Андрей Марчуков - Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы

• Название: Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы
• Автор: Андрей Марчуков
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-227-05824-9

Что такое украинский национализм и какой идейный заряд он несет? Кто и зачем изгоняет русскую культуру, язык и идентичность из информационно-культурного пространства Украины? Чем вызвано противостояние внутри украинского общества? А главное: что такое «Украина», откуда и как она появилась, каков ее исторический путь?

В монографии на широком источниковом материале впервые в отечественной историографии исследуются ход, движущие силы и механизмы создания украинской нации в ключевой для этого процесса период – 1920–1930-е годы. Через призму деятельности украинского национального движения анализируются феномен украинского национализма, его идеологическая и мировоззренческая направленность, рассматриваются взаимоотношения украинской, русской и советской идентичностей, излагается идейно-политическая борьба в компартии Украины и Православной церкви. Книга позволяет по-новому взглянуть на современные национальные, культурные, языковые и политические процессы, имеющие место на Украине, выяснить особенности и перспективы российско-украинских отношений.

---

Именно П. Кулиш всерьез занялся созданием особого украинского языка. О том, что таковой украинцам необходимо не только иметь, но еще и создать, он говорил прямо. Им была написана украинская «Грамматика», начато создание алфавита (прозванного «кулишовкой»), лежащего в основе современного украинского алфавита, сочинялась научная (например, юридическая) терминология. Для придания украинскому языку видимых отличий от русского он удалил букву «ы». Ее звук стал обозначаться буквой «и». Но дело было даже не в личном вкладе Кулиша в создание особого украинского алфавита. Им была заложена методика, по которой стали действовать его последователи – создатели и конструкторы украинского языка в XIX–XX вв. Их трудами вслед за «ы» из украинской азбуки были изъяты буквы «ё» (ее звук стали передавать через сочетание согласной с мягким знаком), «ъ» (заменен апострофом). Были введены некоторые новые буквы, например «ї» или «є», а также заменен ряд русских букв на другие. Так, буква «э» была заменена на «е». Но главное, в основу нового языка был положен не этимологический принцип, на котором основан русский язык (когда написание слов не всегда совпадает с их произношением), а фонетический (при котором все как слышится, так и пишется).

Этимологическое письмо для малорусской речи, на которое, кстати, российские власти смотрели вполне благожелательно, не устраивало строителей украинской идентичности: различия между местными наречиями и литературным русским языком оказывались несущественными (отличия региональных великорусских говоров от принятой литературной нормы были не меньшими). И это бросалось в глаза. Создание языка на фонетическом принципе открывало широкие возможности: можно было фиксировать любые, даже самые незначительные отличия малорусских говоров от великорусских и закреплять их при помощи нового алфавита[47].

Вопрос о языках во второй половине XIX в. оставался открытым, и вариантов его решения было множество. Наравне с теми, кто выступал за эмансипацию украинского языка, были сторонники создания на основе местных «мов» особых «волынского», «литвинского», «подольского» и ряда других языков. А это подразумевало бы оформление «волынской», «литвинской», «подольской», а также «галицкой» общностей. Выбор путей развития нациотворческих процессов был широк, причем они могли развиваться не только на малорусской и белорусской почве. Известно, что Л. Н. Толстой хотел написать азбуку на «тульском» наречии для «удобства» овладения грамотой детьми Тульской губернии (именно такими же образовательными причинами мотивировали свою борьбу за украиноязычную школу и сторонники украинского движения). Повторим, что различия в говорах жителей разных великорусских губерний (скажем, Поморья, Юга, Центра) были весьма заметными. Вполне возможно, что при желании определенных представителей образованных кругов, соответствующих действиях и конечно же благоприятной внутренней и внешней конъюнктуре в настоящее время мы вполне могли бы иметь как данность «волынян», «подольцев», «туляков» с «поморами» или даже «Волынию», «Подолию», а то и вовсе «Туляндию» как государственные образования.

Официальная точка зрения на вопрос об украинском языке не являлась препятствием для выхода в свет и «Грамматики», и различных букварей, переводов произведений зарубежных и древних авторов и прочей литературы, в том числе учебной, на местном наречии. Помимо работы на филологической ниве, в начале 1860-х гг. участники национального движения приступают к объединению «украинских» сил в кружках («громады»). Тогда же, в 1861 г., начинает издаваться журнал «Основа». Журнал был посвящен проблемам истории, культуры, языка Украины, то есть вопросам формирования украинской национальной идентичности[48], которая со временем должна была превратить национальный фантом «Украина» в особое национально-политическое целое. Так, Н. Костомаров в 1860 г. писал, что в будущем славянском союзе «наша Южная Русь должна составить отдельное гражданское целое на всем просторе, где народ говорит на южнорусском языке». По его словам, единство народов и частей Российского государства должно сохраняться, но не на основе «губительной умертвляющей централизации, а на четком осознании равноправности и своих собственных выгод»[49]. Несмотря на то что первый опыт издания общественно-политического органа национального движения оказался неудачным (попросту не нашлось достаточного числа подписчиков), он положил начало публичной работе украинофилов, в частности обсуждению вопроса об украинском языке как решающем факторе в национальной идентификации «украинцев».

