Александр Юрин - В лапах страха

• Название: В лапах страха
• Автор: Александр Юрин
• Жанр: Ужасы и Мистика

По данным сети интернет, английский бультерьер является одной из самых умных и верных собак, всё чаще используемых в качестве компаньона, а вовсе не бойцового пса, как повелось в России с середины девяностых. Бультерьер, выведенный в 50-х годах девятнадцатого века Джеймсом Хинксом из Бирмингема, на основании селекционного смешения помётов английского бульдога, белого английского терьера и далматинца — объединил в себе лучшие качества классических королевских пород и отличительную внешность, из-за которой — как ни странно — у большинства индивидов и складываются неприятные ассоциации, граничащие с ужасом.

Рассказанная история — вымышлена. Любые совпадения — чистая случайность.

…Однако всё могло быть именно так.

Внимание!!!

Рукопись содержит ненормативную лексику, а также сцены подросткового и детского насилия, — будьте бдительны! В ходе сюжета, демонстрируются табачные изделия. Мнения персонажей не всегда совпадают с точкой зрения автора.

Рекомендовано к прочтению лицам, достигшим восемнадцати лет.

---

Троица располагалась километрах в двадцати пяти от города — Марине ещё ни разу не удавалось определить точное расстояние до деревеньки, потому что она засыпала всякий раз, как только Глеб вывозил её за Южную окружную дорогу по федеральной трассе М-5. То ли свежий воздух был всему виной, то ли особенности её организма — Марина не знала. Однако доподлинно было известно другое: она никогда не засыпала днём в городе — в этом скопище бетонных изваяний, заключивших в себе корпускулы ненависти и разврата. Возможно, дело было в её сознании, исполосованном рутиной повседневности и запуганном отголосками прошлого. Сознании, внутри которого что-то постоянно шуршало и извивалось, не в силах предаться забвению в окружении себе же подобных запрограммированных тварей.

Глеб на полном ходу промчался мимо поворота на Троицу и стал перестраиваться в левый ряд. Трассу в этом месте недавно обновили — дополнили разделительной полосой, — в результате чего приходилось делать лишние два километра в обе стороны, для того чтобы развернуться и приткнуться во встречный поток. Подобные манёвры оставались затруднительными и в обеденные часы, когда, казалось бы, большая часть водителей и пассажиров вездесущих капсул смерти с московскими номерами должны были остановиться у какого-нибудь придорожного фаст-фуда, дабы набить свои обрюзгшие тела деликатесами из местной бездомной живности. Перед взором мелькали огромные фуры, обдавая замшелый транспортный поток вращающимися клубами придорожной грязи. Московские номера в ней просто растворились.

Глеб хмыкнул, пропуская очередной «лэнд-крузер», который в ответ приветливо помахал маленьким дворником на заднем стекле.

«Совсем как дружелюбный пёсик, задумавший оттяпать тебе половину ноги…» — спросонья подумала Марина и закусила нижнюю губу.

— Нет, ты видела? — подивился Глеб. — Она там красится за рулём.

— Глеб… — прошептала Марина. — А где пёс?

— Пёс?

Марина смотрела на мужа, точно удав на мартышку.

— Только не говори мне сейчас, что это животное до сих пор сидит в пустой квартире.

Глеб ударил кулаком по рулю.

— Что б тебя!..

— Это ещё чего?! — воскликнула Марина, срываясь на истерический визг. — Ты, вообще, понимаешь, что такое несёшь?!

— Слушай, не кричи на меня, а!

— А что мне, по головке тебя погладить?!

— Я закрутился с этим сервисом… и Умка просто вылетел из головы!

— Лучше бы у тебя что-нибудь другое вылетело из головы! — Марина в отчаянии саданула локтём по боковому стеклу, принялась нервно теребить влажными пальцами ремень безопасности.

— Хочешь вернуться? — сиплым голосом спросил Глеб.

— А ты не хочешь?! — передразнила Марина. — Хочешь, чтобы эта голодная тварь сожрала твоего единственного сына?!

В, казалось бы, непрерывном потоке машин обозначилась брешь; Глеб резко нажал педаль газа; передние колёса взвизгнули, протяжно засвистел ременной шкив, и «десятка», нервно вздрагивая, принялась рывками набирать ход.

— Я не понимаю, почему же сразу тварь?.. — недовольно проворчал Глеб, поглядывая в зеркала заднего вида. — Обычная собака, каких миллионы. Я думал, что мы вчера поняли друг друга и обо всём договорились.

— Договорились?! — вскипела Марина, чуть ли не бросаясь на мужа с кулаками. — Ты, кажется, тогда пообещал, что увезёшь эту ОБЫКНОВЕННУЮ собаку с врождённым инстинктом убийцы! Она меня сегодня ночью чуть до инфаркта не довела! — И Марина неприятно поёжилась, вспомнив тлеющие угольки, что пытались перекинуться на её полунагое тело сквозь муть кухонной двери.

— Как Умка мог напугать тебя этой ночью? — Глеб недоверчиво покачал головой. — Ни за что не поверю. Ведь я собственноручно закрыл его на кухне.

— По-твоему, я сейчас сочиняю?

— Я этого не говорил.

— Только что сказал!

