Максим Субботин - Ключ к искуплению

• Название: Ключ к искуплению
• Автор: Максим Субботин
• Жанр: Фэнтези

Этот мир испытал многое. Побывал на грани уничтожения, но сумел воспрять, подняться. Волею судьбы или неведомых сил Сергей Разин оказывается в теле убитого мага. Кто совершил убийство? По-прежнему ли ведется охота? События разрозненны, мозаика неясна, но снежный ком неотвратимого бедствия уже начал движение с вершины горы. Закончено. Версия от 16.08.12

---

А что если… что если попытаться отыскать дом господина Здебора? Где-то он должен жить. Шанс небольшой, но если человек — маг, вполне возможно, что в городе о нем слышали и сумеют направить по нужному адресу.

Сергей осмотрел себя. И без того безобразная, ряса теперь выглядела ужасающе: перемазанная в грязи и крови, порванная в нескольких местах, а главное — наверняка воняющая. Таскаться в таком виде по городу не самая лучшая идея. В таком виде могут направить совсем не по тому адресу. Но выбора нет. В голову больше ничего не приходит.

Сергей отыскал взглядом оброненные очки. Глаза хоть и привыкли к уличной тени, но выходить на солнце без защиты все еще может быть опасно. Впрочем, вряд ли очки понадобятся сегодня. Судя по сгустившимся теням, день катится к своему завершению. То есть надо поторапливаться. Встречать вечер в вонючих трущобах — большой шанс никогда их не покинуть.

Надев на шею очки и кое-как отряхнув рясу, Сергей пошел по переулку. Каждый шаг отдавался в поврежденной ноге колющей болью, лицо саднило, а дыхание давалось с трудом. Но он все равно шел. Определившись с ближайшей целью, он намеревался ее достичь.

Глава 3

Гори, ведьма, гори!

Меррит Абрахам Грайс

То, что ему удалось выбраться из трущоб, Сергей оценивал как настоящее чудо. Уже спустя какой-то час солнце скрылось настолько, что переулок погрузился в густую полумглу. Куда ступать — стало совершенно неважно. Ноги до самых колен покрылись липким, дурно пахнущим нечто, полы рясы намокли и липли к ногам. Вонь настолько глубоко засела в носоглотке, что рвотные позывы случались чуть ли не каждые десять минут.

Полуослепший, с затуманенным сознанием, Сергей все же покинул злосчастные переулки. Последние сотни метров он преодолевал почти бегом. Во встречающихся на пути ответвлениях скользили размытые тени, слышался смех и крики. Несколько раз он видел светящиеся желтым глаза — большие, с вертикальным зрачком, как у кошки. Глаза замирали при его приближении, а потом просто исчезали. При этом ощущение постоянной слежки, постоянного внимательного (даже оценивающего) взгляда не проходило.

И потому он бежал. Бежал, не оглядываясь, не обращая внимания на боль. Падал, вставал — и бежал снова. Когда вонь начала рассеиваться, а склизкая грязь под ногами уступила место хорошо утоптанной земле — Сергей не заметил. Он даже не заметил, когда улицы стали светлее. У домов появились столбы с закрепленными на них желтыми фонарями. У одного из них он и остановился.

Ноги подкашивались, а дыхание выбивалось со свистящим хрипом. Тело, которое еще утром было мертво, проделало неплохой путь, но теперь грозило сдаться и растянуться в первой же канаве.

Странно: либо вечер здесь крайне короткий и переход от дня к ночи происходит за считанные минуты, либо за время бегства он как минимум раз отключился. Ну не мог он промотаться по трущобам несколько часов. Каковы тогда должны быть размеры заживо гниющего района? И каковы размеры остального города?!

Сергей помассировал зудящие виски. Можно ли доверять собственному сознанию?

Надо отвлечься на что-то понятное и простое.

Осмотревшись, Сергей отметил нечто вроде вывески, мерно покачивающейся над дверью ближайшего одноэтажного дома. Здесь же, перед окнами, разместился довольно вместительный крытый лоток, сейчас пустующий. С трудом переставляя немеющие ноги, Сергей сделал несколько шагов к вывеске. Неверный свет выдернул из темноты деревянную табличку со старательно вырезанными буквами, украшенными геометрическим орнаментом.

— Кожевня Уйки, — вслух прочитал Сергей.

Несмотря на замысловатый шрифт, все буквы оказались знакомы и стояли на привычных местах.

Что ж, уже легче: там, где проживает мастеровой люд, должно быть спокойнее. Впрочем, расслабляться рано. Хоть и очень хочется.

«Не приняли бы за вора».

Опираясь то о стены домов, то о лотки (их, кстати, оказалось очень много), Сергей направился по залитой желтым светом улице. Каждый фонарь — небольшая луна, мерцающая в легкой туманной дымке.

