Рафаэль Сабатини - Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь (сборник)

• Название: Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь (сборник)
• Автор: Рафаэль Сабатини
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10194-4

На страницах этой книги оживают драматические страницы истории XVI–XVII вв.: чума в Генуе и костры инквизиции в Испании, пиратский разбой в Средиземном и Карибском морях и бесконечные баталии европейских держав за право вершить судьбы мира. Увлекаемые колесом фортуны, герои Сабатини пускаются навстречу опасным приключениям, становясь участниками невероятных происшествий прошлого, их ждут суровые испытания, выдержать которые им помогает ум, благородство и честь.

В настоящее издание вошли романы классика английской литературы Р. Сабатини «Меч Ислама», «Псы Господни» и «Черный лебедь».

---

– Я прибыл сюда для доклада, синьор. Мне посчастливилось освободить почти тысячу христианских невольников, которых я обнаружил в форте.

Он рассказал и о том, как ими распорядился, чтобы адмирал уяснил его намерения.

Этого было достаточно, чтобы тот устыдился своей насмешки, которой встретил прибывшего с такими отличными новостями. В пышных выражениях адмирал похвалил Просперо за такое достижение и, торжествуя, повернулся к Карбахалу.

– Вы слышали, дон Алваро? Тысяча наших христианских собратьев, освобожденных из рабства неверных! Вы по-прежнему будете утверждать, что я напрасно трачу здесь порох?

Рев канонады заглушил ответ дона Алваро. Волны белого дыма покатились по берегу перед галерами и за крепостью. И снова пушки дали залп. Но из крепости теперь не отвечали. Заметив это, адмирал принялся гадать, то ли турки сломлены, то ли хитростью подманивают их поближе.

Он попросил Просперо остаться и подождать его решения. Трубы заиграли сигнал к прекращению огня. В этот душный день дым медленно и вяло клубился и таял в воздухе. Наконец передние галеры, едва видимые за его завесой, вновь обрели четкость очертаний. Одна из них, полузатопленная, тащилась за соседним судном и пересаживала на него спасшуюся команду. Внезапный ветер с востока унес последние клочья дыма, и воздух стал таким же прозрачным, как до начала обстрела. Крепость, массивная, мрачная и молчаливая, почти не пострадала. С восточной стороны залива, где располагался мол, на огромной скорости шел дозорный корабль. Как только он подошел к «Грифону», матрос с него прыгнул на выставленные горизонтально весла и по ним взобрался на палубу. Испанский сержант шумно потребовал, чтобы его провели к адмиралу, и, представ перед ним, задыхаясь, рассказал ужасную историю.

Аликот Караманлы не был ни глупцом, ни трусом. Из крепости он невозмутимо и бдительно следил за тем, что происходит в городе, и ему показалось, что можно воспользоваться мародерским угаром, в котором пребывали солдаты. К янычарам и вооруженным им горожанам он добавил еще пятьсот воинов. И со всем этим войском отправился окружать грабителей. Сержант поведал о такой резне, что адмирал побледнел. С западной оконечности залива, ниже крепости, со стороны беспорядочно разбросанных небольших домов у ее подножия, с кличем вырвалась толпа солдат, готовых тут же броситься в сражение. С кормы «Грифона» были видны заостренные морионы[27] императорских солдат и сверкающие на солнце остроконечные украшения на тюрбанах. Императорское войско, сохраняя порядок, отступало под натиском свирепого противника, и ему уже грозила опасность быть сброшенным в море.

Пока с судна ошалело наблюдали это начало полного разгрома, одна из галер, снявшись с якоря, полным ходом направилась к берегу. Это была «Лигурия» Ломеллино. Не обращая внимания на возможный обстрел из крепости, она спешила на помощь отступающим генуэзцам. Рядом со скалами, которые окаймляли бухту, была глубокая вода, куда он и привел свою галеру. Ее реи и салинг были облеплены арбалетчиками.

Генуэзцы Джаннеттино, сохраняя строй, достигли этих скал, а арбалетчики Ломеллино выпустили град стрел по орде мусульманских преследователей, чем привели их в замешательство и перехватили инициативу. Воспользовавшись этой передышкой, генуэзцы и испанцы толпой взбирались на борт, используя массивные весла как сходни. Общее их число составляло что-то около трех или четырех сотен, которые Джаннеттино удалось сплотить в единый отряд.

Галеру буквально осыпал дождь турецких стрел, выпускаемых визжащими и разгневанными неожиданным препятствием врагами. И когда Ломеллино уже был готов разрядить пушки в воющую мусульманскую свору, Джаннеттино, вспотевший и тяжело дышащий под броней, покрытый ранами и пылающий неистовым гневом, с проклятиями приказал ему без промедления двигаться к флагманскому кораблю. Дрожа от гнева и страха, он предстал перед своим дядюшкой.

Просперо и дон Алваро тоже выслушали его скупой рассказ о поражении. Адмиралу было что сказать на этот счет.

