниях, речь идет о проявлениях более глубокого слоя бессознательного, где дремлют общечеловеческие, изначальные образы. Эти образы или мотивы я назвал «архетипами», а также «доминантами» бессознательного. С целью более детального разъяснения этой идеи я должен отослать читателя к соответствующей литературе[46].

Это открытие означает дальнейший шаг вперед в нашем понимании: признание наличия в бессознательном двух слоев. Мы должны различать личное и безличное (или трансличное) бессознательное. Последнее мы называем также коллективным бессознательным[47] именно потому, что оно отделено от личного и является абсолютно универсальным, и потому, что его содержания могут быть обнаружены повсюду, чего как раз нельзя сказать о личных содержаниях. Личное бессознательное содержит утраченные воспоминания, болезненные вытесненные (т. е. намеренно забытые) мысли, подпороговые (сублиминальные) восприятия, т. е. чувственные перцепции, которые оказались недостаточно сильными для того, чтобы достичь сознания, и, наконец, содержания, которые еще не созрели для сознания. Оно соответствует фигуре тени, столь часто встречающейся в сновидениях[48].

Изначальные образы – это наиболее древние и наиболее всеобщие «мыслеформы» человечества. Они в равной мере представляют собой как чувства, так и мысли; они даже ведут свою собственную, самостоятельную жизнь на манер парциальных душ[49], что легко можно обнаружить в тех философских или гностических системах, которые опираются на осознание бессознательного как на источник знания. Представление об ангелах, архангелах, «тронах и господствах» у Павла, архонтах у гностиков, небесной иерархии у Дионисия Ареопагита – все это происходит из восприятия относительной автономии архетипов.

Итак, мы обнаружили тот объект, который избирает либидо, после того как оно оказывается высвобожденным из личностной инфантильной формы переноса. Оно следует своему собственному градиенту или уклону, погружается в глубины бессознательного и пробуждает там то, что до сих пор дремало. Оно обнаруживает спрятанное сокровище, из которого всегда черпало человечество, из которого оно извлекло своих богов и демонов и все те убедительные и могущественные мысли, без которых человек перестает быть человеком.

Возьмем, к примеру, одну из величайших мыслей, порожденных XIX в., – идею сохранения энергии. Роберт Майер – подлинный создатель этой идеи – был врачом, а вовсе не физиком или натурфилософом, хотя выдвинутые им идеи скорее более свойственны последним. Однако весьма важно понять, что идея Майера, строго говоря, не была «создана». Не могла она появиться и в результате слияния существовавших тогда представлений или научных гипотез; она взросла в сознании своего творца, подобно растению. По этому поводу Майер в 1844 г. писал Гризингеру следующее:

«Эту теорию я вовсе не высидел за письменным столом… [Далее он сообщает о некоторых физиологических наблюдениях, которые он сделал в 1840/1841 гг. в качестве судового врача.] Для прояснения физиологических аспектов необходимо знать кое-что о физических процессах, если вы не предпочитаете рассматривать суть дела с метафизической точки зрения: последняя лично мне внушает бесконечное отвращение. Поэтому я придерживался физики и с такой страстью отдавался своему предмету, что – хотя многие из-за этого могут посмеяться надо мной – мало интересовался тем далеким местом на Земле, на котором мы пребывали, а предпочитал оставаться на борту, где мог работать без перерыва и где в некоторые часы чувствовал себя как бы вдохновленным настолько, что не могу припомнить ничего подобного ни до, ни после. Некоторые мысли, как молнии пронзившие мое сознание (это было на рейде в Сурабайе), я подвергал немедленному тщательному исследованию, что в свою очередь приводило меня к новым предметам. Прошло немало времени, однако спокойное размышление над тем, что тогда проявилось во мне, привело меня к выводу, что это – истина, которую не только можно чувствовать субъективно, но которую можно также объективно доказать; но может ли это сделать столь мало сведущий в физике человек – этот вопрос я, естественно, должен оставить открытым»[50]