Людмила Леонидова - Приключения Златовласки в Венеции

• Название: Приключения Златовласки в Венеции
• Автор: Людмила Леонидова
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7020-1125-2

Однажды художнику Игорю Саврасову явилось во сне прелестное нежное создание с бездонными очами и золотистыми волосами. Проснувшись, он в волнении берется за кисть и пишет ее портрет. Эта работа в числе других его картин попадает на выставку в Венецию. «Златовласка» производит там настоящий фурор. Никто не сомневается, что Саврасов получит первую премию. Однако дело принимает совсем иной — криминальный — оборот. Игорю начинают угрожать, а затем… его находят на улице в бессознательном состоянии. Процветающая бизнесменка из России привозит художника к себе домой, организует лечение, уход. И в тот момент, когда ее дочь Настя, приехав из Лондона, появляется в доме матери, Игорь приходит в себя. Открыв глаза, он видит перед собой… Златовласку. И сон становится явью. Но прежде, чем молодые люди обретут друг друга, их ожидает немало крутых поворотов судьбы.

---

— А сейчас? — поинтересовался Игорь.

— Сейчас, не знаю… Но, если честно, я иногда думала о тебе, — не слукавила француженка, и, помолчав, осторожно полюбопытствовала: — Игóр, эта девушка на картине… твоя…

— Нет, это вымышленный образ, — оборвал он ее.

— Не сердись, я просто хотела тебе рассказать, что уже договорилась выставить ее в Венеции на Биеннале. После Венеции она станет дороже.

Игорь от неожиданности сел.

— Как это тебе удалось?

Симона сделала многозначительное лицо.

— Тебя не смущает, что здесь, в Касселе, я могу ничего не получить?

— Это не имеет значения. Даже то, что тебя выдвигали на премию, уже сыграло свою роль.

Игорь потянулся к телефонной трубке.

— Ты кому?

— Шампанскому, — пошутил Игорь.

А Симона продолжала:

— Сейчас очень благоприятное положение на рынке искусств. Недавно на торгах Кристи и Сотби продали акварели Ван Гога «Сбор урожая в Провансе» почти за пятнадцать миллионов долларов, а гравировальные доски рембрандтовского «Авраама, беседующего с ангелами» за триста тридцать шесть тысяч. Конечно, современным живописцам и не снились такие деньги, но для нас, агентов, это как барометр, понимаешь? Значит, после длительного застоя наш бизнес пошел.

В дверь тихо постучали, и официант вкатил столик. Он приподнял холмик белоснежной салфетки, скрывающей серебряную головку бутылки, и выстрелил пробкой.

— За наши успехи! — провозгласил Игорь.

— И за нас! — добавила Симона. Залпом выпив бокал, она взяла из вазы персик и, надкусив его, как белочка, передними зубами, примостилась на постели, поджав ноги. — Правда, сейчас поговаривают о введении так называемого «права ренты». — Чувствовалось, что незаконченный разговор волновал ее не меньше, чем секс. — Мы, торговцы современной живописью, — с важностью произнесла Симона и взглянула на Игоря, — этого очень опасаемся.

— А что это означает? — спросил он, подливая ей шампанского.

— Это означает, что от каждой перепродажи семье художника, если не прошло семидесяти лет после его смерти, будут отчисляться два-четыре процента от суммы сделки. С учетом налога на добавленную стоимость, это очень невыгодно покупателям и продавцам. Симона, с аппетитом догрызая персик, потянулась к салфеткам, оставленным официантом на столике. — Я посвящаю тебя в проблемы своего бизнеса, но к тебе это пока не относится. А вот когда ты станешь знаменитым…

— То после моей смерти покупатели начнут драться на аукционах за мои произведения. Их будут перекупать друг у друга, и за каждую сделку мои дети станут получать деньги, — закончил он ее мысль и предложил: — За это тоже можно выпить. Мне это нравится.

— А мне нет, — вздохнув, заключила Симона.

— У каждого свой интерес, — пошутил Игорь, размышляя о другом тосте.

— Хорошо бы он не наступал на пятки ни продавцам, ни покупателям.

— Я хотел бы, чтобы твой бизнес процветал, — искренне пожелал художник.

— Спасибо тебе, дорогой, за добрые слова. — Отпив немного искрящейся жидкости, Симона торжественно произнесла: — Наконец пришла очередь сообщить тебе новость, с которой, собственно, я и пришла к тебе. На все твои картины, привезенные сюда, у меня уже есть клиенты!

Художник с благодарностью посмотрел на девушку.

— Тебя интересуют цены? — не поняв его взгляда, вскинулась она.

— Нет, — улыбнулся Игорь. — Я подумал о другом. Ты замечательный агент, и я тебе полностью доверяю. Ты все время радуешь меня, приносишь добрые вести, помогаешь мне, ты… вообще чудесная девушка. Поэтому мне совестно скрывать от тебя… — Игорь помялся. — Как бы это сказать помягче? Тебе надо подобрать другого художника. У твоего будущего гения масса проблем. — И Игорь начал рассказывать ей о русской мафии, о том, что ему угрожали. Но чем подробнее вдавался в суть, стараясь напугать девушку, тем решительнее сверкали ее глаза. — Теперь ты знаешь все, — закончил он исповедь. — И можешь с моего согласия, а точнее, даже по моему настоянию найти другого.