К этому же времени относятся первые попытки перевода на новый язык Священного Писания. Опять-таки, дело заключалось не в желании скорейшего перевода богослужения на украинский ради удовлетворения религиозных потребностей народа. Будучи частью российской интеллигенции, украинофилы религиозными и церковными вопросами интересовались мало, оценивая действительность с точки зрения перспектив украинского национального строительства. Конечно, в то время в стремлении перевести Писание на украинский язык усматривать желание скорейшего превращения Русской православной церкви в «украинскую» нет оснований. Дело в другом. Перевод Священного Писания, как и прочих религиозных текстов, на какой-либо язык, особенно находящийся на стадии формирования, наглядно показывал степень развития и богатства языка данной нации и свидетельствовал о наличии одного из главных признаков национального коллектива. Впервые украинский перевод Евангелия был выполнен в 1860 г. инспектором Каменецкой гимназии Ф. С. Морачевским. Позже появились переводы отдельных частей Писания, выполненные П. Кулишом, И. С. Нечуем-Левицким, галицийцем доктором Пулюем[50].

После долгих обсуждений в Святейшем синоде и Императорской Академии наук целесообразности перевода Евангелия на украинский язык на издание был наложен запрет. Против перевода выступили многие малороссы – противники создания украинской идентичности. В этом шаге они усматривали путь к подрыву государственных устоев России и расколу внутреннего культурного единства страны. По их мнению, «существование отдельной малороссийской литературы, разрешение на которую вытекает из разрешения Святого Писания на малороссийском языке» (имеется в виду украинский. – А. М.), привело бы «к ослаблению связи Малороссии с Россией»[51].

Вопрос об украиноязычном Писании вновь всплыл лишь в начале XX в. В 1903 г. в Европе Британским библейским обществом издается «Святе Письмо Старого й Нового Завіту». Это событие, а также революция 1905 г., активизировавшая движение, заставили Синод и Академию наук вернуться к отложенному вопросу. После совместной работы комиссии, созданной Академией наук (куда вошли филологи А. А. Шахматов, П. И. Житецкий и др.), и членов Синода было принято решение издать Евангелие на украинском языке в переводе Ф. Морачевского. В 1906 г. издание увидело свет. По выражению работавших с переводом еще в XIX в. И. И. Срезневского, А. В. Никитченко, А. И. Востокова (Остенека), «малороссийское наречие оказалось способно на степень литературного развития, к выражению тех божественных и величайших истин, какие содержит в себе Евангелие»[52]. Хотя перевод был еще «сырой» и основная переводческая деятельность велась уже после революции, это означало, что украинский язык все больше превращался в реальность. Но это стало возможным не само по себе, а благодаря работе нескольких поколений украинофилов, закладывавших основы литературного языка, работавших над его грамматикой, лексикой.

Уделяли украинофилы внимание и народному образованию на украинском языке, добиваясь введения в школах малороссийских губерний преподавания на местном наречии, на свои средства открывая частные и воскресные школы, издавая буквари и прочие учебные пособия[53]. Шло становление украинской литературы, появляется целый ряд писателей (М. Вовчок, П. Мирный, И. Нечуй-Левицкий, О. Пчёлка, А. Барвинок и др.), не только украиноязычных, но и пишущих об «Украине» и для «Украины». На протяжении всей второй половины XIX в. культурно-национальный вопрос занимал в украинской литературе одно из центральных мест. При этом в поле зрения украинских писателей оказывались как чисто культурно-просветительские, так и социальные вопросы (например, о жизни крестьян), которые, впрочем, также ставились ими в контексте пробуждения любви к украинскому слову, обычаям, прошлому Украины[54]. Но ряды украинских литераторов пополняло и множество людей, не имевших писательских способностей. В работе на литературном поприще, в сочинении поддельных и тенденциозных, выдаваемых за подлинные «дум» о временах казаччины они видели сугубо конкретную цель: возможность проявить свои патриотические чувства к «Украине» и внести свой вклад в дело ее «возрождения» и, что не менее характерно, «освобождения» от Москвы. И таковых среди «пишущих патриотов» было большинство.