Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4

• Название: Никогда не говори мне «нет». Книга 4
• Автор: Лариса Чурикова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2014

Никто не знает, где найдёт свою любовь. Не думала о любви и юная студентка Даша, пока не встретила в коридоре университета красивого парня восточной внешности. Не думала ни о чём плохом, когда вышла за него замуж и отправилась вслед за ним в далекую чужую страну. Даша старалась, очень старалась стать образцовой женой восточного мужчины, пыталась понять традиции, смириться с обычаями. Старалась до тех пор, пока считала, что делает это ради любви. Но какая уж тут любовь, если муж собирается взять вторую жену? А властная свекровь, желая избавить младшего сына от неугодной русской, решает отдать её своему старшему сыну. И, кажется, что выхода нет – она в чужой стране, где женщина никто, тем более, без документов, и не зная языка.

И, кажется, уже ничего хорошего не может быть в жизни Даши. Но ты никогда не знаешь, где найдешь свою любовь. Не знала и Даша, что её настоящее чувство ещё впереди. («Все будет хорошо»)

Ему от женщин нужно только приятное времяпровождение. Он никогда не собирается жениться, так как это влечёт за собой только лишние проблемы. Ей от мужчины нужен только ребёнок. Она никогда не собирается больше выходить замуж, так как знает: это не принесёт ничего, кроме боли и разочарований. Но ведь не зря говорят – никогда не говори «никогда» («Никогда не говори «никогда»).

---

Мы попадаем в большой тенистый двор, заросший виноградом. Вдали вижу привычные для взгляда фруктовые деревья. Не отрываясь, смотрю на яблоню с крупными красными яблоками на ветках. Хоть что-то знакомое встретилось в этой стране! Я даже не замечаю сразу полную женщину, в тёмном длинном платье и платке, полностью закрывающем волосы, которая, привалившись к стене, во все глаза смотрит на нас с Рустамом.

– Рустам! Сынок! – кричит она и бежит, задыхаясь, к моему мужу.

Он обнимает её, что-то быстро и горячо говорит (как жаль, что я ни слова не понимаю!), отрывает её руки и, повернувшись ко мне, как я понимаю, представляет. Потому что я слышу своё имя: Дария.

– Дарига, – говорит мать Рустама, глядя на меня.

– Твоё имя непривычно для нас, но у таджиков есть похожее – Дарига. Мама хочет тебя так называть, – объясняет мне Рустам.

Ну вот, не успела приехать, а меня уже лишают имени. Приходится соглашаться, не спорить же в первый день из-за ерунды.

– Скажи маме, пусть называет так, как ей удобно.

– Сама можешь сказать, Дарига, – на чистейшем русском говорит женщина, – Ты называй меня мама, а ещё лучше оча, – добавляет она, окидывает с ног до головы оценивающим взглядом, и, проговорив что-то по-таджикски, направляется к дому.

Рустам подхватывает сумки и идёт следом. Мне ничего не остаётся делать, как плестись за ним.

Мы входим в низкое одноэтажное здание с белыми стенами снаружи и внутри, с маленькими окошками. Со стороны здание напоминает длинный сарай или ангар.

Проходим первую комнату, это, видимо, кухня, со стенами, побеленными известью. Вторая комната – большая гостиная, по-моему. Здесь обилие ткани. Ковёр на полу, две стороны занавешены гардинами на всю стену, хотя окошки за ними очень маленькие, на другой стене ковёр и… всё. Полное отсутствие мебели, только какие-то одеяла, скрученные в рулон, разложены возле стен. Дальше небольшой коридорчик, прямо двустворчатая деревянная дверь. Мама открывает её и пропускает нас в комнату.

– Располагайтесь, это ваша спальня, – говорит она.

– Спасибо, не думал, что ты отдашь нам эту комнату! – Рустам счастлив без меры.

– Теперь ты здесь хозяин, – говорит она и снова что-то добавляет на своём языке, отчего мой муж хмурится и резко отвечает ей в тон.