— Потому что в твоем сердце тоже другая? — чувствуя недосказанность, ревниво напомнила она о «Златовласке».

Игорь ничего не ответил.

Симона щелкнула в полутьме зажигалкой.

— Если это все, что ты хотел мне сказать, — промолвила она, многозначительно посмотрев на Игоря, — в Венеции такое не повторится. Я постараюсь уладить это заранее.

— Думаю, что все непросто, — задумчиво произнес Игорь.

— Я сообщу в жюри…

— И в полицию, — с иронией в голосе поддразнил Игорь.

— Не думай, что ваша мафия непобедима! — разозлилась Симона.

— Конечно, и что ваше жюри неподкупно, — взорвался он. — А ко мне ты приставишь, робота-полицейского!

— По поводу жюри не совсем так: ведь каждый член жюри — это живой человек, а не компьютер с глазами. То есть мнение каждого субъективно, и существует много причин, влияющих на его решение. Ты согласен? — Симона, отставив фужер, примирительно юркнула под одеяло.

— Конечно. — Игорь тотчас же растаял, забыв о споре, и обнял девушку.

Но Симона решила его обхитрить. Она вырвалась из объятий Игоря и продолжила:

— Во-первых, жюри многонационально, значит, каждый протежирует своему.

— Россиян в жюри нет, — возразил Игорь.

— Во-вторых, — не сдавалась Симона, оставив без внимания его реплику, — внутренние склоки в мире живописи, зависть, политика… Перечислять дальше?

— Не стоит. — Легко перевернув ее тело в постели и оказавшись сверху, он почувствовал себя победителем.

— Каждый сам даже не подозревает, какое решение может принять под воздействием того или иного фактора, — пробуя бороться, выдохнула из себя девушка. На мгновение ей удалось вырваться из крепких объятий Игоря и она прошептала: — Даже сиюминутного настроения.

«Вот что касается последнего, — полностью овладев ею, Игорь ощущал, что буквально растворяется от ласковых прикосновений француженки, — тут я с вами, мадемуазель, совершенно согласен».

6

Премию в Касселе Игорь не получил. Не дали ее и «Седому». После разговора с Игорем Симона постаралась довести до сведения своей соотечественницы, возглавлявшей выставку, об изменившемся настрое членов жюри. Перед заключительным заседанием комиссии та переговорила с каждым. Результат тайного голосования оказался неожиданным. Россияне не прошли вообще. Но деятельная Симона не унывала, напротив, она восприняла это как маленькую победу. Отобрав у Игоря кроме «Златовласки» еще несколько картин, она стала готовить его к Биеннале.

За это время француженка несколько раз приезжала в Москву. Их отношения внешне выглядели сугубо деловыми. Они вместе выходили в свет, посещали музеи и выставки. Став после Касселя заметной личностью, Игорь получал приглашения на презентации и коктейли. Симона не без удовольствия составляла ему компанию. Никто со стороны не догадывался, что между ними существует нечто большее, чем деловое партнерство. Встречаясь на людях, они держались друг с другом подчеркнуто любезно, но, оставаясь наедине, с жаром предавались любви, чувствуя непреодолимую потребность в близости.

Игорь не интересовался, как и с кем Симона проводит время в Париже. Чего нельзя было сказать о француженке. Как и любой женщине, ей хотелось целиком и полностью владеть предметом своего вожделения. Она пробовала выспрашивать любовника о связях с другими женщинами, но каждый раз ему удавалось уходить от прямых ответов, отделываясь шутками.

В душе Игорь понимал, что их отношения — это путь в никуда и что с Симоной лучше бы иметь чисто деловые контакты. Но всякий раз, когда ее голос раздавался в мастерской, Игоря охватывало страстное желание, и он ничего не мог с этим поделать. Нежная и чуткая, как струнка, француженка послушно откликалась на каждое его прикосновение. Энергичная и твердая в делах, она была податлива в сексе, реагировала на малейшее движение партнера. Это была самоотдача и полное отсутствие эгоизма, что не часто встречал Игорь в других женщинах, с которыми ему приходилось вступать в близкие отношения. Ни одну из них он не любил. Потому что его сердце уже было отдано явившейся во сне Златовласке. Умом он понимал, что это какое-то наваждение, навязчивая идея, бред. «Может быть, обратиться к врачу?» — временами думал он. Но каждый раз, укладываясь спать, молился, чтобы она приснилась ему вновь. Он хотел еще раз услышать ее веселый голос, дотронуться до желанного тела. Оно существовало в его воображении не как бесстыдная нагота соблазнительницы, любовницы, женщины, а как само совершенство, созданное Богом.

7

Наталья остановилась словно вкопанная.

«Этого не может быть! Быть этого не может!» — Она украдкой оглянулась. Посетители выставки, мило улыбаясь, любовались картиной, которая передавала чувства свежести, чистоты, молодости. Красота и совершенство форм обнаженной девичьей фигуры завораживали. Золотисто-каштановые волосы, белоснежные плечи, бежевато-оранжевые соски, рыжие завитушки чуть ниже пупка…