Владимир Афиногенов - Витязь. Владимир Храбрый

• Название: Витязь. Владимир Храбрый
• Автор: Владимир Афиногенов
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033800-7, 5-271-12871-7

О жизни и судьбе полководца, князя серпуховско-боровского Владимира Андреевича (1353-1410). Двоюродный брат московского князя Дмитрия Донского, князь Владимир Андреевич участвовал во многих военных походах: против галичан, литовцев, ливонских рыцарей… Однако история России запомнила его, в первую очередь, как одного из командиров Засадного полка, решившего исход Куликовской битвы.

---

Сам Олег со своим двором в очередной раз схоронился в мещерских болотах. Зная, что измены московский князь ему не простит, он, выбравшись оттуда тайно, покинул Рязань, направившись в Литву.

Тяжело было Дмитрию видеть сожженный Кремль средь обугленных черных его стен, жаль ему было погибших людей, тысяч потерянных навсегда рукописных книг, опечалило Донского предательство рязанского князя. Сколько сил и труда они с Боброком приложили, чтобы уговорить его действовать заедино. И ведь вроде удалось это: не стал же Олег в Куликовской битве выступать за Мамая, а вот Тохтамы-шу вышел навстречу и показал броды через Оку.

Дмитрий созвал княжий совет и на нем решил послать брата с войском в Рязань. Он даже повелел привезти Олега в Москву в цепях, но потом, подумав, это повеление отменил.

Однако не знали в Москве, что Олег уже сбежал из своего княжества.

В Серпухове князь Владимир вызвал к себе Стыря.

- Игнатий, Олег Рязанский снова прячется в мещерских болотах. Ты как-то рассказывал мне, что бывал там. Как прибудем - станешь проводником.

- Княже! - взмолился Стырь. - Я же тогда за Аленой следил, думал, она наведет на то место, где прячется Олег, но потерял её из виду. В Мещере Алена родилась и выросла, вот бы её взять с собой. Если она осталась жива.

- Скажи своему другу Карпу - путь съездит домой. Ежели не погибла эта женщина при нашествии Тохтамыша, пусть берет её и догоняет нас.

Вспомнил Игнатий и о своей матушке - ведь она и Алена рядышком на Яузе жили - дома-то по соседству. Наказал Карпу, если жива - поклон ей от меня…

Приехав на берег Яузы, Карп со слезами на глазах увидел обугленные головешки, - все, что осталось от его дома и дома Игнатия. Вдруг дверь одной землянки, сделанной в виде омшаника, куда прячут на зиму ульи с пчелами, отворилась и на пороге - Карп даже вначале не поверил своим глазам - появилась Алена. Та сделала несколько шагов, потом в изумлении остановилась, а затем бросилась навстречу мужу.

- Карп, дорогой!

- Алена, милая, ты жива?.. Женщина рассмеялась:

- Как видишь!.. И матушка твоего друга Игнатия тоже жива. Вместе с ней в землянке обретаемся. Староста нашего села постарался, приказал для нас вырыть. Да не у всех даже землянки есть, прямо на земле люди спят…

- Милая моя, идем, я старушке поклон от Игнатия передам, скажу, что жив её сын… Только мы с тобой на рассвете уедем. Наша рать идет на Рязань - на Олеговом дворе князя нет, он схоронился в мещерских болотах. Велено тебя взять с собой. Только ты туда дорогу знаешь.

- Знаю.

- А чего не спрашиваешь, кто рать ведет?

- Да уж догадалась по твоему вопросу и насупленным бровям…

- А скажи, страшно в Москве было?

- Страшно, Карп. И не токмо в Москве.

В полутемной землянке мать Игнатия не сразу признала Карпа, а признав, заплакала. Успокоившись, лишь сказала:

- И вы убереглись…

Опечалилась старая женщина, узнав, что рано поутру Алена и Карп оставят её, но слезы на этот раз удержала:

- Ничего, не привыкать мне одной-то.

- Ты уж, матушка, прости Игнатия, что не смог приехать. Служба.

- Служба дак служба. Разве я не понимаю?!

Карп проснулся, когда только-только заря занималась. В землянке было темно. Засветил лучину, загородив полусогнутой ладонью огонек; старушка спала, отвернувшись на нарах к стене. Алена тоже спала, улыбаясь во сне. Карп затушил лучину и выбрался наружу.

Ах, какое чудесное утро. Перистые длинные красные облака разлеглись на небе. Вода в реке тихая, кажется, еще и рыба спит. Вот в прибрежных кустах раздался свист соловья, потом повторился громче и перешел в пение… «Ишь, поет, людей будит», - с улыбкой подумал Карп.

- Карп, ты встал?

- Как видишь, Аленушка.

- Давай искупаемся?

- Давай!