Я оглядываюсь по сторонам. Никогда не видела ничего подобного. Эта комната выглядит ещё более странной, чем гостиная. Спальня большая, но кажется маленькой тесной коробочкой из-за пёстрых ковров, которые здесь везде, где только можно. На полу и на трёх стенах ковры красно-синей расцветки, на четвертой стене такая же, как в гостиной, роскошная бордовая гардина, за ней угадывается маленькое окошко. В центре комнаты огромная кровать под пёстрым шёлковым покрывалом, у стены несколько длинных диванчиков без спинок. Маленький туалетный столик в углу возле окна.

– Располагайтесь, отдыхайте с дороги, – говорит мать Рустама и собирается выйти.

– Извините, а где я могу помыть руки и умыться? – понимаю, что отдыхать в той пыли, которой покрыта моя кожа, не получится.

– Я покажу… – быстро говорит мне Рустам, но его мать перебивает.

– Сама. Это женские дела, тебя не касаются, – резко говорит она, – Идём, Дарига, за мной.

Она выходит из комнаты, даже не оглянувшись, поспеваю ли я. Следом за ней я попадаю в маленькую комнатку с серыми стенами, в которой старый умывальник, большая открытая ёмкость с водой и множество тазов всевозможных размеров.

– Это женская туалетная комната. Можешь не переживать: мужчины сюда не зайдут. Вот вода, берёшь любой таз, моешься. Грязную воду можешь вылить в этот сток в углу, чистую расходовать очень экономно, носить её приходится из колодца. Не забывай – это Азия, а не Россия. Здесь свои порядки и правила. Если не сможешь к ним приспособиться – не выживешь! – объясняет свекровь.

– Спасибо…

Пытаюсь улыбаться и быть вежливой, но мои слова уходят в пустоту: она удивительно быстро для её полной фигуры исчезает из так называемой ванной. Не успеваю даже поинтересоваться, где тёплая вода. Потом понимаю: это глупо. Поливаю себя из ковшика водой из ёмкости. Полотенца не нахожу, натягиваю на мокрое тело свою запылённую одежду, жалея, что не захватила халат, и быстро перебегаю в нашу спальню.

Рустам тоже освежился. Я его с трудом узнаю. На нём широкие свободные брюки из лёгкой светлой ткани, длинная белая рубашка, шёлковый тёмно-синий жилет. Он чисто выбрит, влажные волосы, как всегда, зачесал назад. Он так красив и… я вдруг понимаю, что передо мной восточный мужчина до мозга кости. Как будто у меня только что открылись глаза на этот факт. Сама себе кажусь рядом с ним убогой и неестественной. Особенно после первого знакомства с его матерью.

– Я не понравилась твоей маме, – с грустью озвучиваю беспокоившую мысль.

– Даша, не говори глупости. У мамы просто такой характер, ей нельзя быть другой, у неё в руках большая семья. Четверо сыновей не просто удержать в узде. Но, благодаря её твёрдости, ни один из нас не пошёл по кривой дорожке. Все работают, имеют собственные дома, все женаты на хороших таджичках.

– Только младший свернул не туда. Нашёл себе какую-то русскую.

– Ты опять за своё! Кстати, в ту ночь, когда я узнал о твоей беременности, я сразу позвонил маме. Я был так растерян, но именно она убедила меня жениться.

– Да? А я-то подумала, ты женился, потому что любишь меня!

– Я люблю тебя, конечно, не цепляйся к словам. Я хотел сказать, что мама относится к тебе так, как и к любой другой своей невестке. Просто она такая. Она хозяйка здесь. Ты обязана её уважать и слушаться. Тем более тебе здесь всё незнакомо и непривычно. А мама тебя научит всему и всё покажет.

– А ты? Я думала, ты мне всё покажешь!

– Ох, Дарига! До чего же ты смешная! Ну что я смыслю в женских делах! – он хохочет, разваливаясь на всю кровать, и тянет меня за руку, присоединиться.

