Г. Джемаль - Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке

• Название: Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке
• Автор: Г. Джемаль
• Издательство: Ummah, Социально-политическая мысль
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5–902168–37–6, 5–98587–017–0

Данный сборник бесед и исследовательских работ участников научной группы Исламского комитета под руководством Гейдара Джемаля посвящен развитию идеологии политического ислама в ХХ веке. Статьи членов Центра изучения конфликта, раскола, оппозиции и протеста посвящены, в частности, анализу взглядов видных теоретиков политического ислама – таких, как Сейид Кутб, аятолла Хомейни, Али Шариати, Калим Сиддыки. Вниманию читателя также предлагаются исследования, посвященные «черному исламу» и католической теологии освобождения. Участники научных семинаров обсуждают перспективы развития исламской политической мысли в ХХ веке, а также очертания нового протестного дискурса в наступившем столетии.

---

Что касается нынешней судьбы революции 1979 года, то, несмотря на многочисленные достижения иранского народа за прошедшие двадцать четыре года, в стране наблюдается кризис ее сегодняшнего политического устройства. В стране прослеживается напряжение между адептами лидера Ирана Али Хаменеи и сторонниками президента Мохаммеда Хатами, последователями «линии имама Хомейни» и поклонниками хатамистского проекта «диалога цивилизаций», между «консерваторами» и «либералами» при нарастающей популярности последних. Недоброжелатели Ирана, потирая руки, тут же поспешили возвестить о несостоятельности политического ислама. В среде исследователей и аналитиков, испытывающих симпатию к ИРИ и хомейнистскому проекту, кризис объяснялся прорывом к власти либералов и президентством Хатами, де-факто подменившего доселе господствовавшую в Иране доктрину аятоллы Хомейни концепцией «диалога цивилизаций», представляющей собой отход от классической хомейнистской доктрины. Однако впоследствии становилось все понятнее, что проблема заключается не в приходе к власти либералов-западников, а в том, что нынешний глубокий кризис в Иране сопряжен с клерикальным предательством революции, забвением ее изначальных задач и отказом от большинства предполагаемых ею проектов. Нечто очень похожее произошло и в нашей стране, пережившей предательство Октябрьской социалистической революции и развал Советского Союза. Особый драматизм современного положения в Иране заключается в том, что государственное устройство ИРИ, основанное на правлении духовенства, само по себе порочно и изначально содержит в себе предпосылки краха. Более того, муллократия в корне противоречит исламу, в котором отсутствует клерикальный аппарат, а появление института церкви рассматривается в качестве девиации. В условиях сложившейся в Иране ситуации стоит отметить, что аятолла Хомейни — выдающийся лидер революции, поистине харизматическая и знаковая фигура в истории мусульманской теологии и политической мысли, блестящий организатор и оратор — увы, в своем проекте государственного устройства исламского Ирана (а именно имам был его автором) допустил ряд роковых ошибок. Доктрина «велаяте-факих» (правление мусульманского законоведа) провалилась, ибо была абсолютно справедлива по отношению к самому имаму, но никак не ко всем без исключения факихам. В данном контексте необходимо обратиться к истокам революции, чтобы найти ошибки и не повторять их в будущем. При этом как люди, протестующие против современного мирового порядка, мы, мусульмане и немусульмане, несмотря ни на что, будем восхищаться великолепными организаторскими способностями, тонким и проницательным умом, поразительной, доходящей до аскетизма скромностью имама Хомейни; самоотверженностью и искренностью, преподавательским и публицистическим талантом Али Шариати, погибшего от рук САВАК; нас будет волновать полная драматизма и совершенной преданности борьбе жизнь Сейида Кутба, также ставшего шахидом. Однако как исследователи мы должны прежде всего избрать для себя принцип объективности и отдавать себе отчет в том, что эти люди были не только пассионариями-революционерами, но и философами, и как у мыслителей у них есть не только сильные, но и подчас весьма слабые стороны, а потому в данном случае критический анализ некоторых их воззрений вполне уместен и даже необходим. Это замечание, безусловно, относится не только к концепциям Али Шариати и Сейида Кутба, но и к доктрине аятоллы Хомейни, поскольку стало ясно, что ее отдельные положения сегодня терпят фиаско.

Относительно идейных истоков Исламской революции в Иране можно сказать, что, несмотря на многочисленность теоретиков революции, в целом можно обозначить две наиболее значимые тенденции в ее собственно мусульманской идеологической подоплеке, которые представлены линией имама Хомейни и линией Али Шариати. При этом в революции 1979 года именно доктрина Хомейни одержала верх над концепцией Али Шариати, несмотря на колоссальную популярность последнего, особенно в среде иранской радикальной молодежи. Если для Али Шариати, как и для миллионов протестно настроенных иранцев, имам был харизматическим и достойным восхищения лидером, образцом осведомленной личности, призванной вести за собой массы, то аятолла Хомейни испытывал ко второму по силе влияния идеологу Исламской революции явную антипатию в силу ряда причин, указанных в статье «Ислам Шариати — единственная универсальная революционная идеология». Некоторые воззрения Али Шариати представлялись имаму несовместимыми с исламом. Прав ли был имам в своей критике взглядов Шариати, в чем его собственная концепция проигрывает доктрине последнего, и какую роль может сыграть шариатистский дискурс в современном Иране? На эти вопросы автор попытается дать ответ в данной работе.

