Александр Смолян - Во время бурана

• Название: Во время бурана
• Автор: Александр Смолян
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1969

…Здесь есть рассказы о старом питерском доме и о первой любви, об уральских строителях и о девушке из Белостока, о горнолыжниках, об американском инженере, о порогах на Кумма-йоки и даже об одном медведе, с которым мне привелось как-то познакомиться. Есть и еще несколько рассказов. Одни из них списаны с натуры — это, как говорили в старину, «истинные истории»; другие — научно-фантастические. Впрочем, не кажется ли вам, что фантастика нередко несет в себе ту самую долю истины, которой подчас не хватает наиправдоподобнейшей бытовой прозе? А.Смолян

---

— Осталась одна минута, — сказал Раницки.

— Спасибо, Фрэнк… Тогда — включим свои телевизоры.

Кэпл сделал беглое движение рукой — мне показалось, что он просто побарабанил пальцами по столу, — и белый куб телевизора плавно выполз из недр его стола. Раницки, не вставая, протянул в мою сторону руку, нажал кнопку (которую я готов был принять за какую-то таблетку, затерявшуюся среди лежавших передо мной бумаг), — и на моем столе всплыл такой же телевизор.

— Здесь, как видите, десять пронумерованных клавиш, — сказал Кэпл. — На верхних экранах будет нечто вроде немого кино. Нажатием соответствующей клавиши вы соедините свой настольный телевизор с любой из камер, и при этом будете уже не только видеть, но и слышать.

В это время раздался звонок, в комнате стало быстро темнеть, и над левым из верхних экранов зажглась надпись:

«КАМЕРА № 1. ДЖУЛИАН»

Затем — над вторым экраном:

«КАМЕРА № 2. ЭЛИЗАБЕТ»

Над третьим:

«КАМЕРА № 3. КЭТРИН»

— Вы можете разговаривать, — снова услышал я голос Кэпла. — Можете спрашивать обо всем, что вас интересует, не опасаясь помешать нам. В ход эксперимента мы все равно не вмешиваемся, мы здесь — только наблюдатели, как и вы.

— Наблюдение — это ведь тоже работа. И может быть, не менее важная, чем подготовка эксперимента.

— О нет, в данном случае это не так. Серьезное изучение результатов мы проводим позже, по каждому из фильмов. Позади нас установлена киносъемочная аппаратура, фиксирующая все, что происходит на экранах.

Я оглянулся и заметил в задней стене десять маленьких глазков, нацеленных на экраны.

— А звукозапись, — продолжал Кэпл, — производится аппаратами, находящимися в самих камерах.

. . «КАМЕРА № 8. МАРГАРЕТ»

«КАМЕРА № 9. ЭНН»

«КАМЕРА № 10. ЖОЗЕФИН»

Теперь под экранами одновременно зажглось десять одинаковых надписей:

«ЭКСПЕРИМЕНТ № 112-БИС»

И вслед за тем все экраны ожили, на них появилось изображение.

Комнаты молодых женщин. Одинаково расположенные (слева дверь, прямо и справа — окна), но по-разному обставленные. Похоже, но все-таки по-разному. И довольно хорошо. Очевидно, в соответствии со вкусом своих хозяек.

Они лежат; кажется, спят. Первой просыпается Кэтрин. Она делает мостик, потом вскакивает; приплясывая, подбегает к зеркалу, тремя взмахами гребенки приводит в порядок свои темные, коротко остриженные волосы, делая при этом уморительные гримасы. У нее гибкая фигурка, смуглое, лукавое, очень хорошенькое лицо.

Проснулись и другие. Одни поднялись, другие сладко потягиваются; девушка из камеры № 7 — ее зовут Джэйн — повернулась на бок и задумалась о чем-то, смотрит прямо перед собой серыми, немигающими, немного грустными глазами. Только обитательница камеры № 2 все еще не подает никаких признаков жизни.

— Что с Элизабет? — спрашивает Кэпл. — Неужели они опять…

— Не думаю, — отзывается Раницки. — Просто натура такая. Неторопливая.

Действительно, Элизабет в это время шевелится, спускает с тахты ноги, нащупывает ими туфельки, протирает кулаками глаза, снова на минутку прикладывается к подушке и лишь после этого, глубоко вздохнув, поднимается с тахты. Это пышноволосая, голубоглазая блондинка.

Теперь они убирают свои комнаты, в которых, собственно, и раньше никакого беспорядка не было заметно. Все девушки молоды и привлекательны. Они в цветных пижамах или пестрых халатиках. Одна из них — Маргарет — видимо, мулатка.

Кэпл берет на свой телевизор третью камеру, и сразу становится слышна модная песенка «С Томом не соскучишься», которую напевает Кэтрин. Да, не нужно быть ученым-психологом, чтобы понять: Кэтрин представляет здесь обладательниц холерического темперамента. Это видно и по быстроте ее движений, и по тому, что, задумав сменить цветам воду, она оставила вазочку на стуле и принялась вдруг взбивать подушки на тахте, и по тому, наконец, что поет она уже не про Тома (даже не уследил, когда она успела перескочить!), а совсем другую песенку — «Ненавижу я мальчишек».