Плескались долго, несмотря на то что было прохладно. Вышла матушка Стыря, поклонилась три раза в ту сторону, откуда поднималось огромное светило. Улыбнулась молодым и подумала: «Все будет хорошо… Только бы Бог не дал скорого ордынского набега…»

Через час, забрав у старосты коня для Алены, Карп тронулся в путь. Догнали русскую рать только возле Коломны. У переправы через Оку на рязанский берег нашли Стыря, но тот неожиданно заявил:

- Вы пока на глаза князю погодите показываться. Я сам о вас скажу. Разведчики доложили, что вроде нет Олега в его княжестве. Оттого Храбрый злой.

- Злой-косой… - пробурчал Карп и, глянув на Алену, вспомнил недавнюю обиду, нанесенную Серпуховским.

Стырь ускакал к князю. Через некоторое время вернулся.

- Зовет предстать перед ним.

Владимир Андреевич выглядел озабоченным.

- Разведчики говорят, что Олега Ивановича вообще нет в его княжестве. Но без внимания мещерские болота оставлять негоже… С чего начнете поиски?

- С Солотчи надобно, - сказала Алена, подумав.

Серпуховской послал в Мещеру троих - Алену, Олексина и Стыря. Если вдруг ошиблись разведчики и окажется Олег, захватить его потом не составит труда. Потому как, кроме телохранителей, с ним рядом других ратников не будет. Эти ратники находились на Олеговом дворе и в вотчинах, а узнав о приближении московских воинов, которых вел Храбрый, разбежались. Тем более что на помощь московитам спешил из Пронска князь Даниил.

И снова лодка, в которой теперь сидели Алена, Карп и Игнатий, плыла по глубокому Белому озеру, потом они тащили её волоком по зеленому лугу, чтобы войти в озеро Ивановское. В свое время, когда Игнатий следил за Аленой, дело происходило весною, тогда эти два озера представляли собой одно целое, так как их соединил разлив.

Затем вошли в реку Пру.

- Вот здесь, Алена, тогда я тебя и потерял… - признался Стырь.

- Не мудрено. Видишь, сколько протоков. Ты свернул, наверное, в чистую, а надо было вон в ту, которая полна зарослей.

- Точно!

Через какое-то время заросшая протока расширилась, и на взгоре открылся чудесно срубленный из дуба и ясеня терем.

- Вы посидите в лодке, а я пока разведаю. Вскоре Алена вернулась.

- Я говорила с ключницей Матреной. Она хоть и старая, но меня узнала. Сказала по секрету, что Олег Иванович из Литвы еще не возвернулся.

Когда плыли назад, Игнатий все поглядывал на вершины встречающихся взгоров.

- Ты чего высматриваешь? - спросила Алена.

- Когда я тебя тогда потерял из виду, то, признаюсь, обругал чертовой бабой. Ведьмой. И тут на рассвете на одном из взгоров увидел церковь.

- А-а… Это, значит, левее озера Белого.

- Всходило солнце, лучи так и высветили золотые маковки куполов. Чтобы придать себе сил, я встал и перекрестился на эти маковки. Потом, сделав несколько гребков, поглядел и храма Божьего не обнаружил. «Уж не бесы ли меня разыгрывают?!» - я снова перекрестился. И что за чудо! - опять перед моими глазами засверкали золотые купола Божьего храма. Я тогда от страха налег на весла - церковь то убегала куда-то вдаль, пропадая в зеленой дымке, то вдруг вырастала справа и сзади, и лодка моя будто кружилась вокруг неё… «Свят, свят, храм блуждающий…» - лишь повторял я и так налегал на весла, что часа за два перемахнул все протоки и озера и оказался в камышовых зарослях напротив нашего лагеря… Помнишь, Карп, где мы его устроили?

- Как не помнить.

- Так что же это было, Алена? - спросил Стырь.

- А в Рязани грибы с глазами, их едят - они глядят… - со смехом ответила женщина. - Тебе это, Игнатий, просто почудилось…

Глава 20. ЦАРСТВЕННЫЙ БЕГЛЕЦ

На одном из княжеских советов вплотную встал вопрос о владениях Александра Уковича. На совет Храбрым был вызывай Игнатий Стырь, который поведал собравшимся о непроходимости мещерских болот и о тереме из дуба и ясеня, где скрывается с домочадцами в случае опасности Олег Иванович.

- Я еще ранее по рассказам своего дружинника понял, что по сути владельцем Мещеры является рязанский князь, а не Укович. Тот все время проводит в Москве… - взял слово после Игнатия Владимир Храбрый.

- Мое право проводить свое время там, где хочу, - возразил Укович.

- Я понимаю, почему ты благоволишь Олегу Ивановичу. Его окружение - сплошь крещеные татары: и жена, и зять…

- Владимир Андреевич, сие к делу не относится, - укорил брата Дмитрий Иванович.

Великий князь сидел на троне; был он бледнее обычного, движения стали замедленными, глаза впали. Иногда подносил руку к левой стороне груди, но твердым и звучным по-прежнему оставался его голос:

- Я уже предлагал князю Уковичу продать свою вотчину и как-то даже получил от него согласие. Княжеству московскому было бы удобно защищаться на рубеже всей Оки. Мы уж впредь не допустили бы того, чтоб предводители Орды беспрепятственно переправлялись через реку.