– Рустам! Хотя бы ты называй меня моим настоящим именем! – я сопротивляюсь, выказывая тем самым недовольство.

– Хорошо, в этой комнате ты Даша.

– А как зовут твою маму?

– Надира. её зовут Надира. Иди сюда, – он хлопает по покрывалу рядом с собой, – Тебе нужно немного отдохнуть, в твоём состоянии трудно перенести такую дальнюю дорогу. А вот когда отдохнёшь, уже не будет казаться, что кто-то тебя здесь не любит.

Я жалобно улыбаюсь, покорно укладываюсь на постель, хочу прижаться к мужу, но он вдруг встаёт.

– Ты куда?

– Отдыхай. Я не устал вовсе, хочу повидаться с братьями. Не терпится просто.

– А как же я?! – жалобно ною.

– А ты со всеми познакомишься вечером, за праздничным ужином. Сейчас отдыхай.

Он чмокает меня в щёчку и быстро выходит из комнаты.

Я просыпаюсь от шума. Понимаю, что в доме много людей, дети. Громкий непонятный разговор, визг, смех. Вспомнила, что вечером праздник в честь нашего приезда. Рустама рядом нет, одной выходить из комнаты боязно. Надеваю свой самый лучший летний костюм – светлая льняная юбка чуть ниже колена и блузка. Причесалась и подкрасилась, и в нерешительности сажусь на краешек кровати. Интересно, обо мне вообще вспомнят? Где мой муж?

Никогда не была трусихой, теперь уже поздно начинать! Да и раньше нужно было бояться, когда замуж выходила, а теперь чего уж тут. В грудь больше воздуха, последний взгляд в зеркало на побледневшее лицо, и я открываю дверь.

Чуть ли не сталкиваюсь в коридоре с худенькой девочкой, на вид лет десять. Такое впечатление, что она стояла за дверью, ждала, когда я проснусь.

– Ой! – вскрикиваем оба.

– Бибиджон хотела узнать, проснулась ли ты? – говорит девочка, смущаясь.

– Что? – не понимаю я.

Девочка ничего не объясняет, быстро убегает. Тотчас появляется моя свекровь. Молча окидывает меня взглядом, разворачивается и уходит. Я мнусь в нерешительности в коридоре, не зная, что делать. К счастью, свекровь быстро возвращается, несёт в руках какие-то яркие вещи, протягивает мне.

– Переоденься. В доме полно мужчин, а у тебя юбка колени не прикрывает.

Я забираю вещи, захожу в комнату. Она принесла мне длинное шёлковое платье, красиво вышитое по круглой горловине, широкие брюки, точнее, шаровары, они присборены снизу, и косынку. Всё подобрано в цвет, всё яркое, красивое, национальное.

Одеваюсь в соответствии с местным этикетом, теперь я похожа на одну из тех девушек, что видела в аэропорту. Только с косынкой не знаю, что делать, накидываю на плечи, выхожу.

Свекровь ждёт меня в коридоре. С улыбкой кивает головой: увиденное ей понравилось. Помогает мне завязать на голове косынку:

– Так-то лучше, Дарига. Пойдём, с семьёй познакомишься.

Иду следом за ней какими-то темными коридорчиками, попадаю на кухню, где хлопочут над столами три молодые девушки. Они одеты так, как и я: длинные платья рубашечного покроя, шаровары и косынки на головах. Только цвета разные, непременно яркие. И ещё заметила: на руках и на шее у каждой много золотых украшений. Этот яркий блеск золота, камней и шелка слил для меня все лица, поэтому я совершенно не запомнила, кто из них Абигайль – жена старшего сына Нурмата, кто Султон – жена Алишера, а кто Зухра – жена Акмаля. Непривычные для моего слуха имена детей вообще слились в нечто непонятное. Единственное запомнила, что дочь старшего брата Рустама зовут Медина – это та девочка, которая приходила меня будить. И которая единственная из женщин, не считая свекрови, говорит по-русски.