Александр Тамоников - В бой идут одни пацаны

• Название: В бой идут одни пацаны
• Автор: Александр Тамоников
• Жанр: Боевик
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77695-5

Узбекистан, 1993 год. Курсантам Самаркандского высшего военного училища делается неожиданное предложение – досрочно получить офицерское звание в обмен на согласие служить на таджикско-афганской границе. Михаил Левченко и несколько его товарищей принимают предложение, и им вскоре присваивают лейтенантские звания. Совсем еще юных офицеров немедленно отправляют к месту несения службы. По прибытии на границу вчерашние курсанты с удивлением узнают, что будут служить не в российских пограничных войсках, как договаривались, а в армии Таджикистана. «Желторотых» офицеров сразу бросают в бой, в самое пекло. И теперь их главная задача – выжить и оправдать лейтенантские звездочки на погонах…

---

Александр Тамоников В бой идут одни пацаны

В основе книги лежат реальные события. Они тесно переплетаются с авторским вымыслом. Некоторые фамилии, названия и рельеф местности, а также временные параметры сознательно изменены для облегчения восприятия текста.

Автор не имел ни малейшего намерения принизить чье-либо национальное достоинство.

Автор благодарит участника описанных событий, капитана запаса Михаила Васильевича Левченко за активную помощь в создании книги.

А. Тамоников

Глава 1

Самаркандское высшее военное автомобильное командное училище имени Верховного Совета Узбекской ССР, начало февраля 1993 года.

После команды «Разойдись!» строй первого взвода третьей роты рассыпался, и курсанты ринулись в казарму. Февраль в этом году выдался теплым, но дождливым. Вот и сегодня, в четверг, с утра лил дождь, заставляющий все перемещения осуществлять бегом. Только что закончился обед, и наступило короткое время отдыха. Полчаса до очередного построения на самоподготовку. Не успеешь просохнуть, как опять придется выходить под дождь и бежать до учебного корпуса. Впрочем, небо заметно просветлело, усилился ветер, так что можно было рассчитывать, что тучи, а с ними и надоевший дождь уйдут к цементному заводу.

Левченко поправил подушку. На соседнюю кровать присел Серега Логинов, с которым Михаил был дружен с первого курса.

– Ты лекцию по эксплуатации записал? – поинтересовался он.

– То, что успел. Сам знаешь, как Курин их читает. Автомат бьет реже, чем говорит майор. На его лекциях, да в такую погоду, только спать.

– Вот и я закемарил. На самоподготовке переписать дашь?

– Какие проблемы? Хоть сейчас возьми конспект да переписывай.

– Успею. Как насчет субботы, подумал?

Левченко хлопнул ладонью по лбу.

– Черт, совсем забыл!.. Но, в принципе, тут и думать нечего. Нет у меня, Серега, желания идти на эту вечеринку. Да еще неизвестно, отпустит ли ротный в увольнение.

– Насчет увольнения я с Девятовым вопрос решу. Он тебя в список внесет. Взводному по барабану эти бумажки, у ротного тоже нет причин отказать. С учебой и дисциплиной порядок, последний раз в город ходили месяц назад. Так что отпустят. А аппетит, Миша, как говорится, приходит во время еды.

Старший сержант Девятов был замком, то есть заместителем командира взвода старшего лейтенанта Климася. Ротой командовал капитан Обыденный.

– Это смотря какой еды, Серега. От одной приходит, а от другой навсегда пропадает.

– Ты о своих отношениях с Викой? Не загоняйся. Ведь объяснился же с ней! Она умная девочка, в пединституте учится, должна понять.

– В том-то и дело, что должна, но вот не хочет или не может. Мне ее жаль.

– Не знаю, почему у вас не срослось. Девчонка-то хорошая, красивая, умная, не избалованная, домашняя. Влюблена в тебя по уши.

– Но я-то, Серега, не люблю ее, понимаешь? Мог бы, конечно, до выпуска мозги пудрить, а потом свалить потихонечку к месту службы и забыть обо всем. Так ведь западло, Серега, выйдет. Лучше уж сейчас и прямо, без обмана.

Логинов расстегнул верхнюю пуговицу ПШ – полушерстяной куртки, которая выдавалась на осенне-зимний период обучения вместе с такими же галифе.

– Конечно, лучше, – заявил он. – Но ты сам говоришь, что Вика не хочет и слышать о разрыве.

– Не хочет.

– Ее действительно жалко. Да и тебя тоже.

– А меня-то с чего?

– Да с того, что таких девчонок, как Вика, еще поискать…

Левченко прервал друга:

– Все, Серега, кончай базар. И без тебя хреново!..

– Ладно, это твои личные дела. Значит, в субботу на вечеринку не поедешь?

– Не знаю. Потом видно будет.

– Ну-ну. Отдыхай, а я пока покурю.

– Иди, травись.

Логинов ушел. До построения оставалось семь минут. Левченко поднялся, поправил кровать, прошел к стенду, на котором висел лист с расписанием занятий. Он посмотрел, какие завтра будут предметы, собрал сумку, оставил для друга конспект по эксплуатации автомобильной техники.

В отсеке появился дневальный по роте.

– Левченко! – крикнул он.

Михаил обернулся:

– Чего надо?

– С контрольно-пропускного пункта позвонили, там тебя снегурочка ждет.

– Какая снегурочка?

– Тебе лучше знать. – Дневальный улыбнулся. – Так что беги, пока она не растаяла.

