Игорь Охапкин - Bioshock Infinite. Цейтнот

• Название: Bioshock Infinite. Цейтнот
• Автор: Игорь Охапкин
• Жанр: Боевая фантастика

Главный герой фанфика Bioshock Infinite Цейтнот - обычный рабочий по имени Чандлер. У него есть девятилетняя дочь Лиза. Всю жизнь Чандлер провел в нищете и грязи, и поэтому больше всего на свете он желает, чтобы его дочь не повторила его судьбу. Для достижения мечты ему нужно накопить определенную сумму денег. Большую часть он уже собрал, осталось заработать всего сто десять монет. И вот ему удачно подворачивается одна работенка, за которую он может сразу заработать почти половину оставшихся денег. Чандлер с радостью берется за эту работу, не подозревая, что угодил в хитро расставленную ловушку и что всем его планам, мечтам и надеждам скоро придет конец... ОТ АВТОРА: В данном фанфике присутствуют и закрученный непонятный сюжет, который распутается и станет ясным только ближе к финалу; и обязательные постоянные галлюцинации у главного героя; и супер способности, которые дают человеку энергетики; и сражение главного героя один на один с практически неубиваемым Механиком... Для справки: те, кто играл в игру, конечно же, в курсе, кто такие Механики. Для тех, кто не играл, поясню: Механики - это самые сильные противники в игре, фактически боссы. Главный герой побывает во многих локациях из игры и конечно же повстречает некоторых ключевых персонажей. Например, отважную лидершу революционеров Дейзи Фицрой. История фанфика начинается незадолго до того, как в Колумбии вспыхивает пламя революции, и продолжается уже когда на улицах города идет кровопролитная гражданская война. Сюжет фанфика самобытен и почти не перекликается с сюжетом оригинальной игры.

---

   Виктор заметил меня, поспешно что-то сказал Лизе и, взяв ее за руку, повел ее прямо к черной дыре. Лиза хотела обернуться на звук, который я издавал, но Виктор не позволил ей этого сделать. Я с силой ударил по иллюминатору раз десять-пятнадцать, но на поверхности крепкого стекла не появилось ни царапины. Тогда я подскочил к двери, запертой на кодовый замок. С такими механизмами мне уже приходилось работать, поэтому я знал, как их открывать. Сняв переднюю панель, быстро стал определенным образом подбирать код.

   На это дело у меня ушло минуты три, и когда я распахнул дверь и влетел в помещение, Виктора и Лизы уже в ней не оказалась. Но черная дыра была все там же, у дальней стены, и я со всех ног метнулся к ней. Когда я вплотную подбежал к ней и уже был готов нырнуть внутрь, дыра вдруг исчезла, а сам я едва не столкнулся с девушкой в белой блузке и синей юбке - успел вовремя остановиться.

   - Я закрыла за ними разрыв, - произнесла она как ни в чем не бывало.

   Я настолько опешил, что секунды три тупо смотрел на нее. Затем вспомнил о второй черной дыре, через которую мы с Лизой и Виктором попали на крышу. Я сорвался с места выскочил прочь из дирижабля. Черной дыры нигде не оказалось. По-видимому, девушка и ее успела закрыть.

   Позади послышались мягкие шаги. Я медленно обернулся.

   - Ты молодец, Чандлер, - сказала девушка. - Ты справился. Виктор получил, что хотел и больше не будет метаться по мирам. Теперь я смогу спокойно закрыть все разрывы, которые он оставил за собой.

   - Получил, что хотел? - едва сдерживая себя спросил я. - Получил, что хотел? Ты имеешь ввиду мою дочь? А ты знала, что он собирается похитить ее? Знала, что он замыслил отобрать у меня мою дочь? Знала об этом?

   Девушка ничего не ответила. Ее молчание окончательно вывело меня из себя. Знал же, что ей нельзя доверять, знал! Она с самого начала твердила только о Викторе, а на мою дочь ей было плевать!

   Перед глазами все потемнело от гнева. Совершенно себя не контролируя, я вытянул вперед руки, собираясь схватить девушку за горло. И вдруг она улыбнулась. Это улыбка мгновенно охладила меня и заставила замереть. Девушка с самого начала кого-то мне напоминала, и ее улыбка, которую прежде я не видел, только усилила эту схожесть с кем-то... И наконец я понял, кого же мне напоминала эта девушка - мою давно умершую жену. Я так обомлел, что не мог ни пошевелиться, ни слова сказать. Их схожесть друг с другом была невелика, но во внешности девушки и особенно в ее улыбке определенно что-то было от моей жены.

   Вдруг девушка стала становиться прозрачной. Она заметила это и начала что-то быстро говорить. Но голос ее был таким тихим, что я почти ничего не понял - до моих ушей доносился лишь какой-то невнятный шепот. Из всего, что она сказала, я разобрал только одно слово - скоро.

   А через секунду-другую девушка исчезла, будто ее никогда и не было.

8-2.

   Осторожно, чтобы она не заскрипела, я приоткрыл дверь и выглянул наружу. Гражданская война сильно изменила облик город. Черные, обугленные дома; разграбленные и разгромленные магазинчики и лавки; поваленные набок дилижансы и кареты на мостовых; развивающиеся на ветру темно-красные, местами изорванные флаги; большие разноцветные плакаты, восхваляющие Дейзи Фицрой - вот во что превратились те районы города, по которым прошлись вооруженные и озлобленные народники.

