Стивен Эриксон - Врата Мертвого Дома

• Название: Врата Мертвого Дома
• Автор: Стивен Эриксон
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80251-7

В то время как на континенте Генабакис Малазанская империя столкнулась с неожиданным сопротивлением, в другой части света, в Семи Городах, зреет бунт. Грядёт давно обещанный пророчествами Вихрь — восстание, в котором захлебнутся кровью имперские захватчики. Восставших поведёт таинственная Ша’ик — но кто она и чего хочет?..

И вот в самом сердце Вихря сходятся дороги наёмного убийцы Калама, вечных странников Икария и Маппо, а также ищущих путь к Восхождению древних оборотней. И отступает, защищая гражданских, войско полководца Колтейна, на которого враги уже накинули Собачью цепь…

Второй роман из величественного эпического полотна «Малазанская Книга Павших» — впервые в новом, выверенном и откомментированном переводе.

---

— Они нас, конечно, уже два раза спасли, — проговорил Крокус, — но эта морантская взрывчатка — ужасна, Скрипач.

Молча, сапёр зарядил ещё одну стрелу, набросил кожаный ремешок на костяной спусковой рычажок, чтобы закрепить его, а затем забросил тяжёлый арбалет за плечо. Взобравшись в седло, он собрал одной рукой поводья и сурово посмотрел на спутников.

— Не расслабляемся, — сказал Скрипач. — Мы можем внезапно напороться на другой отряд. Если так случится, попытайтесь пробиться через них.

Он легонько пришпорил мерина и поехал вперёд. Ветер ворвался в уши хохотом, в котором словно звучала радость при виде бессмысленного насилия. Этот хохот требовал продолжения. Вихрь пробудился — эта богиня безумна, совсем сумасшедшая — кому же по силам её остановить? Скрипач продолжал щуриться, вглядываясь в дорогу впереди, монотонную реку каменных плит, ведущую всё дальше в охряную воющую мглу. В пустоту.

Скрипач прорычал проклятье, пытаясь побороть чувство тщетности, завладевшее его мыслями. Нужно поскорее найти Треморлор — прежде чем Вихрь проглотит их целиком.

Аптор тёмной тенью маячил в тридцати шагах слева от Калама, легко и неутомимо шагал навстречу несущему песок ветру. Убийца уже почти радовался буре — каждый раз, когда ему удавалось как следует разглядеть этого нежеланного спутника, нервы натягивались, как струна. Калам уже сталкивался с демонами: на поле боя и на объятых войной улицах городов. Нередко в битву их бросали малазанские маги, так что демоны были своего рода союзниками, хоть и исполняли только приказы своих хозяев, не обращая внимания на всё остальное. Значительно реже, к счастью, убийца сталкивался с демонами, которых призвал враг. В этих случаях Калам заботился только о том, чтобы выжить, а для этого следовало бежать. Демоны состояли из плоти и крови — когда-то убийца даже слишком хорошо рассмотрел внутренности одного чудовища, которое разорвала «ругань» из арбалета Вала — но только дураки будут пытаться встать против холодной ярости и нерушимой целеустремлённости демона.

«В боях гибнут, — заметил как-то Скрипач, — только дураки и невезучие». Схватиться один на один с демоном — одновременно и глупость, и невезение.

При этом сам вид аптора резал Каламу глаза, словно железный клинок, скребущий гранит. Стоило чуть дольше сосредоточить взгляд на демоне, к горлу подкатывал ком тошноты. Убийца был совсем не рад подарку Ша’ик. Подарок… или шпион. Она разбудила Вихрь, и богиня взнуздала её, считай что одержала. Это скорее всего сильно разбавляет благодарность. Вдобавок, даже Дриджна не стала бы запросто отправлять такую мощь, как демон-аптор, просто для охраны. Выходит, друг Апт, доверять тебе нельзя.

За последние несколько дней Калам пытался оторваться от зверя: бесшумно уходил из лагеря за час до рассвета, нырял в самое густое марево песчаной бури. Обогнать демона было невозможно — тот мог дать фору в скорости и выносливости любому земному животному, и несмотря на все усилия, Апт шёл за Каламом, словно хорошо натасканный пёс — спасибо ещё, что держался на расстоянии.

Ветер впивался в каменистые холмы с ненасытной яростью, цеплялся за трещины и расселины, словно жаждал утащить в небо каждую крохотную песчинку. Гладкие, округлые купола выжженного солнцем известняка, обрамлявшие неглубокую долину, по которой ехал убийца, старели на глазах, покрываясь бесчисленными морщинами и шрамами.

Шесть дней тому Калам оставил позади холмы Пан’потсуна, пересёк невидимую границу и оказался рядом с другой грядой холмов, которые назывались Анибадж. Земли столь далеко к югу от Рараку были уже не так хорошо известны убийце. Иногда он забредал сюда по нахоженным торговым тропам, которые огибали эти холмы с востока. На Анибадже не жило ни одно племя, хоть и ходили слухи про скрытые в холмах монастыри.