По всей видимости, отсюда начинался район кузнецов, кожевников и гончаров. Вывески обнаружились почти на каждом доме. Некоторые, как и первую, украшала художественная резьба, другие несли на себе следы разноцветных красок, третьи явно вышли из-под молота кузнеца. Четкой зависимости стиля таблички от изготавливаемых в доме предметов Сергей не заметил. Впрочем, голова работала не особенно четко, а внимание заметно притупилось.

Но вот что странно — несмотря на освещение улицы, пусть неравномерное и не особенно яркое, в домах света нет. Ни в одном. Все строения будто вымерли. Ни лая собак, ни скрипа дверей или случайного голоса — ничего, кроме гудящего стрекота кузнечиков. Лишь желтая полоска света, по обе стороны от которой из темноты выплывают лавки и мастерские без хозяев.

«Неужели все спят?»

Сергей понимал, что труд ремесленника очень непрост. Наработавшись за день, люди вряд ли станут колобродить ночью. Но чтобы такая тишина…

Захочешь спросить дорогу — а не у кого.

Неожиданно ветер донес до Сергея отдаленный звук. Будто шелест прибоя. Порыв — и снова тишина.

Почудилось?

Остановиться, задержать дыхание, прикрыть глаза. Действительно звук! Больше всего похож на… на крик. Крик, одновременно рвущийся из множества глоток. Что-то празднуют или кого-то убивают? Но альтернативы, похоже, нет — придется идти на шум.

У одного из домов-мастерских Сергей разглядел странного вида бочку. Деревянная, стянута обручами, но с короткой широкой трубкой, вмонтированной в бок. Что-то типа крана, но гораздо более простотой конструкции.

Бочка для вина? На улице?

Не поленившись, Сергей подошел к ней вплотную. Под ногами захлюпала глина. Похоже, что кто-то не пожалел воды, чтобы от души намочить кусок сухой улицы. А что если…

Сергей опустил руку в бочку. Пальцы обожгла приятная прохлада. Воды.

Да! То, что нужно!

По спине от предвкушения пробежали мурашки.

Неужели удастся избавиться от ощущения ходячей помойки?

Бросив быстрый взгляд на улицу — никого, — Сергей взялся за края бочки и как можно тише залез в нее. Холод сначала коснулся одной ноги, потом другой, затем поднялся по торсу и сомкнулся над головой.

Тихое монотонное гудение в ушах — блаженство.

Если хоть кто-нибудь его видел, если не дай бог хозяева дома-лавки решат выйти прогуляться — незадачливому любителю водных процедур несдобровать. Но отчего-то думать об этом не хотелось. Вода приятно холодила натруженное тело, обнимала мягким коконом, снимала усталость.

Да, вот теперь можно жить. Теперь можно рассуждать здраво.

Прохлада превращалась в холод, проникающий под кожу. Но Сергей не спешил вылезать. Еще немного. Пусть руки и ноги начнут неметь. Пусть начнут стучать зубы. Вместе с нарастающим ознобом истаивают воспоминания о вони трущоб, о желтых глазах, о сгоревшем грабителе.

Он вынырнул с громким вздохом. Зубы действительно отбивали чечетку, руки слушались еле-еле.

«Прошу прощения», — проговорил Сергей мысленно, стоя возле бочки и стягивая с себя тяжелую ткань рясы. Теперь передвигаться в ней — сущее мучение. Но и выкидывать пока рано — вдруг пригодится.

Оставшись в одной набедренной повязке, он припустил бегом. Первые шаги дались с трудом. Ноги норовили подогнуться, ступали неуверенно. Но чем дальше, тем сильнее разгонялась по жилам кровь, тем проще становилось передвигаться. Последние сомнения по поводу вынужденного купания развеялись. Немного стыдно перед хозяевами бочки, но не настолько, чтобы корить себя. Вода будто дала вторую жизнь, а большего сейчас и не требуется.

Между тем звуки приближались, становились отчетливее. Теперь среди скомканных взрывов толпы можно различить отдельные выкрики.

Все-таки праздник?

Улица все время шла в гору — и потому зрелище, представшее взору Сергея, развернулось сразу во всей красе. Он даже прикрыл глаза от света многочисленных факелов.

На просторной, мощенной булыжником площади, окруженной стеной раскидистых дубов, собралось несколько сотен горожан. Женщины, мужчины, дети — в простых домотканых одеждах, украшенных белыми лентами. Люди стояли перед деревянным помостом, на котором самозабвенно отплясывал по пояс раздетый мужик. Он то пускался вприсядку, то ходил колесом, то совершал немыслимые по сложности кульбиты — и это все на жестком, абсолютно не амортизирующем покрытии. Вообще говоря, увидеть сложные трюки здесь, в мире, где на совершенствование подобных умений у простого человека просто не должно оставаться времени, — довольно странно.

Или выступающий — профессиональный актер или акробат? Тогда больше всего происходящее походит на концерт. Только странное для него выбрано время — ночь. Или с утра никто не собирается работать?