Кого бы мне рассмотреть поближе? Я нажимаю клавишу с цифрой «2». Нет, Элизабет не поет, она движется по комнате неторопливо, почти бесшумно. И в то же время, хотя настольный экран вдвое меньше верхнего, изображение обретает больше жизненности. Слышен даже шорох занавесок, которые Элизабет развела пошире, чтобы посмотреть в окно, шелест страниц журнала, поднятого ею с ковра. Да, техника в институте Кэпла великолепная!

Элизабет, конечно, должна представлять здесь флегматический тип. Но ее спокойные голубые глаза… Да, у нее глаза поумнее, чем у других. У нее и у Кэтрин. И еще, пожалуй, у Джейн. Кстати, только у этих троих — полки с книгами… А красивее всех, пожалуй, рыженькая Джулиан. И она, по всей видимости, сангвиник, это чувствуется по уверенной силе каждого ее движения, по живости, в которой нет ни чуточки нерва… Что и говорить, актрисы подобраны толково!.. А к какому типу относится Джейн? Впрочем, профессор Кэпл давно ведь предлагал свою собственную шкалу темпераментов, ею, наверно, и пользуются в его институте. И кажется, в ней именно десять основных типов.

Джулиан подходит к зеркалу, распахивает халатик, и у меня мелькает мысль, что представитель цензурного ведомства еще ведь не смотрел эти фильмы.

— Простите, профессор, они знают, что кто-то наблюдает за ними, что идет съемка?

Раницки только хмыкнул, а Кэпл, обернувшись ко мне, ответил:

— Разумеется, нет! Если бы они знали, я бы не дал и полупенса за такой эксперимент. Ведь это начисто погасило бы непосредственность реакций!

— Да, конечно, — пробормотал я, испытывая уже смутное чувство недоумения и протеста против методики Кэпла.

В это время снова раздался звонок.

— Нажмите первую клавишу, — сказал мне Раницки.

Я так и сделал.

Послышался стук в дверь.

Джулиан запахнула халатик и обернулась:

— Пожалуйста.

Вошел мужчина лет под тридцать.

— Здравствуй, Джули.

— Здравствуй, милый. Я так ждала тебя! Раницки показывает мне два пальца, но я не сразу понимаю его и нажимаю вторую клавишу тогда, когда мужчина, пришедший к Элизабет, уже произнес какую-то фразу.

— Да, — отвечает Элизабет. — Я только недавно встала. Я спала, и ты мне снился. Будто мы с тобой поехали куда-то…

Раницки поднимает три пальца, и на этот раз я успеваю взять на свой экран третью камеру в тот момент, когда совсем еще юный, но отлично сложенный и отлично одетый парень, отвесив шутовской поклон, говорит:

— Прими, о дорогая Кэт, мое почтенье и привет!

Задумавшись лишь на секунду, Кэтрин отвечает:

— Прими в ответ, о мой поэт, и мой куплет и лично Кэт.

С этими словами она повисает у него на шее и радостно болтает ногами в воздухе, торжествуя свою победу. Она умудряется одновременно целовать его, хохотать и приговаривать: «Ну, чья взяла? Ну, скажи, чья взяла? А еще поэт!»

Раницки снова подал мне какой-то знак, но я выключил свой телевизор и сказал:

— Все-таки я чего-то не понимаю. То, что вы называли «сюжетом эксперимента», мистер Кэпл, — они это знают?

— Они? — переспросил Кэпл, широким жестом показав на верхние экраны. — Мужчины, конечно, знают. Именно этим заданием они и руководствуются. Но в частностях они импровизируют по собственному усмотрению. В соответствии со своим характером и характером партнерши, сообразуясь с ситуацией… Они связаны только общим заданием и временем.

— А их партнерши? Они ничего не знают?

— Нет, нет. Если бы они знали, все пошло бы насмарку. Нам, повторяю, нужны непосредственные реакции, а не лицедейство.

Я нажал на седьмую клавишу: меня заинтересовал человек, вошедший в комнату Джейн. Лицо его было серьезным и неподдельно печальным.

Он бросил на стул шляпу, молча подошел к Джейн, положил ей руки на плечи и на несколько секунд прильнул лбом к ее лбу. Потом отошел и сел на тахту.

— Ты очень устал, Майкл? У тебя очень усталый вид. Или ты чем-то расстроен?

— Устал, кивнул он. — Ничего, Дженни. Это скоро пройдет.

Мне не хотелось отключаться от седьмой камеры и в то же время интересно было узнать, что происходит в третьей, у Кэт. Судя по жестам, разговор там велся уже в тонах, весьма повышенных.

— Мистер Кэпл, — спросил я, — почему вы проводите эти эксперименты одновременно? Ведь это по существу десять экспериментов, а не один. Мне кажется, такая методика резко ограничивает возможности наблюдения. И потом… Простите мою непонятливость, но я по-прежнему не могу взять в толк… Вам нужны естественные реакции, это ясно… Все эти девушки любят этих мужчин. Каждая, разумеется, в меру своих душевных способностей. Может быть, это их мужья или женихи, может быть, возлюбленные… Предположим. Но не станете же вы уверять меня, что вы договорились со всеми этими мужчинами, что сегодня, в один и тот же час, все они уйдут от своих подруг, объявив об окончательном разрыве?..