Прошлой ночью Вихрь выкатился из Рараку: затмевающая звёзды приливная волна чародейства потрясла Калама, хоть он и ожидал её неминуемого появления. Дриджна пробудилась в таком голоде, что даже убийца ужаснулся. Он уже опасался, что пожалеет о своей роли в этом деле, и каждый новый взгляд на Апта только усиливал это предчувствие.

Никаких признаков жизни — открытой или тайной — на Анибадже Калам не замечал. Изредка попадались развалины крепостей, которые намекали, что прежде тут обитали люди, но — ничего больше. Если аскеты и монахини действительно таились в этой пустоши, благословения их богов надёжно укрыли их от смертного ока.

И всё же, сгорбившись в седле под неустанно бьющим в спину ветром, Калам не мог отделаться от чувства, что за ним следят. Чувство перешло в уверенность за последние шесть часов. Кто-то был там — человек или зверь — за пределами видимости, каким-то образом шёл по следу. Калам знал, что запах — его и лошади — ветер несёт только вперёд и наверняка развеивает уже в десяти шагах. И следы копыт тоже существовали лишь несколько секунд. Если только преследователь не отличался заметно лучшим зрением, чем убийца, во что Калам не верил, тот мог оставаться невидимым и не сбиться со следа лишь при помощи… чародейства, Худ его дери. Этого-то мне и не хватало.

Убийца покосился налево и различил грузную фигуру Апта, его странную механическую походку, позволявшую не отставать от всадника. Демон не выказывал признаков тревоги — а если и наоборот, как узнать? — но это совершенно не утешило Калама, напротив, в груди крепло тяжкое подозрение, что демон приставлен к нему отнюдь не для защиты.

Ветер внезапно стих, рёв сменился шипением опадающего песка. Крякнув от удивления, Калам натянул поводья и оглянулся через плечо. Граница бури стояла ровной стеной в пяти шагах позади. Из вихря летел песок и складывался в зубчатые дюны вдоль чуть изогнутого рубежа, уходившего к горизонту на запад и на восток. Небо над головой посветлело и приобрело оттенок начищенной бронзы. Солнце висело в часе перед закатом, словно шар литого золота.

Убийца проехал ещё дюжину шагов, затем снова остановился. Апт не вышел из-за стены бури. По телу Калама пробежал тревожный холодок, и убийца потянулся к арбалету, висевшему на луке седла.

Коня вдруг обуял страх, и животное дёрнулось вбок, подняв голову и прижав уши. В воздухе повис сильный пряный запах. Калам скатился с седла в тот миг, когда что-то мелькнуло в воздухе рядом. Выпуская из рук незаряженный арбалет, убийца обнажил оба длинных ножа в полёте, ещё до того, как врезался правым плечом в мягкий песок, перекатился и, пригнувшись, встал на ноги. Нападавший — громадный пустынный волк — не смог перебраться через отшатнувшуюся лошадь и теперь пытался спрыгнуть с перекошенного седла, не сводя янтарных глаз с Калама.

Убийца ринулся вперёд, нанося удар узким клинком в правой руке. Слева на него прыгнул другой волк — тяжкая груда мускулов, разинутая пасть — и повалил Калама на землю. Левая рука оказалась прижата к земле весом зверя. Длинные клыки впились в кольчугу на плече. Звенья с треском разлетелись, зубы коснулись плоти.

Калам вытянул правую руку и вогнал остриё длинного ножа в бок волку, так что клинок прошёл под хребтом перед бедром животного. Пасть распахнулась; взвизгнув, волк попытался отскочить. Когда убийца попытался высвободить клинок, он почувствовал, как лезвие упёрлось в кость. Арэнская сталь согнулась… и сломалась.

Волк завыл от боли, отпрыгнул, выгнув спину, завертелся, словно пытаясь ухватить собственный хвост, потянулся клыками к торчавшему из раны обломку.

Сплюнув песок, Калам перекатился на ноги. Лошадь дико взбрыкнула и сбросила с себя первого волка. Тяжёлое копыто угодило ему в голову. Теперь зверь стоял, покачиваясь, в дюжине шагов от убийцы, из носа лилась кровь.

Другие волки оставались где-то за стеной бури, их рычание, визг и лай слегка приглушил ветер. Они сражались с кем-то — это было понятно. Калам вспомнил, что Ша’ик говорила о д’иверсах, которые напали на аптора — но отступили — несколько недель назад. Похоже, оборотень решил попробовать ещё раз.

Убийца увидел, как его лошадь рванулась прочь по тропе, на юг. Он резко обернулся к двум волкам, но те уже исчезли, только два кровавых следа уводили обратно за стену бури. Внутри Вихря все звуки боя стихли.

В следующий миг показался Апт. По его бокам струилась кровь и капала с тонких, как иглы, клыков, жутко подчёркивая врождённую улыбку демона. Апт повернул вытянутую голову и смерил Калама взглядом чёрного, умного глаза.

Калам нахмурился.

— Я сильно рискую и без твоих проклятых свар, Апт.

Демон щёлкнул челюстью, змеиный язык метнулся вперёд, чтобы слизнуть кровь с зубов. Калам заметил, что демон дрожит — одна из ран на шее выглядела глубокой.

Со вздохом убийца добавил: