Алина Борисова - За синими горами (СИ)

• Название: За синими горами (СИ)
• Автор: Алина Борисова
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2015

Любовь, которая больше жизни, или жизнь, которая больше любой любви? Что ты отдашь за возможность быть с любимым? Что ты отдашь за возможность быть? Что ты отдашь?..

---

— Хватило, и я целый год жила под чужим. «Лариса Алентова» — всего лишь творческий псевдоним. В надежде на то, что ты все-таки меня отыщешь.

— Зачем? Жизнь среди вольных людей оказалась столь не мила? Или показалась слишком серой и будничной? Стало не хватать острых ощущений? Ты права, тут я могу помочь. Например «боль утраты». Зачем выдумывать ее на ровном месте? Испытай — а потом рисуй. А я посмотрю, как у тебя получится.

— Ты уже посмотрел.

— Да? И что ж ты утратила? Кем была для тебя моя Яся? Средством достигнуть цели? Способом отомстить? А у меня ты отняла жену, отняла ребенка… И тискаешь у меня на глазах своего, словно мало тебе!..

— Анхен, я…

— Мама! Смотри, что нам папа купи… — Ксюшка влетает в комнату радостная, взлохмаченная, раскрасневшаяся. И застывает столбом, заметив незнакомца. Яся вбегает следом и тут же юркает за спину сестры. Еще бы, она, в отличие от сестры, не только видит чужого дяденьку, но и чувствует, насколько он сейчас недобр.

А дяденька… Он поворачивает голову на шум, скользит взглядом по девочкам… Но нет, не узнает, не замечает. Яськины волосы скрывает шляпка, глаза спрятаны за очками с оправой в виде огромных бабочек, аура скручена, лицо малышка прячет за плечом сестры, даже выглядывать не решаясь. Искал — нашел бы, разглядывал бы — разглядел. Светлейший авэнэ же лишь зафиксировал факт прибытия в дом еще двух моих детей. И скривился, словно от зубной боли.

— Трое, значит. Молодец, времени не теряла. Очень хотела, чтобы я на это взглянул? Мало было просто убить моего ребенка, надо еще похваляться своими?

— Ты невнимателен.

— Да разве?

— Добрый день, — Андрей, зайдя в комнату, еще успевает поприветствовать нашего гостя. Но уже в следующий миг неестественно замирает под взглядом вампира, бледнеет, судорожно пытаясь вздохнуть, и в ужасе пятится назад, вжимаясь в стену возле двери. И это Анхен даже очков не снял!

— Что ты творишь? — негромко выдыхаю я, аккуратно кладя Таю на кровать, вплотную к своему бедру. Закрывая ее своим корпусом, но не разрушая телесного контакта. И, чуть наклонившись, выдвигаю верхний ящик прикроватной тумбочки.

— Творю? — недобро усмехается вампир. — Творить будешь ты, великая художница. Они будут умирать у тебя на глазах. Один за другим. А ты твори.

— Анхен… Они ведь дети. Ты же не тронешь…

— А разве ты подумала о том, что в животе у Ясмины тоже был ребенок? Разве ты его пожалела? Единственного нашего ребенка, малыша, о котором я мечтал столетиями? Ты пожалела его? Ты не тронула?

— Я…

— Хватит! Ты виновна в смерти моей жены и моего ребенка. И лучше бы тебе было не плодить своих, — он решительно сдернул с глаз очки и вперил тяжелый взгляд в стоящую ближе всех Ксюшу. — Иди сюда, девочка.

Ксюша… взглянула в его мерцающие глаза, чуть усмехнулась, уперев руки в боки и картинно отставив ножку. И выдала, копируя кого-то из взрослых:

— Ага, щаз.

Он злобно сжал губы и резко встал на ноги.

— В мамочку значит? Что ж, стой. Подойду сам.

— Сядь! — Яська выскочила из-за спины сестры за долю секунды до того, как я нажала на спуск. На ходу сдергивая очки и вытягивая в его сторону руки в повелительном жесте. Бросая в него всю свою силу, повелевая, приказывая…

Он даже не сел, он упал обратно на стул, глядя на собственную дочь остановившимся безумным взглядом. И пуля просвистела мимо, даже не задев. Хорошая серебряная пуля, добыть которую мне стоило огромных трудов, куда больших, чем просто приобретение пистолета. Он даже не заметил моего выстрела. Яська тоже. Замерев истуканом, она смотрела на своего отца. И кажется, даже не дышала.

Он попытался что-то сказать. Не смог. Лишь протянул к ней дрожащую руку.

— Не подходи! — испуганно закричала Ксюша, попыталась ухватить Яську… Но схватила лишь воздух. Маленькая моя вампирка метнулась к отцу, одним прыжком преодолевая разделявшие их метры. Повисла на шее и замерла, прижавшись к нему всем телом.

— Яся? — растерянно позвала ее Ксю. Та не услышала.

— Ксения! Помоги мне, — я решительно сунула в руки дочери стопку чистых пеленок и подтолкнула к дверям, — на улицу.

Одной рукой прижимая к себе Таю, ухватила другой Андрея и потянула прочь из комнаты:

— Идем, ты мне нужен.