– Просперо, который подвергался риску, штурмуя тюрьму и освобождая тысячу христианских пленников, вернулся без единой потери. Ты же бездействовал, а возвратился, лишившись половины войска. Ничего не скажешь, хорошая история! Куда делись твои солдаты? Их вырезали?

– Откуда я знаю? – Джаннеттино, обычно говоривший низким голосом, теперь в ярости кричал. – Ведь напали мятежники, воровские собаки!

– Разве у тебя не было сил, чтобы противостоять им?

– Мог ли я удержать поток двумя руками?!

– Своими руками, конечно, нет, – вступил в разговор дон Алваро, – но своей властью. Разве у вас ее не было?

Тут вмешался Просперо:

– Пока мы тут болтаем, их могут убить. С вашего разрешения, синьор, я попытаюсь освободить уцелевших. Мои неаполитанцы находятся на берегу, рядом с галерами у мола. Они свежи и…

– Уже нет времени, – прервал его Джаннеттино, вскипая от гнева. – Мы все попали в обыкновенную ловушку. Если будем медлить, то подвергнем опасности и флот. Захваченный мной пленник в открытую насмехался над нами, угрожая приближающейся гибелью. Барбаросса, Драгут, Синан-рейс и Дьявол-молотильщик наступают нам на пятки. Они узнали, что мы пошли на запад, и весь флот корсаров движется вдоль берега от Алжира. На рассвете Караманлы получил приказ удерживать крепость, так как вскорости должно подойти подкрепление.

– Неужели весь флот корсаров? – спросил Андреа Дориа. Его лицо, испещренное морщинами, оставалось бесстрастным.

– Что-то от пятидесяти до ста галер, – сказал Джаннеттино.

Дон Алваро посмотрел на них с вымученной улыбкой.

– Теперь вы пожинаете плоды своей политики. Смелая и решительная атака на Алжир смела бы Хайр-эд‑Дина еще до того, как он собрал бы свои войска.

– А возможно, и нет, – холодно ответил ему адмирал. – И тогда разгромили бы нас.

Он повернулся боком к испанцам, а лицом – к востоку. Просперо, который теперь стоял напротив него, увидел его лихорадочный взгляд и широко раскрытые глаза. Адмирал сложил крупную жилистую ладонь козырьком, чтобы прикрыться от солнца.

– Боже мой, – вскричал он, – они приближаются!

Все резко обернулись. На востоке, примерно на уровне длинного бурого мыса, показалась длинная пенистая линия на фоне голубого моря и неба. Даже с этого места, если смотреть пристально, полоса приобретала определенные очертания. Она распадалась на белые точки, напоминая стаю низко летящих птиц, протянувшуюся над бирюзовой водой под прямым углом от берега. До них было миль шесть, но суда корсаров все же можно было различить на горизонте. Они увеличивались в размерах. Это было заметно даже за те мгновения, пока, застыв в оцепенении, четверо мужчин следили за ними. Ровный свежий бриз наполнял паруса кораблей.

Первым пришел в себя Просперо.

– Теперь мы и подавно вынуждены спешно предпринять что-либо. Разрешите идти, синьор?

Он повернулся, не дожидаясь ответа.

– Слишком поздно, – промолвил Дориа. – Возвращайтесь на капитанский мостик и приготовьтесь к отплытию.

Услышав этот приказ, Просперо спросил:

– И даже не пытаться выручить наших людей на берегу?

– Оставить их на погибель? – вскричал ошеломленный дон Алваро.

Дориа окинул обоих строгим холодным взглядом.

– Я должен думать о флоте. Их положение – результат собственной опрометчивости. Я дам сигнал к отплытию. Они услышат его и должны будут сами добираться по морю к кораблям, как смогут.

С кормы он отдал приказ главному канониру на ходовой палубе.

– Но если им это не удастся? – не унимался Просперо. – Если они в плену?

Его лицо, осененное черным, увенчанным крестом шлемом, было сумрачно.

– Пусть попытаются.

– Но это бесчеловечно, синьор.

– Боже мой, – поддержал его дон Алваро, – это по меньшей мере чудовищно!

– Бесчеловечно? – Громкий голос Дориа стал еще громче. Он так резко откинул назад голову, что длинная борода выбилась из-под нагрудника наружу. – А на кой черт мне человечность? Мое дело вести флот. – Его тон не допускал никаких возражений. – Расходитесь по своим кораблям, господа!

Не успел он договорить, как раздался сигнал к отплытию – три резких залпа через равные промежутки и четвертый раскатистый. До кораблей отчетливо донеслись насмешливые возгласы мусульманской толпы, солдат и горожан, собравшихся на высоком берегу, где ядра с галер не могли достать их.

Адмирал перевел хмурый пристальный взгляд на Просперо:

– На судно, синьор!

Но тот и не думал уходить.

– Позвольте мне, синьор, остаться и прочесать город в поисках наших людей.

– Да вы даже не знаете, живы ли они! – выкрикнул Джаннеттино.

– Я не знаю, мертвы ли они. Лишь зная это, я мог бы удержаться от вылазки. – Он сделал шаг к планширу – перилам, ограждающим борт судна.