— Марин, хватит! — Глеб почувствовал, как вспотели ладони, а руль попытался вырваться из трясущихся от напряжения пальцев. — Я, конечно, всё понимаю: новая квартира, незнакомая обстановка, ночная темнота — всё это кого угодно может с ума свести! Тем более эти наши постоянные разборки… Но и ты постарайся понять, что всё не настолько ужасно, как ты, вот, прямо сейчас, хочешь выставить. Конец света если и наступит, то совершенно по иным причинам!

— Значит, всё дело снова во мне, — сухо произнесла Марина, отворачиваясь. — Точнее в моей голове.

— Я не это хотел сказать, — Глеб попытался отыскать глаза жены, но рядом с «десяткой», откуда не возьмись, возник гигантский бензовоз «Сканиа», отчего видимость за бортом сделалась нулевой — пришлось отвлечься.

— Тебе не кажется, что всегда и во всём виновата, в первую очередь, я? — Марина равнодушно наблюдала за водным вихрем, вырывавшимся из-под колёс громадного тягача, будто всё в купе было безобидным киношным спецэффектом и ничем иным.

Глеб засопел; поток машин постепенно сгущался, скорость заметно упала.

— Марин, давай на счёт этого как-нибудь в другой раз поговорим, а?

Марина усмехнулась.

— Конечно, у тебя всегда заготовлен этот дежурный ответ. На все случаи жизни!

— Просто сейчас не время и не место.

— Переезд и новая квартира — это, конечно, мой бзик, чей же ещё, — продолжала в полголоса Марина. — Что Юрка такой… это тоже я.

— Марина!

— Что Марина?! Ты ведь именно так думаешь! Просто не говоришь.

Глеб кое-как вырулил к обочине и остановился у самого поворота на Троицу; грузовики сбились в плотную кучу и ползли дальше, наподобие одурманенных лобстеров-мигрантов, изнывающих от тоски, но продолжающих свой размеренный путь, повинуясь врождённым инстинктам.

— Марина, — произнёс Глеб, с трудом подыскивая нужные слова, — ты действительно думаешь, что нашим детям что-то угрожает?

Марина вздрогнула, но промолчала.

— Дело ведь вовсе не в собаке. Тебя тревожит что-то ещё…

— Думаешь, я окончательно свихнулась?

Глеб покачал головой, сказал вполголоса:

— Вовсе нет. Порой мне и самому кажется, что с нами происходит что-то неладное.

Марина искоса посмотрела на мужа. Усмехнулась.

— Наверняка это все из-за переезда. Да из-за всех этих ипотек, выплат и прочей сопутствующей нервотрёпки. Похоже, мы чего-то так и не учли… И в первую очередь, справимся ли мы со всем этим ворохом, — Глеб вдруг опомнился и огляделся. — Ну, так что будем делать? Домой?

Марина молчала.

— Ты ручаешься за пса? — вдруг резко спросила она.

— Я уверен, что всё будет в порядке. А Светку можно по телефону предупредить. Да она вроде бы и не особо Умку боится. Даже ребятам из школы показать хотела… — Глеб замолчал, уставился в серое месиво за лобовым стеклом.

Скрипнули дворники.

— Да уж… — процедила Марина, отслеживая взглядом работу механики. — Ладно, поехали, куда ехали. Только домой теперь — дотемна! — Она спешно огляделась и с досады хлопнула ладонью по коленке. — Ну, ё-моё! Я сумочку на работе оставила…

Глеб, ничего не понимая, уставился на жену; затем опомнился и принялся шарить по карманам пиджака, в поисках своего мобильника.

— А ты чего не сказал? — продолжала причитать вконец расстроенная Марина. — Видел же, что я безо всего вышла! Я ведь только в кафе спустилась… а тут ты всё запутал!

— Ничего я не путал, — отмахнулся Глеб. — Что мне тебя, под лупой каждый раз изучать? Вот, держи, — он протянул жене свой мобильник. — Или лучше мне самому?..

— Рули, давай, — Марина выхватила телефон, поспешила отвернуться.

Поток транспорта на шоссе окончательно застыл.

— Всё равно теперь назад не пробьёмся, — заключил Глеб, нервно теребя рычажок коробки передач. Он понятия не имел, с какой целью констатирует сей и без того очевидный факт, но от данного умозаключения на душе сделалось значительно легче, словно мозг напрочь отказывался вникать в суть проблемы, довольствуясь примитивной отмазкой.

«Странно. Очень странно…»

Марина никак не отреагировала, продолжая сжимать в трясущихся пальцах мобильник и, одновременно, созерцать грязные грузовики.

…Бабка тогда била её по губам и приговаривала: «Вот ведь неслуш, какой, в доме завёлся! Ты для него и так и эдак выворачиваешься, а у него одно на уме: как бы из дому улизнуть без спросу! Во-во, того и гляди, пятками засверкает — ходи, ищи, потом! А коли бы не дед Поникар — чего бы тогда было?.. Что бы я твоим папке да мамке сейчас говорила?»

Марина всхлипывала, никак не реагируя на монотонную тираду старухи, а в перерывах между оглушавшими её трепещущий разум потоками нравоучений пыталась исторгнуть из собственной груди нечто леденящее, что кристаллизовалось под сердцем — воспоминание о том, как мертвяк чуть было не утянул её в могилу!

Однако бабка ничего не желала слушать, и как только с липких уст Марины срывалось очередное «святотатство», девочка тут же получала ладонью по губам, отчего в голове кололись колючие стеклянные шары. На языке давно ощущался медный привкус крови, который методично отфутболивал сознание в глубинные недра всепоглощающего взрослого безразличия. Внутри черепной коробки гремел бубен.