Нехотя и, кажется, не слишком сознавая, что он делает, Андрей двинулся со мной на выход.

— Лара, что… — заговорил он только на улице и то через силу. — Что это?

— Это? Гемазависимость. Болезнь такая, ты ж мне рассказывал. Присядь, — я заставляю его опуститься на скамью в беседке. — Ксюша, клади пеленки на стол и налей папе стакан воды.

— А Яся?.. — волнуется дочь.

— Сначала воды, папа плохо себя чувствует.

— Да нет, я уже ничего, — Андрей устало помассировал виски, вытер текущий со лба пот. — Вроде отпустило. Но воды принеси, действительно не помешает.

Ксю убегает, а я опускаюсь на скамью напротив мужа. Вампиры вампирами, а проснувшуюся Таю надо переодеть и накормить. А потом еще раз переодеть.

— Что он тебе приказал? Ты помнишь? — настороженно интересуюсь между делом у мужа. Увести его из комнаты и вывести из-под воздействия, возможно, не синонимы.

— Он? Ты хочешь сказать, это он так?.. Нет, приказа не было, просто… оглушило как будто. Словно весь воздух из легких вынуло и отбросило. Ни сказать, ни шевельнуться. Даже думать не можешь, полный ступор… Это что, та самая «вампирская аура»? В твоих описаниях она выглядела как-то приятней.

— Это воздействие. Целенаправленное и агрессивное… Нет, все-таки жаль, что я промахнулась!

— Лара, как ты можешь? Стрелять в живого человека! При детях! Ты же говорила, что пистолет антикварный.

— Антикварный, конечно. Но антиквар, мне его продавший, следил, чтоб все его модели действовали. И не переживай, с одного выстрела я бы этого «человека» не убила. Но хоть взглянула бы, так ли ему плевать на боль, как он рассказывал. Или исключительно на чужую.

— Это в самом деле ее отец?

— А ты ожидал кого-то добрее, милее и приветливее? — в ответ получается только фыркнуть. — Они не гемазависимые больные, они вампиры, Андрюш. Повелители Вселенной. А этот и вовсе — повелитель повелителей.

— И как же ты умудрилась влюбиться в такое чудовище?

— Я? Он Яськин муж.

— И твой куратор. Ты правда думаешь, я не понял? Слишком личные у вас счеты…

— Это было давно, Андрюш, — не стала отнекиваться. — И давным-давно отгорело. Но поговорить нам с ним все же придется. Отвези детей к бабушке, хорошо? Не надо им быть рядом со взрослым вампиром, это вредно очень. И сам… Ты останься пока там, ладно? Я позвоню.

— Лара, но он же опасен…

— Нет, Андрюш. Уже нет.

* * *

— Не похожа, — все же нарушил молчание Анхен. Минут через пять после того, как я привела его к могиле. — Она же не Ара, она никогда не носила длинные волосы. И глаза. Зачем ей сделали эти нелепые человеческие глаза? — вот только пальцы его, словно не слушаясь разума, все гладили холодный камень. Скользили по линиям, что очерчивали овал лица, нос, губы, волосы. Все скользили, и никак не могли оторваться.

— А на человеческий взгляд похожа. Очень, — я сижу прямо на земле и смотрю на море, что плещется внизу. Ясмину я похоронила на самом краю кладбища, у обрыва. Над морем, которое она так любила. Чтобы даже в посмертии ей был слышен его шум. Ясин портрет в камне резал Пашка, и долго возмущался, что я потребовала написать «Ясмина» а не «Людмила». «Ясмина Аирис-Ставэ». И даже розы — совсем как в моем давнем сне — я посадила. Алую и белую. В память о красоте девы, с которой не сравнится красота любых роз. Вот только лето еще лишь начиналось, и они пока не цвели. — И волосы она не стригла ни разу с тех пор, как мы пересекли горы. И была для нас для всех человеком. Несчастным, больным. Но человеком. Человеком ее и изобразили.

О нашей жизни с Ясминой я рассказала ему все. Каждый день и, наверное, каждый час. Еще там, в моем, так внезапно опустевшем, доме. Показала немногие сохранившиеся вещи, фотографии, несколько Пашкиных картин, подаренных автором «ее дочери». А он стискивал зубы, и слушал, слушал. И не надо было быть вампиром, чтоб ощутить, как ему больно. Больно за нее и от осознания того, что он мог бы… мог бы… Но уже навсегда опоздал.

Маленькая Яся все это время сидела у него на руках. И тоже слушала, хотя больше, как мне кажется, просто грелась, обретя столь вожделенное родное тепло. Так и уснула у него на руках, уставшая после прогулки, переполненная впечатлениями. А он, похоже, так же не готов был хоть на миг выпустить ее из рук, как и она его. Все гладил ее по волосам, которые, разумеется, тут же расплел, да целовал в макушку. И глядя на то, как дрожали его руки, когда он впервые прижимал к себе ребенка, я наконец-то распрощалась со своими глупыми опасениями, что он прореагирует как-то не так, когда я «подсуну ему девочку вместо мальчика». Она была для него откровением Светоча, Светозарной Девой, сошедшей с небес.