Биографические сведения

Как и при сравнении концепций Кутба и Шариати, в настоящем исследовании было бы также целесообразно проследить этапы становления имама Хомейни в качестве авторитетного богослова и факиха, идеолога и лидера Исламской революции в Иране в сопоставлении с формированием личности Али Шариати.

Сейед Рухолла Мусави Хомейни родился в городе Хомейне 20 джамади ас-сани 1320 года по лунной хиджре или 30 шахривара 1279 года по солнечной хиджре, что приходится на 24 сентября 1900 г. (по другим сведениям, год его рождения — 1902). День его рождения совпадает с днем рождения дочери Пророка и жены Али Фатимы. Дед и отец Рухоллы, как и у Али Шариати, были мусульманскими религиозными деятелями, известными муджтахидами и авторитетными богословами г. Хомейн. Данное совпадение не случайно, а отражает общую тенденцию к клановости богословия и фикха, характерную для шиитского духовенства. Однако, в отличие от Али Шариати, который считал отца своим первым учителем и наставником, имаму Хомейни своего отца узнать, увы, не пришлось. Рухолле было пять месяцев, когда его отец сейед Мустафа Мусави погиб в стычке с бандитами — людьми местного хана Али Бахроми. Отец будущего лидера Исламской революции вступился за жителей деревни, притесняемых ханскими приспешниками, с которыми факих давно не ладил. После смерти отца мать имама Хомейни Хаджар вместе с детьми отправилась в Тегеран и после долгих усилий добилась смертного приговора для убийц мужа. Впоследствии мальчик воспитывался матерью и тетей по линии отца Сахибой, которую он очень любил. В возрасте пятнадцати лет Рухолла лишился и матери.

В отличие от Али Шариати, получившего светское образование сначала в Мешхеде, а потом и во Франции, имам Хомейни был студентом-теологом, прошедшим полный курс изучения исламских религиозных наук, в результате чего ему была присвоена степень муджтахида. После завершения своего начального образования в возрасте пятнадцати лет Рухолла начал изучать арабскую грамматику и логику под руководством своего старшего брата аятоллы Муртазы Пасандиде. Затем Хомейни отправился в город Арак, чтобы учиться в религиозной школе под руководством аятоллы сейеда Абдулькерима Хаери. После того как аятолла Хаери, в 1921 году приглашенный в Кум, основал там центр теологического образования, его студентом стал и Хомейни. Будущий руководитель революции подробнейшим образом изучал там исламские науки (основы ислама, корановедение, хадисоведение, фикх и т.д.), а также риторику, этику, арабскую и персидскую литературу, математику, астрономию, историю мусульманской и западной философии, основы стихосложения, эрфан (суфийское учение мистического характера) и исламскую теорию познания. Словом, он получил классическое шиитское религиозное образование. Имам Хомейни слыл прилежным, набожным и очень способным студентом, испытывающим к учебе особый интерес. В 1926 году, после получения степени муджтахида, Хомейни начал преподавать богословие и фикх. С 1929 по 1936 год имам писал научные труды и преподавал в Кумской семинарии; к своей деятельности он подходил творчески и активно практиковал иджтихад, в отличие от многих своих коллег. Таким образом, имея опыт преподавательской деятельности и вследствие этого будучи осведомленным о положении дел в теологических центрах, Хомейни, как и Шариати, на протяжении всей жизни уделял особое внимание теме исламского просвещения, выступал против формализма и начетничества отсталых и насквозь коррумпированных ахундов. Однако пересмотр основ мусульманского образования, к которому призывал Али Шариати, имам считал крайне опасным. В возрасте пятидесяти лет Хомейни стал аятоллой, в 1961 году — великим аятоллой. Если Али Шариати, будучи сыном и внуком теологов, в дальнейшем во многом сменил круг общения, то имаму Хомейни всю жизнь была близка среда шиитского духовенства. В рамках этой среды имам создал свою семью: в 1929 году он женился на дочери известного кумского теолога аятоллы Сакафи Техрани, которая родила ему пятерых детей: трех дочерей и двоих сыновей, Мустафу и Ахмада, ставших впоследствии его верными помощниками и соратниками по борьбе. Это обстоятельство жизни аятоллы Хомейни наложило двоякий отпечаток на его взгляды и политическую позицию: с одной стороны, он прекрасно знал, что представляют из себя муллы, возможно, предчувствовал их предательство, с другой стороны, он всегда находился в определенной зависимости от той среды, к которой сам принадлежал, что значительно сковывало его и в собственном творчестве, и в вопросах выбора политической стратегии. Поэтому корни теоретических ошибок имама, например, приверженности традиционной шиитской концепции власти под названием «велаяте-факих», следует искать в том числе и в этих особенностях формирования имама в качестве лидера и идеолога Исламской революции. Али Шариати, коему ради предотвращения раскола в рядах антишахской оппозиции порой тоже приходилось смягчать свою крайне негативную оценку жреческой касты, все же был гораздо более свободен в выражении своего антиклерикализма, хотя неизвестно, кому на самом деле принадлежала пальма первенства в неприязни к попам: Хомейни или Шариати.