Айя Субботина - Красный туман (СИ)

• Название: Красный туман (СИ)
• Автор: Айя Субботина
• Жанр: Фэнтези

Красный туман идет с юга. Красный туман костров, в которых горят еретики-маги. Восток кует мечи, а запад - щиты. Север отгородился неприступными горами и притих в ожидании предсказанной Войны костей и шипов. Один выехал в самую черную из ночей, чтобы совершить оплаченное кровавым золотом. Другая нанизывает души на паутину судьбы, но удел ее - холодная клетка, цепи и дальняя дорога. Третий - мятежный воин, равных которому не знала ни одна сторона света, но душа его отравлена местью, а в ухо шепчет ангел с черными крыльями. Последний вырвался из каменного плена, чтобы вернуть то, о чем забыл и найти то, чего не терял. В день, когда убито дитя Создателей, начинается эта история... Прежде чем вы начнете читать, обратите внимание: - на данный момент мир серии готов примерно на 60%, поэтому в процессе выкладки время от времени могут меняться названия, имена, географические особенности и прочее; - текст находится на стадии первого черновика, могут быть (и будут) очепятки, описки, мелкие ошибки и некоторое количество кривых предложений, за что автор краснеет, просит прощения и охотно принимает тапки и прочую обувь :) - помня предыдущий горький опыт считаю своим долгом заранее предупредить, что это: НЕ любовный роман, НЕ юмор, в тексте будут присутствовать все элементы "темного фэнтези"; И последнее: автор очень волнуется, начиная новый проект, поэтому автору очень хотелось бы слышать мнения читателей, любого (хвалительного, ругательного, помагательного, подбадривающего) характера^^От 18.11.2013. В текст внесены незначительные правки: заменены некоторые названия и термины.

---

   Третий, которого Дору мысленно обозвал "мусорной кучей", просто исчез.

   "Ну надо же", - наемник мысленно присвистнул, отступая.

   Крови, по его мнению, вытекло раза в два больше, чем могло поместиться в старушечьем сухом теле. Лужа расползалась в стороны с такой быстротой, что грозила вскоре заполнить собою весь крохотный зал. Дору обошел старуху так, чтобы не испачкать подошвы, и пошарил у нее в карманах. В одном нашелся скорченный и ржавый ключ, который перекочевал к Дору в карман. Пришло время наведаться на второй этаж и узнать, что успел натворить клыкастый урод.

   Еще поднимаясь по лестнице наемник решил, что убьет всякого, кто попадется на пути. Впрочем, по-хорошему, после всех следов, которые он оставил, вырезать следовало весь притон, даже кошек и собак. После безмолвного внутреннего диалога, Дору понял, что устраивать резню нет необходимости: вряд ли кто-то успел запомнить его в лицо. Но окончательное решение он оставил до разговора с сумасшедшими, которых - он знал, что еще не раз вспомнит себе эту промашку - он имел неосторожность оставить одних.

   У двери их комнаты Дору ждал сюрприз: высоченный мужик с одним глазом и странным механическим протезом вместо одной руки. Вид Дору заставил его рожу налиться багровой злостью. Наемник оценил его размер и неповоротливость, и оставил победу за собой. К чести здоровяка, он не испугался, когда Дору достал окровавленный меч.

   Когда противников разделяло несколько шагов, из-за двери за спиной здоровяка послышался настойчивый стук, и голос архаты впридачу:

   -- Выпустите нас!

   "Нельзя же быть такой наивной, - про себя ответил девушке наемник, - и думать, что эта гора мяса без мозгов проникнется состраданием к кому-то, кроме собственного брюха".

   --Повтори это через минуту - возможно, он передумает, - сказал он вслух, нарочито громко, чтобы услышала Аккали.

   После такой угрозы, здоровяк перестал скалиться, начал разминать плечи и хрустеть кулаками, словно готовился к кулачному бою. Дору следил за каждым движением, искал выгоды, которые моно использовать против соперника. Что ж, культю ему приладили совсем недавно - если приглядеться, то можно различить характерные бурые следы от смазки в стом месте, где железо "врастает" в кожу. Он постарается беречь ее от ударов и, скорее всего, будет использовать только для отвода меча, а бить станет своей "живой" рукой. Не составит большого труда заставить противника пустить в ход культю, с которой он, ко всему прочему, не слишком успел освоиться. Оценив все тонкости будущего поединка, Дору решил, что убить его будет так же легко, как и старуху. А чтобы окончательно добить соперника, принял расслабленную позу, лениво оглаживая рукоять меча.

   Здоровяк тараном полетел него, сдабривая свой громкий бег рычанием. Дору увернулся от прямой атаки кулаком, вильнул вправо, стараясь не терять противника из виду. Тот не терял времени даром и нанес новый удар: кулак пронесся на расстоянии вздоха ото рта Дору и врезался в стену. От удара дрогнула вся хибара - на мгновение наемник поверил, что она рухнет, но стены выдержали. Наемник нырнул здоровяку под руку, крем глаза оценил вмятину на стене и полное отсутствие боли на лица противника.

   "Да ты крепко на чем-то сидишь, парень, - догадался Дору. - Твоя нова рука плохо приживается, ты испытываешь боль и нюхаешь какой-то из дрянных порошков, чтобы хотя бы изредка спать. Мозгов у тебя совсем мало, раз ты полез в драку с гнилой плотью".