   Я несколько минут внимательно разглядывал обезображенную улицу. На ней не было ни души. Стояла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра, да тихими хлопками - ружейными выстрелами. Но эти звуки перестрелки были так далеки, что о них можно было не беспокоиться. Я полностью распахнул дверь и вышел на тротуар. Еще раз посмотрев по сторонам и не заметив ничего подозрительного, я пошел по мостовой. Правую руку я держал поближе к телу, готовый в случае опасности резко выхватить из-за пояса пистолет с наполовину опустошенным магазином. Однако вокруг все было спокойно. Даже звуки далекой перестрелки уже прекратились.

   Метров через триста улица уходила вправо. Я свернул по ней, и перед моими глазами предстало ужасное зрелище. По-видимому, здесь народники казнили людей из высшего общества. На каждом фонарном столбу висели тела несчастных с завязанными за спиной руками. Я медленно шел вперед среди качающихся под порывами ветра тел висельников. Один из казненных невольно привлек мое внимание. Его народники повесили полностью голым, очевидно, чтобы посмотрев на его изуродованное бесчисленными рубцами, ожогами и прочими ранами тело любой мог понять, что перед смертью этого человека долго и жесткого мучали и пытали. Лицо этого несчастного показалось мне очень знакомым. Я даже снизил шаг, разглядывая человека и силясь вспомнить, где же его уже встречал. И тут меня осенило - это же никто иной, как сам мистер Крейн! Тот самый Крейн, который презирал простой, бедный, рабочий народ и всячески издевался над ним, когда в городе еще правили шишки из высшего общества. Помнится, я и сам за некоторое время до начала революции попал под горячую руку Крейна...

   Вскоре страшная улица с висельниками осталась позади. Я все шел и шел, пока не увидел книжный магазинчик. Но не сам магазинчик привлек моей внимание, а распростертое тело возле широко распахнутой двери. Мертвый полицейский. Осмотревшись по сторонам, я подошел к мертвецу. Разумеется, оружия возле него не было - скорей всего, его забрали народники, когда убили своего противника. Особо не надеясь найти чего-нибудь ценного, я присел на колени и похлопал по карманам мундира копа. В одном из них лежала наполовину съеденная плитка шоколадки. В моем желудке было пусто уже второй день, поэтому я очень обрадовался сладкой находке и жадно съел шоколадку меньше, чем за минуту. Больше в карманах мертвеца не было ничего ценного.

   Поднявшись на ноги, я заглянул в внутрь магазинчика. В главном помещении среди полок и стеллажей с книгами в лужах крови валялось еще несколько трупов - трое полицейских и один народник. Я обыскал всех четверых и пришел к выводу, что стычка произошла совсем недавно - тела были еще свежими и теплыми. Единственное чего полезного я нашел в ходе обыска - это штурмовую винтовку. Она валялась возле убитого народника. Вот только она оказалась полностью разряженной, поэтому пришлось ее оставить.

   Заметив дверь, ведущую в нижнее помещение, я подошел к ней и замер, прислушиваясь. Однако из глубин подвала не доносилось ни единого звука. Тем не менее, спускаясь по ступенькам, я старался издавать как можно меньше шума. Я спустился до самого низа и оказался в довольно уютно обставленном читальном зале. Удобные на вид кресла и диванчики, журнальные столики, мягкие ковры - наверное, читать в такой приятной обстановке было бы сплошным удовольствием. Комната выглядела совсем нетронутой народниками, и я решил ее обыскать.

   Минут через десять-пятнадцать сверху раздался какой-то шум. На секунду я опешил и весь замер от неожиданности. Затем очень тихо подошел к лестнице и прислушался. Сверху доносились тяжелые шаги, грубые голоса и чьи-то жалобные всхлипывания.

   - Спускайся вниз, кому говорят! - резко и раздраженно произнес кто-то.

   Я быстро огляделся и увидел большой шкаф в самом дальнем углу помещения. Шкаф находился в тени - свет проникающий сверху из открытой двери едва достигал его. Я метнулся к шкафу, отрыл дверцы и спрятался внутри.

   Постепенно шаги и голоса становились все громче и громче и вскоре стали раздаваться где-то совсем рядом. Очень, очень медленно, миллиметр за миллиметром я приоткрыл дверцы шкафа и через образовавшуюся узенькую щель выглянул наружу. В центре помещения на удобном диванчике лицом ко мне разместились двое народников. Перед ними на коленях стоял какой-то мужчина из высшего общества, судя по шикарному пиджаку. Вернее пиджак был когда-то шикарным, теперь же весь изорванный и грязный он производил жалкое впечатление.

   Мужчина всхлипывая и глотая слезы, дрожащим голосом молил о пощаде. Народники же пребывали в отличном настроении и явно наслаждались унижениями одного из своих врагов. Они смеялись и дружески пихая друг друга локтями, зло шутили над мужчиной.

   - Не очень-то похоже, что ты хочешь жить, - весело говорил один из народников. - Может будешь поубедительней просить пощады? Глядишь, может и передумаем вешать тебя.

   Мужчина продолжал что-то мямлить, а народники хохотать над ним. Но через некоторое время им наскучило издеваться над своей жертвой, и они стали говорить на какую-то отвлеченную тему.

   - А неплохое я местечко нашел, а? - с горделивой ноткой в голосе спросил один из народников. - Ребята хотели его сжечь, но я им не позволил. Здесь так приятно посидеть, отдохнуть, не хотелось бы, чтобы такое местечко просто так исчезло.