– Дима, ты можешь нормально сказать, кто меня вызывает?

– Если бы я знал. Помощник дежурного передал, что к тебе приехала девушка.

– Нашла время!.. – пробурчал замкомвзвода, вернувшийся с перекура.

Левченко взглянул на старшего сержанта и спросил:

– Отпускаешь?..

– Да, иди. Может, случилось что. Только, Миша, смотри, чтобы дежурный по училищу, комбат или ротный не застукали. А то вставят по самые помидоры.

– Не в первый раз. Если что, я ушел сам.

– А я на построении не увидел, что у меня не хватает курсанта? Нет уж, ты обратился, я разрешил. Постарайся не задерживаться. С КПП беги прямо на кафедру.

– Постараюсь. – Левченко забрал сумку и вышел из казармы.

Дождь очень кстати действительно прекратился. Только с крыш и деревьев продолжали падать капли.

Левченко обогнул плац и второй учебный корпус со стороны кафе, вышел к контрольно-пропускному пункту и тут вдруг встретился с взводным. В училище старший лейтенант почти всегда заходил через ворота, расположенные у старой столовой и парка боевых машин. Сегодня же он, как назло, почему-то оказался здесь.

– Опа! А это еще что за явление? Куда спешим, Левченко? – воскликнул старший лейтенант Климась.

– На КПП.

– Это я понял. В честь какого праздника?

– Девушка ко мне приехала из города.

– Весьма уважительная причина! – заявил взводный и усмехнулся. – А распорядок дня для нас, значит, не существует?

– Виноват. Разрешите вернуться в расположение?

Взводный был нормальным мужиком. Да и Левченко не первогодок, без пяти минут офицер.

– У Девятова отпрашивался?

– Так точно!

– Ладно, ступай к своей подружке. Только недолго, понял?

– Понял!

– Давай! – заявил Климась и направился к плацу по главной аллее.

Левченко вышел на КПП и увидел Вику, стоявшую возле ворот.

Из помещения КПП высунулся помощник дежурного:

– Вы поаккуратней, генерал с обеда еще не приходил.

– Мы внизу у стоянки посидим.

– Давайте.

В наряде стояла вторая рота третьего батальона. Парень с четвертого курса, такой же, как Михаил, особо не беспокоился насчет разноса даже от начальника училища.

Большинство ребят с выпускного курса по воле политиков оказались не в той стране, которой они в свое время присягали на верность. Их перспективы на дальнейшую службу выглядели весьма туманно. Поэтому парни не боялись ничего и никого. Они надеялись, что Россия не оставит их, не бросит на произвол судьбы. Но, к сожалению, времена настали не те. Теперь и в Москве вряд ли знали, что делать с выпускниками училищ, оказавшихся за пределами России. Там думали о другом. А офицеры, курсанты, солдаты? Чем они были лучше штатских, обреченных на отчуждение, на положение иностранца?

Левченко подошел к девушке и спросил:

– Ты зачем приехала, Вика?

– Здравствуй, Миша, – ответила девушка.

– Извини, здравствуй! Так зачем ты приехала?

– Даже не знаю, Миша. Просто не могла оставаться дома одна.

– У тебя нет занятий в институте?

– Не смогла пойти.

Левченко вздохнул.

– Вика, что же ты делаешь и с собой, и со мной?

Помощник дежурного вышел на площадку перед КПП:

– Эй, мальчики и девочки, может, вы все-таки свалите вниз?

Левченко взял девушку под руку, провел к обочине дороги, отходящей от КПП, оттуда к скамейкам, расположенным у автостоянки. В выходные дни здесь разрешалось находиться курсантам и посетителям. В будни тоже, но только вечером, в свободное время.

Впрочем, это ограничение практически не действовало. Конечно, иногда у начальника училища, его заместителей или у старших офицеров штаба, которые проходили мимо, настроение оказывалось плохим. Тогда разгон получали и те курсанты, которые вышли за территорию училища, и личный состав наряда. Но это происходило редко.

Вика присела на скамейку, посмотрела в глаза Левченко и сказала:

– Ты спросил, что я с тобой и с собой делаю. А я хочу знать, что ты творишь со мной.

– Мы же объяснились, Вика! Ну не пара мы, пойми. Нет у нас будущего. Зачем ты унижаешься, рвешь себе сердце?

– Если бы ты знал, Миша, как я ненавижу себя за проявленную слабость. Мне стыдно за то, что я здесь, но я не могу ничего поделать с собой. Не могу!

– Возьми себя в руки, Вика. В конце концов, должно же у тебя быть женское достоинство! Почему ты ведешь себя как тряпка? – Левченко говорил девушке жестокие слова, намеренно пытался вызвать у Вики хоть немного злости. – Распустила нюни! Не любят ее, видите ли. А что, разве кто-то обязан это делать? Если ты влюблена, то и другие должны испытывать те же чувства, не так ли? Понимаешь, что ты эгоистка? Ради собственного благополучия, личного счастья ты готова сломать жизнь другому человеку. Нет у меня любви к тебе, Вика. Нет и не будет. Вместе нам не быть. Ты очень хороший человек, совсем молода, девчонка еще. У тебя вся жизнь впереди. Ты обязательно найдешь человека, который будет тебя на руках носить. И не дави, пожалуйста, на жалость. Это не пройдет, потому что жалость, проявленная сейчас, впоследствии может обернуться трагедией.