   Вооружившись неожиданно вскрывшейся слабостью противника, Дору передумал действовать так, как планировал с самого начала. Нет нужды изматывать противника, водить его, как рыбак рыбку - достаточно просто разозлить его, заставить потерять бдительность и раскрыться всего для одного удара.

   Наемник перестал пятиться, наоборот - всем видом и каждым движением давал понять, что готов нападать. Увалень кряхтел, пятился и нападал, но держался нарочито аккуратно. Его мозг был одурманен не так сильно, как думал Дору, но момент, когда увальню изменит его осторожность - лишь дело времени. Дору сделал финт, показывая, что собирается ударить в уязвимое место. Здоровяк тут же отпрянул, повернулся здоровым боком и направил в наемника кулак-таран. Дору ушел и и от этого удара, хотя, будь на вместо него кто-то менее обученный и ловкий, кулак бы размозжил ему голову. Для контратаки наемник выбрал скользкий удар снизу, словно оса намереваясь ужалить врага в бедро. Увалень хотел уйти от удара, но оступился и налетел спиной на стену, всего в шаге от запертой двери. Он попытался исправить положение: отшатнулся, но только еще сильнее запутался в ногах. Дору не собирался давать ему передышку: удары сыпались за ударами, здоровяк пыхтел, сопел, но был вынужден прикрываться железной культей, как щитом. Металл, встречаясь, высекал вспышки искр и лязг, от которого Дору заложило уши.

   "Еще немного", - мысленно подбадривал себя наемник.

   Он сбился со счету, на котором из ударов здоровяк охнул и, сползая по стене, словно громадная жирная улитка, ничком упал на пол. Дору не раздумывая ударил ногой в больной бок. Увалень завыл, сквозь его стиснутые зубы вспенилась желтая слюна. Наемник ударил снова: носок сапога врезался в водянистую плоть. Задней мыслью пришло понимание, что гнила у врага не только рука, но и вся левая сторона тела. Третьего удара его кожа не выдержала и лопнула, распространяя зеленю с кровью пополам жижу и зловоние, от которого защипало в глазах.

   -- Я буду милосерднее и убью тебя быстрее гангрены, - сказал он в потное лицо лежащего на спине мужчины.

   Здоровяк так ослаб, что и не пытался поднять рук, чтобы защититься, когда Дору подставил меч к его груди. Лезвие медленно вползло в плоть между ребрами, оборвало жизнь и еще более медленно вышло обратно. Мужчина так и остался лежать с открытыми, полными удивления глазами. Наемник обыскал его, но не нашел ничего, кроме засаленного мешочка со щепоткой синего порошка внутри, от которого исходил едва слышный кислый запах. Дешевый дурман, известный среди бедноты как "соловей". Стоит дешево, убивает быстро, и лишь на короткое время помогает забыть о боли. Нужно быть круглым идиотом, чтобы принимать его после прикручивания железной конечности. Дору оглянулся на мертвеца, подумав, что смотрит на самого большого дурака в мире.

   Замок Дору открыл ключом из кармана старухи. В комнате стоял запах засохшей крови и пота. У дальней стены, навалившись на нее нее локтем, стоял Фантом. Кровь была везде: ее засохшие пятна остались на лице, одежде, руках и даже волосах. Он выглядел спокойным и уверенным, даже немного сонным. А, может, старуха наврала, когда сказала, что он убил рабыню? Дору не мог заставить себя поверить в это.

   -- Ты убил охранника? - спросила Аккали, которая успела заглянуть Дору через плечо и увидеть тушу за дверью.

   Дору ответил ей приподнятой бровью, и девушка тут же закрыла открывшийся было рот.

   -- Какого дьявола произошло? - Наемник вперил взгляд в Фантома, но урод сделал вид, что забыл, для чего ему рот. Дору перевел взгляд на архату и повторил вопрос: - Мне пришлось выпотрошить двеоих, чтобы вытащить вас из задницы - по-моему, я заслуживаю хотя бы узнать, что произошло.

   Последние слова наемник произнес с особенной злостью.

   -- Старуха хотела забрать ее, - нехотя сказал Фантом.

   -- Я не уверена, что это была ее идея, - тут же встряла девушка.

   Фантом скорчил рот в каком-то страшном подобие улыбки. Дору почувствовал легкий холодок, когда увидел его клыки: наемник не помнил наверняка, но мог поспорить, что с момента, как они отыскали урода в заброшенном храме, они стали крепче и длиннее. И острее. Да что, Создатели, твориться с тех пор, как он связался с этими двумя?

   -- По порядку и быстрее - у нас мало времени, - сказал он, становясь у двери на случай, если кто-то попытается подслушать разговор.

   -- Я услышал возню в комнате, - заговорил клыкастый, - вошел и увидел, что Аккали лежит на кровати, придавленная тушей здоровой, как телка, девки. Она пыталась чем-то напоить архату.

   Фантом кивнул на те осколки, которые Дору заприметил минутой раньше. Наемник подошел ближе, остерегаясь прикасаться к осколкам. Грязный пол скрадывал цвет влажного пятна, но Дору все-таки уловил знакомый запах дикого меда и горячечного порошка. "Болтушка забытья"- так оно называлось, хотя среди простого народа это зелье знали и под десятком других "имен". Дору приподнялся, приложил палец к гуам, призывая архату молчать.

   -- Что было дальше?

   -- Рабыня напала на меня, и мне пришлось убить ее, - спокойно закончил Фантом.

   Его лицо по-прежнему оставалось безучастным и усталым, но сам он изменился. Одно то, как разошлись его плечи и выровнялась спина наталкивало на нехорошие мысли.